Тистл прыгнула на спину высушенного существа, подбирающегося к Никки сзади. Девочка потянула его за плечи и принялась бить кулаками по торчащим ребрам, проткнув неоднократно ножом сухое тело. Мумифицированное существо развалилось и упало, обратившись в прах.

Не успела Никки повернуться и поблагодарить ее, как еще одна пара Пыльных людей выползла из-под земли, намеренно бросившись к Тистл. Одной из тварей оказалась сморщенная женщина с выцветшим красным платком, обернутым вокруг пучков жестких волос на черепе. Другой — мужчина — носил рваные остатки кожаного жилета.

Тистл вскинула нож, готовая к новой атаке, но, узнав атакующих, застыла в ужасе. Пыльные люди подступили к ней слишком близко, схватив девочку цепкими руками.

— Тетя Луна? Дядя Маркус!

Никки тоже узнала их и тут же подскочила, встав перед ошеломленной девочкой. Создания, бывшие совсем недавно тетей и дядей Тистл, уже собирались утащить ее с собой, но вмешалась Никки.

— Вы ее не получите!

Сморщенные руки трупов коснулись рук колдуньи, ее черного платья — и Никки выпустила яростную волну магии, вызвав огонь в мертвых телах Маркуса и Луны.

Стремительное пламя горело жаркой, очищающей белизной, в мгновение ока поглотив останки. Отшатнувшись от Никки, пара упала в мелкий серый пепел, издав порывистый звук, напоминающий вздох. Тистл отчаянно закричала.

Тяжело дыша, троица стояла вместе, готовая к дальнейшим атакам, но Пьющий жизнь больше не посылал своих марионеток. Битва закончилась так же быстро, как и началась. Вдалеке они услышали карабкающееся движение, перестук гальки… на этот раз это явно были не ожившие трупы, а другие существа — бронированные твари со множеством ног, прячущиеся в тени.

Тистл прижалась к Никки.

— Пьющий жизнь знает, где мы. Он шпионит за нами.

— Ты уверена, что нам стоит идти туда, в темноту? — спросил Бэннон. Он едва мог сдержать дрожь в голосе.

— Было бы глупо просто так жертвовать собой, — сказала Никки. — Пока мы не найдем способ отсечь магию Пьющего жизнь, на данный момент мы увидели достаточно.

Они провели время с пользой и теперь возвращались обратно, на север огромной мертвой долины. Тьма отступила, когда путники достигли умирающих лесов и останков деревьев у предгорий. Сухая трава, мертвый бурьян и корявые, голые деревья, казалось, приветствовали их. Все трое изрядно устали к тому времени, пока нашли место для лагеря.

— По крайней мере, нам хватит дерева, чтобы развести огонь, — сказал Бэннон. — Очень большой огонь.

Все еще потрясенная от встречи с останками ее тети и дяди, Тистл принесла несколько охапок сухого мескита и сложила в кучу возле их лагеря.

— Будет очень светло и тепло, но разве Пьющий жизнь не сможет заметить такое большое пламя?

Никки разожгла хворост магией, яркий костер стал потрескивать буйными сполохами и завился клубами ароматного дыма.

— Он прекрасно знает, где мы находимся. А мы, по крайней мере, сможем заметить любую атаку с его стороны.

Бэннон и Тистл сели возле успокаивающего пламени костра.

— Вы оба спите, — сказала Никки. — А я посторожу.

Молодежь улеглась спать, хотя сон их был тревожен. Никки, сидя в одиночестве, вслушивалась в звуки позади лопающегося и потрескивающего в огне дерева.

Шрам оставался тихим: запустение во тьме, казалось, поглощало звуки также, как и жизнь. Тем не менее, Никки ощутила какое-то постороннее присутствие, там, в удалении от костра — что-то рыскало вокруг них по мертвым холмам. Насторожившись, колдунья вглядывалась во тьму, но ничего не видела и не слышала. И все-таки она это почувствовала… нечто сильное и смертельно опасное.

Это нечто охотилось на них.

Окруженный одаренными учениками, Натан нашел их увлеченными делом и полными вдохновения.

— Если бы я провел тысячу лет в такой великолепной библиотеке, я стал бы самым величайшим волшебником, жившим когда-либо, — сказал он с добродушной, но утомленной улыбкой, когда Саймон принес ему очередную кипу книг.

— Тысяча лет… — произнес ученый-архивариус, покачав головой. Он расставил выбранные тома аккуратными стопками на загроможденном столе Натана. — Я бы хотел провести столетия за чтением, изучением и познанием… но, увы, у меня обычная продолжительность жизни.

— Было одним из немногих преимуществ оказаться заточенным во Дворце Пророков, его сетей и форм заклинаний, которые предотвращали наше старение, — сказал Натан. Он взглянул на горы книг, принесенных ему для просмотра, сложенных по теме; некоторые из фрагментов были отмечены цветными закладками или перьями, чтобы выделить страницы. — Но, если Шрам продолжит расти тем же темпом, любому из нас может не хватить и обычной продолжительности жизни.

Поглощенные поиском полезной информации о Пьющем жизнь, ученики Клифуолла просматривали книгу за книгой, свиток за свитком, выделяя любые записи, которые могут иметь значение. Натан хотел найти исходное заклинание, которое Роланд использовал для борьбы с истощающей болезнью, заклинание, превратившее его в Пьющего жизнь.

За годы пребывания во дворце Натан стал очень быстрым читателем. Несмотря на то, что у него было всё время мира, ему, имевшему доступ к тысячам и тысячам книг, всегда казалось, что времени не хватает. Он мог пробега́ть вскользь по документам, быстро листая страницы, и через час уже «проглатывал» несколько увесистых томов.

Всего за два дня в Клифуолле волшебник уже прочел целые полки книг, но для изучения всего остального потребуется много времени. Очень много времени… Он очень мало узнал о нужном ему заклинании.

Натан провел пальцами по подбородку.

— Напомни мне: ты сказал, что Роланд использовал заклинание, которое было сохранено меммерами?

— Один из меммеров вспомнил об этом и сделал некоторые соображения. Они дали Роланду понять, где искать. — Саймон нахмурился над кожаным томом с тиснением и отложил его в сторону. — Нам еще не удалось восстановить исходный текст заклинания, чтобы изучить его самим. Поэтому мы должны полагаться на слова Виктории. — Когда архивариус хмурился, морщины на лице делали его намного старше. — Воспоминания могут быть ошибочными. Я бы предпочел независимую проверку текста.

Словно по зову вошла глава-меммер в сопровождении своих очаровательных послушниц. Лицо женщины потемнело от раздражения, когда она услышала речь Саймона. Одри, Лорел и Сейдж толпились рядом, выглядя в равной степени возмущенными.

— Меммеров упрекать недопустимо. — Виктория встала перед столом, заваленным книгами. — У вас не было бы ни одной из этих книг, чтобы вообще чему-то научиться, если бы не я. Если бы я не обнаружила, как рассеять пелену маскировки, никто из вас не имел бы доступ к архиву.

— И Роланда, — заметил Натан, — вместе со столькими проблемами.

Саймон собрал свое достоинство и стал казаться выше, пытаясь принизить Викторию:

— Все мы в Клифуолле ценим ваши прошлые заслуги. Меммеры были важны в свое время, но теперь вы устарели. Теперь одаренные и умные люди имеют доступ ко всей библиотеке, а не только к избранным томам, заключенным в вашей памяти поколения назад.

Виктория вздохнула.

— Слова, написанные на бумаге, отличаются от слов, содержащихся в уме. — Она постучала в висок и склонилась ближе. — Неважно, что записано пером, но имеет значение то, что знаем мы.

Саймон явно был не согласен.

— Знания, которые не были записаны, не могут быть должным образом использованы. Как я могу изучить то, что находится внутри вашего разума? Как наши ученые могут строить догадки и делать выводы, если мы не можем увидеть ваши мысли? Как вы можете ими поделиться с волшебником Натаном прямо сейчас?

— Мы расскажем ему все, что ему нужно знать, — возразила Виктория.

Натан в раздражении вскинул руки.

— Добрые духи, не ссорьтесь! Клифуолл — это банкет особых знаний, и перед нами целое пиршество. Зачем заострять внимание на нескольких лакомых кусочках?