Представив людей, которые попробуют сожрать их живьем, чтобы заполучить душу, Саманта потерла руки выше локтей, словно на влажном, но теплом ветерке ее внезапно пробрал озноб.

– У них на это столько же шансов, сколько у наших свиней стать людьми, съев ту, упавшую к ним голову.

Ричард хмыкнул, соглашаясь.

Саманта посмотрела на него с надеждой.

– Так что же делать? Мы ведь еще даже не начали наше путешествие, прошли совсем немного, а путь предстоит долгий.

Ричард махнул рукой в сторону поля слева от тропы. В основном оно представляло собой открытый грунт с редкими пучками сорняков. Что бы там ни росло, урожай уже убрали, а землю вспахали и подготовили для нового посева.

– Давай срежем через это поле. Может, удастся найти звериную тропу, по которой ходят в лесу животные. Олени обычно протаптывают вполне сносные тропы. Тогда нам хотя бы не придется всю дорогу продираться сквозь густой кустарник.

– Всю дорогу? – с сомнением спросила Саманта. – Думаете, на север надо идти только оленьими тропами? Лорд Рал, такие тропы обычно не ведут в какую-то определенную сторону. Олени не пытаются куда-то добраться. Они просто бродят в поисках пропитания.

Пока она говорила, Ричард кивал.

– Знаю, но если сидеть в засаде, можно поймать ничего не подозревающего путника, идущего по лесной тропе. Думаю, нужно некоторое время идти через лес рядом с ней, потом, дальше к северу, вернуться на нее. Возможно, всего несколько часов, а затем мы наверстаем упущенное время на главной тропинке.

– Но, если кто-нибудь сидит в засаде на тропе, они могут подкарауливать путников на всем ее протяжении.

– Возможно. Но если эти полулюди так сильно жаждут поглотить душу, как описала Наджа, они не позволят никому другому раньше их добраться до тех, кто идет на север через лес. По засеянным полям и скоту они, наверное, уже поняли, что здесь есть живые, и следят за ними, поэтому знают, что на север почти никто не ходит.

– И? Что нам в этом толку?

Ричард опустил ладонь левой руки на эфес меча, продолжая осматривать местность в поисках подходящего пути.

– Если добычи мало, – наконец пояснил он, – если можно поймать всего несколько душ, полулюди не захотят оставлять их тем, кто сидит в засаде у начала тропы. Если тем, кто подстерегает вначале, посчастливится поймать кого-нибудь, остальным, засевшим севернее, ничего не достанется. А мне кажется, что каждый из полулюдей жаждет добраться до добычи первым.

Подумав, Саманта кивнула.

– В этом есть резон. Они, скорее всего, очень ревностно относятся к возможности добраться до души первыми. Думаю, каждый из них жаждет оказаться именно здесь, в самом начале ведущей на север тропы, и тут они могут притаиться в лесу, как стая голодных волков.

– Именно так я и думаю. – Ричард обернулся, оглядывая пройденный ими путь. – Готов поспорить, что тот, кто прятался за загонами с животными, считал, что таким образом подобрался еще ближе. Наверное, думал, что первым доберется до живущих здесь людей с душами. И, судя по виду, он был в отчаянии и не мог ясно мыслить. И еще он был один, что не позволило ему преуспеть в отличие от тех, кто охотится группой.

– Значит, вы считаете, что все они поджидают нас в начале тропы.

Саманта хотела поднять руку, чтобы показать, где, но Ричард не позволил.

– Не надо показывать. Если там есть полулюди, они следят за нами.

Саманта снова встревожилась.

– И что же делать?

– Думаю, надо постараться обойти их и выйти на тропу чуть дальше, севернее.

– Может, лучше дождаться темноты, чтобы нас не заметили? В смысле, вы ведь даже не даете показать, куда мы собираемся идти, потому что они за нами наблюдают. А раз так, они, несомненно, увидят, как мы пытаемся обойти начало тропы. Если только не будет темно.

– Это, безусловно, разумный поступок, и я предпочел бы подождать, пока стемнеет, но тогда появятся две опасности.

– Какие?

– Первая – пасмурная погода. Из-за нее не будет ни лунного света, ни звезд, которые могли бы освещать нам незнакомую местность. Это рискованно, даже если точно знать, где ты, и идти по знакомой дороге. Пытаться пройти по лесу без дороги в темноте, в незнакомой местности – по-настоящему опасно. Всего одна ошибка, и путешествие закончится. Ты можешь наткнуться на сухую ветку, которая выколет тебе глаз, или ступить в щель между камнями и сломать ногу, или даже упасть с обрыва. Совсем небольшого обрыва – не выше моего роста – достаточно, чтобы убить тебя.

– Я умею исцелять раны вроде тех, что вы перечислили.

– Но если ты сама упадешь и раскроишь череп о камень?

Задумавшись над этим, Саманта приуныла.

– Какова вторая причина?

Ричард двинулся налево, к полю.

– Вторая причина в том, что нам никак нельзя терять время. Каждая минута задержки может означать, что жизни людей, которых мы стремимся спасти, оборвутся.

Саманта поспешила за ним по неровному вспаханному полю, стараясь ступать по комьям земли, чтобы не проваливаться.

– Да, мне бы не хотелось явиться туда на следующий день после того, как убили маму, и всю оставшуюся жизнь сожалеть, что я не шла чуть быстрее.

– Вот именно, – сказал Ричард, направляясь по вспаханной земле к маленькому просвету среди деревьев, который приметил в этой стороне. Просвет напоминал тропинку, протоптанную каким-то некрупным животным, но выбирать не приходилось.

Единственная трудность заключалась в том, что, если на тропе были полулюди, они следили за Ричардом с Самантой и знали, куда те направились. И это не давало им большой форы.

Но в столь ужасающих обстоятельствах они делали хотя бы то, что могли.

Пока Ричард с Самантой пробирались через вспаханное поле по возможности тихо и быстро, из-за деревьев начали появляться полулюди. Поначалу их было около дюжины, но вскоре из леса высыпала целая толпа. Тревожило не столько то, что они вышли под открытое небо, сколько то, как быстро росло их количество. Горстка, с которой Ричард вполне мог справиться, уже через минуту превратилась в толпу, которая вполне могла бы одолеть его на открытом пространстве.

Ричард понял, что им с Самантой не добраться до леса вовремя – люди, бегущие через распаханное поле, собирались перерезать им путь еще перед опушкой.

Оружия у полулюдей видно не было – они казались обычным сбродом. Но когда они побежали, стремительно сокращая расстояние, и взревели, точно чудища, жаждущие крови, Ричарда пробил озноб. Он точно знал, чего именно они так алкают.

Теперь он слегка растерялся. В лесу у них было бы больше шансов, ведь в ограниченном пространстве проще сражаться с превосходящим численностью противником. Там сложно окружить добычу и нет возможности нападать скопом. А вот на открытой местности шансы Ричарда и Саманты стремились к нулю. Ревущая толпа налетит на них со всех сторон, и ему останется лишь как можно проворнее рубить их мечом, но это не остановит лавину, несущуюся на них с Самантой.

Более того, к ним бежали не люди в полном смысле этого слова. Принимая во внимание предостережения из послания Наджи и виденное им самим у загонов с животными, Ричард не ожидал от них такого же поведения в бою, как у обычного противника. Эти люди, если их так можно было назвать, казалось, не боялись за свои жизни, как обычные воины или заурядные люди. На войне Ричард видел, как вражеские солдаты, не щадя живота своего, бросались в безрассудные атаки, но здесь было другое. Эти создания были таковы по своей природе.

Поскольку они все равно не успевали добраться к лесу, Ричард замедлился и в конце концов остановился. Он оглянулся, потом осмотрелся, но не нашел удачного выхода: на открытом месте эти жуткие полумертвецы быстро бы их догнали. И теперь, когда чудовища заметили две души, их уже ничто не могло остановить.

Ричард почувствовал себя так же, как, должно быть, чувствовали себя Зедд, Никки, Кара и остальные его друзья и воины, глядя на надвигающуюся на них ревущую толпу.