Кэлен затаила дыхание. Она чувствовала, что к глазам подступают слезы.

– О нас даже не будут помнить? – Задав этот вопрос, Кэлен сама поняла его бессмысленность, но ей хотелось знать.

Никки медленно покачала головой:

– Когда ваши души окончательно отделятся, их прежнее существование растворится, будто вас и не было.

Все оказалось еще хуже, чем опасалась Кэлен. Она подняла взгляд на Никки, отказываясь верить.

– Но с Джит такое не произошло. Ее существование не испарилось от зова смерти. Мы помним о ней.

– Джит – существо иного вида. Прикосновение смерти, которое она несла в себе, было ее неотъемлемой частью. И тот звук не предназначался для человеческих ушей. У нее не было души, которую можно разлучить с телом. – Никки вытерла слезинку с щеки Кэлен. – А у тебя есть.

Кэлен слышала в глубине своего сознания шепот и крики – голос смерти, жаждущей заполучить ее. Она чувствовала, что этот шепот звучит все ближе. А по недавнему опыту Ричарда понимала, что если кто-то из них потеряет сознание, то пробудиться самостоятельно он, скорее всего, не сможет.

Она не могла решить, что хуже: тиски участи, уготованной им Сулаканом в мире мертвых, или навязчивый страх забвения из-за того, что их души будут разлучены с бытием.

– В таком случае следует выступить ни свет ни заря, чтобы добраться до Сааведры как можно скорее, – сказала Кэлен.

Никки кивнула:

– Согласна. Но имей в виду: я не допущу, чтобы это случилось с вами. – Колдунья взяла Кэлен за руку. – Я избавлю вас от прикосновения смерти.

На следующий день они преодолевали перевал между высоченными острыми пиками. На склонах росли редкие высокие сосны, чуть ниже превращавшиеся в лес. Этот лес изобиловал ручьями, стекающими с возвышенностей. Иногда, чтобы обогнуть участки леса, залитые водой, приходилось идти по грязи. Нескольких воинов отправили вперед на разведку, чтобы пройти потом кратчайшим путем. Другой отряд воинов отстал, чтобы прикрыть тыл.

Любой уцелевший шан-так мог оказаться очень опасным. После всего, что она видела, Кэлен не сомневалась – твари мертвы, но уверенность эта не была полной. К тому же император Сулакан мог послать за ними другие шан-так, или отряд мог встретить другие племена полулюдей, которые покинули третье царство и теперь охотились в лесах. В конце концов, они все еще оставались слишком близко к ужасному павшему барьеру.

На рассвете Нед, взяв лошадь и получив распоряжения Ричарда, отправился в трудный путь к Народному Дворцу. Казалось неправильным путешествовать без лошадей, самого быстрого средства передвижения, но единственный скакун все равно не ускорял общего продвижения. Гораздо важнее было доставить во дворец предупреждение о надвигающейся опасности.

Мысль о Ханнисе Арке, императоре Сулакане и ордах шан-так, которые ворвутся во дворец и захватят все хранящиеся там артефакты, привела Кэлен в содрогание. В определенном смысле Народный Дворец был средоточием всеобщей надежды, и у нее кровь стыла в жилах при мысли, что он может пасть под натиском такого зла. Дворец следовало удерживать, пока Ричард не вернется туда исцеленным.

Хотя лошадь не доставила бы их в Сааведру быстрее, она сберегла бы силы Ричарда и Кэлен. Но чем дальше они продвигались, тем яснее становилось, что дорога через горы, по которой они шли, слишком трудна для лошади. Им приходилось бы обходить те места, где животное не могло бы пройти, и в итоге они потеряли бы больше времени.

Каждая минута задержки приближала их с Ричардом к смерти. Мысли Кэлен то и дело возвращались к темным тварям Сулакана, поджидающим их по ту сторону завесы. У них двоих не будет вечного покоя. Владыка мертвых позаботился об этом.

Иногда выбранный ими путь становился таким трудным, что воины срубали небольшие деревья и вгоняли их, как колья, в крутые осыпающиеся склоны, создавая хоть какую-то опору. Такие сделанные на скорую руку ненадежные спуски по труднопроходимым участкам позволяли двигаться дальше с минимальными потерями времени. Когда склоны оказывались особо крутыми и скользкими, а камни на них держались плохо, готовые в любой миг выскользнуть из-под ног, к деревьям добавляли веревку в качестве поручня.

Никакого иного, более легкого, пути в этих нехоженых краях не было. Они знали, в какой стороне Сааведра, и самая короткая дорога туда пролегала через горы. К счастью, большую ее часть они прошли легко. Более простой путь к Сааведре, в обход гор, занял бы у них несколько лишних дней – несколько дней, которых у них не было.

Много часов они спускались по узким каменистым тропам, а потом местность начала выравниваться. Воспользовавшись этим, Айрин и Саманта, проходя через березовую рощу, пристроились с двух сторон от Ричарда, чтобы защищать его. Никки держалась позади – это позволяло ей не спускать с Айрин глаз. Местная колдунья старалась всегда держаться возле Ричарда, ради этого иногда даже заступая дорогу Кэлен или Никки.

У Кэлен не было ни малейшего желания препираться с этой женщиной, поэтому она решила поступить мудрее и попросту не обращать внимания на Айрин, пока они идут в Сааведру. К тому же она понимала, что для исцеления им могут понадобиться и способности местной колдуньи.

Тропа опять сузилась, им предстояло идти между крутыми серыми каменными стенами, и Кэлен, воспользовавшись возможностью, взяла Ричарда за руку, четко и вежливо давая понять, что хочет идти рядом с мужем. Как ни странно, Айрин поняла намек – вероятно, она была не так уж невнимательна, как поначалу казалось Кэлен.

Саманта же не поняла намека и еще некоторое время оставалась возле Ричарда, засыпая его банальными вопросами о том, как деревья могут вцепляться в камень на таких крутых склонах и видел ли он что-либо подобное в своих путешествиях. Поток ее вопросов не иссякал, и она с искренним интересом ловила каждый ответ. Ричард же казался рассеянным и явно не желал болтать, но из любезности давал на вопросы девушки короткие ответы.

Когда они шли по звериной тропе в высокой, по колено, траве, Зедд догнал их, обнял девушку за плечи и объявил, что хочет показать кое-какие растения, о которых юной колдунье следует знать. Отведя Саманту в сторону и указав на кустарник с красными ягодами, растущий выше на скалах, он начал читать лекцию о разнообразных способах использования ягод, листьев и корней.

– С тобой все в порядке? – спросила Кэлен у Ричарда, когда они остались почти наедине.

Он посмотрел на нее с недоумением.

– Не совсем.

– Почему? Что не так?

– Ну, – начал Ричард, собираясь с мыслями, – человек, умерший три тысячи лет назад, воскрес после того, как Ханнис Арк полил моей кровью его мумифицированный труп. И теперь этот человек намерен править миром живых, а Ханнис, судя по всему, – Д’Харианской империей. Ах да, и еще: мы с тобой едва живы, ведь внутри нас – отравляющее прикосновение смерти, – но пока есть шанс, что полулюди сожрут нас живьем раньше, чем оно нас убьет.

– Извини, – сказала Кэлен. – Не хотела тебя расстраивать.

Он махнул рукой:

– Не в этом дело.

– Тогда что тебя беспокоит?

Ричард глубоко вздохнул:

– Все.

– Все? Тебя что-нибудь особенно угнетает? Кроме того, что ты уже перечислил.

Прежде чем ответить, Ричард некоторое время посматривал то на редкий лесок, то на траву.

– Я хотел бы просто остаться с тобой вдвоем, вот и все.

– А, – ответила Кэлен с понимающей улыбкой. – Вот что.

Довольно сложно уединиться посреди лагеря с воинами.

– Нет, я имею в виду другое… ну и это тоже, но все-таки я о другом.

– О чем же?

– Я имел в виду то время, когда построил для нас хижину на западе, в Вестландии. Мы жили вдалеке от всех бед мира.

Кэлен ненадолго прижалась лбом к плечу мужа.

– Так и будет, Ричард. Все наладится. Мы избавимся от ужасного прикосновения смерти, ты сделаешь все необходимое, чтобы остановить эту буйную парочку, и мы заживем в мире и спокойствии.