Она была так прекрасна.

Более всего он не хотел видеть ее безутешное горе.

Они смотрели друг другу в глаза, будто прощаясь в последний момент существования мира.

Ричард потерял дыхание в крике ужаса и мучения и от неожиданной резкой боли, когда ощутил, как лезвие прорезало кожу, ощутил, как оно глубоко и смертельно врезается в его горло.

Настал конец всего.

– Прекрати это, – едва ли не прорычала Никки.

Ричард заморгал. В голове у него был полнейший сумбур. Никки железной хваткой держала запястье ведьмы, отводя от него ее руку. Но другая рука Шоты по-прежнему лежала на его талии.

– Не знаю, что ты делаешь, – сказала Никки таким угрожающим тоном, что он подумал, что Шота сейчас в страхе отпрянет, – но тебе следует прекратить это.

Шота не только не пошевелилась, но даже не казалась сколько-нибудь испуганной.

– Я делаю то, что сделать просто необходимо.

Никки не желала и слушать об этом.

– Отойди от него, или я убью тебя прямо там, где ты стоишь.

Кара, не выпускавшая из рук эйджил и выглядевшая куда более свирепой, чем Никки, стояла по другую сторону от ведьмы, почти рядом, блокируя ей возможность отступления. Но прежде чем Шота смогла выдвинуть в ответ какую-либо угрозу, Ричард тяжело рухнул на мраморную скамью, окружавшую фонтан.

Он с трудом дышал, почти задыхался, пребывая в состоянии рвущего душу страха. Внутренним зрением он все еще мог видеть Кэлен, находившуюся в руках тех головорезов, и все еще мог чувствовать острое лезвие, глубоко врезающееся в него. Его пальцы осторожно трогали горло, но там не было зияющей раны и никакой крови. Он отчаянно не желал отпускать видение Кэлен, но в то же время было так ужасающе видеть ее пребывавшей в безысходном страхе, что ему хотелось выбросить поскорее и навсегда все это из головы.

Он не вполне понимал, где именно находится. Он не вполне понимал, что именно происходит вокруг. И для него по-прежнему было малопонятным, что из происходящего реально, а что нет.

Ведь если он действительно в крайней точке по пути к смерти, то наблюдаемое им сейчас могло быть предсмертным видением, последним перед тем, как остатки жизненных сил вытекут из него, неким заключительным обманом, терзавшим его сознание, по мере того как сам он исчезал из существования.

Пока Кара старалась защищать лорда Рала, заслоняя от ведьмы, Никки бросила препирательства с Шотой, присела рядом с ним и положила руку ему на плечо.

– Ричард, с тобой все в порядке? – Она приблизилась, заглядывая ему в глаза. – Ты выглядишь словно ходячий мертвец.

Не обращая на Кару внимания, Шота сложила руки и продолжала стоять где стояла, наблюдая за Ричардом.

В его голове все еще отдавалось эхо от криков Кэлен и сердце разрывалось при виде ее, выкрикивавшей его имя. Он так давно не видел ее. А встретиться с ней столь внезапно и вот таким образом было просто ужасно.

– Ричард, все в порядке, – сказала Никки. – Ты здесь, рядом со мной, рядом со всеми нами.

Ричард прижал ладонь ко лбу.

– Как долго я отсутствовал?

Никки наморщила лоб.

– Отсутствовал?

– Мне кажется, Шота все-таки что-то сделала. Сколько времени она… делала это, чем бы оно ни было?

– Я не позволила ей что-либо делать, я… остановила ее до того, как она смогла бы начать. Остановила ее в то же мгновение, как она коснулась твоего подбородка. У нее просто не было времени, чтобы что-то сделать.

Зрительной памятью Ричард все еще мог видеть Кэлен, как она кричит ему, в то время как безжалостные руки солдат Имперского Ордена удерживают ее.

Он провел дрожащими пальцами по волосам.

– У нее его было достаточно.

– Очень жаль, – прошептала Никки. – Я думала, что остановила ее достаточно быстро.

Он не думал, что сможет продолжить. Не думал, что способен собрать силы и сделать очередной вдох. Не думал, что когда-нибудь вновь будет в состоянии сделать хоть что-то, кроме как предаться полному отчаянию.

Он был не в силах таить и сдерживать свое страдание, свою боль и слезы.

Никки прижала его лицо к своему плечу, будто стараясь укрыть его в своих спасительных объятиях.

Все казалось абсолютно пустым и тщетным. Все шло к концу. Все завершилось. Ведь он уже сказал, что у них нет шанса сокрушить армию Джеганя. Орден слишком могущественен. Он непременно победит в этой войне. И Ричард ничего не может поделать с этим, и ничего больше не оставалось, кроме как дожидаться ужаса смерти, что вот-вот настигнет их всех.

Шота сделала шаг к нему и оказалась сбоку, рядом с тем местом, где он сидел на невысокой мраморной стенке, с другой стороны от Никки, и начала уже опускать руку на его плечо. Кара перехватила запястье ведьмы, останавливая ее.

– Сожалею, что пришлось сделать это, Ричард, – сказала Шота, не обращая внимания на морд-сита, – но тебе необходимо видеть, необходимо понять…

– Замолчи, – сказала Никки, – и держи руки подальше от него. Тебе не кажется, что ты и так причинила ему достаточно боли? Неужели все, что ты делаешь, кажется тебе безобидным? Или ты не способна помогать, не нанося при этом вред или не служа причиной всех неприятностей?

Когда Шота отдернула руку, Никки поднесла согнутую ладонь к его лицу и большим пальцем вытерла слезу на его щеке.

– Ричард…

Он кивком поблагодарил ее за осторожное и мягкое участие, не в состоянии совладать со своим голосом. Он все еще видел Кэлен, что-то кричавшую ему, пытаясь сопротивляться, вырываясь из рук тех людей. И пока он жив, это зрелище будет постоянно преследовать его. В этот момент он больше всего хотел избавить ее от ужаса видеть его казнь и от окружавших ее жестоких мерзавцев Ордена. Он хотел вернуться туда, чтобы сделать хоть что-то, чтобы спасти ее от такого нечеловеческого обращения. Он не способен перенести крушение ее мира, когда она видит, как его убивают таким вот образом.

Но все это было нереальным. Он не мог оказаться там в такой ситуации. Это попросту невозможно. Он мог это лишь вообразить.

Он начал чувствовать, как постепенно к нему приходит облегчение.

Этого не было в действительности. Не было. Кэлен не была в руках Ордена. И она не наблюдала за его казнью. Это лишь жестокий обман, спровоцированный ведьмой. Еще одна из ее иллюзий.

За исключением этого момента, все остальное было реальностью для всех людей в Галее, так же как и во множестве других мест, где теперь присутствовал Орден. Даже если это не было реальным для Ричарда, это слишком реально для них. Для жителей Галеи все было в точности так. Их жизни закончились именно таким вот образом. И он точно знал, что они испытали. И точно знал, как это ощущалось.

Сколько бесчисленных, неизвестных, безымянных, добрых людей утратили свой шанс на жизнь вот таким образом, и все ради сверхъестественных амбиций тех, кто явился сюда из Древнего мира?

Внезапно новый страх накатил на него. У него есть дар. Он боевой чародей. Для большинства тех, у кого есть дар, это проявляется в какой-то особой области. Но быть боевым чародеем может только тот, у кого есть все элементы всех самых разных аспектов дара, а одним из аспектов как раз и было пророчество. Что если виденное им действительно было пророчеством? Что если это то, что должно случиться?

Что если то, что он видел, действительно видение будущего?

Но он не верил, что будущее полностью предопределено. Хотя и существует неизбежное, как, например, смерть, не все строго установлено, и наверняка кто-то способен послужить достойным целям, способен предотвратить бедствие, способен изменить ход событий. Даже если это пророчество, оно всего лишь показывает возможное развитие событий. И это не означает, что он не способен предотвратить это.

В конце концов, пророчества Шоты никогда не сбывались именно так, как она их преподносила. А то, что он видел, то, что пережил только что, было, без всякого сомнения, проделками Шоты.

Ричард сжал руку Никки в знак молчаливой признательности. Ее вторая рука, лежавшая на его плече, вернула этот знак. Ее беспокойство слегка развеялось от слабой улыбки облегчения на его лице, при виде того, как он приходит в себя.