Ричард улыбнулся тому, какую характеристику она дала императору Сулакану и Ханнису Арку – словно они всего лишь озорные мальчишки.

– Но я не хочу жить в крохотной хижине, – заметила Кэлен. – То есть буду, если придется, но хотелось бы жить в Народном Дворце.

– А, – с улыбкой отозвался Ричард, – так я женился на девушке, предпочитающей изысканный образ жизни.

Кэлен обняла мужа за талию:

– Более изысканный, чем тащиться по сырой и мрачной глуши в обществе воинов? Еще бы. Начну с того, что хочу настоящую кровать. В комнате с дверью. С замком на двери.

Ричард не сдержал улыбки.

– Мне тоже очень этого хочется.

– Не сомневаюсь. – Дразня, она толкнула его бедром.

Ричард снова улыбнулся. Кэлен обрадовалась, что смогла повеселить его. Она не знала, что именно беспокоит мужа, но хотя бы с удовольствием смотрела на его улыбку.

К концу долгого дня пути по опасным крутым склонам, через узкие ущелья и дремучие леса отряд наконец-то вышел на ровную местность. Они шагали вдоль ручья, который, извиваясь, тек по замшелым камням среди леса молодых лиственных деревьев. На каменистых берегах ручья лес редел, что позволяло лучше видеть в сумерках. Ричард присматривал место, где можно разбить лагерь.

Им с Кэлен наконец удалось устроить так, что Айрин и Саманту всегда отделяли от них несколько человек. Кэлен была рада идти с ним вдвоем, а Ричард, не понимая, что не так с местной колдуньей, уже счел ее утомительной. Она все время старалась казаться радостной и дружелюбной.

Ричард был не настроен ни на то, ни на другое. Он размышляя о более важных вещах.

Он полагал, что Айрин просто пытается найти хоть что-то хорошее в сложившихся обстоятельствах. Она, по сути, руководила Стройзой, когда пал барьер, а, отправившись предупредить о грядущей опасности, стала свидетельницей того, как полулюди съели заживо ее мужа. Жителей же ее поселения, которых она прекрасно знала, растерзали живые мертвецы, пришедшие за ее дочерью. Сейчас она участвовала в спасении Ричарда и Кэлен. Поводов для счастья у колдуньи было мало.

Ричард думал, что Айрин должна радоваться тому, что ее дочь жива, и поэтому старается сохранять оптимизм. Тем не менее он считал, что колдунье следует серьезнее относиться к происходящему – они пробирались через неизведанные леса в сердце Темных земель, таинственные и опасные. Они уже едва не погибли при нападении шан-так, и вряд ли можно было с уверенностью сказать, что рядом нет орд голодных полулюдей.

Оживленность Саманты, по его мнению, была просто следствием невинности. Она переживала, хотела приносить пользу и не раз уже бывала напугана, но в целом ее будоражило это «приключение». Девушка по праву гордилась собой, ведь она помогла им выбраться из, казалось бы, безвыходного положения. Ричард тоже гордился ею. Уже дважды она совершила нечто выдающееся.

Никки считала, что у Саманты скверный характер и она опасна. Ричард, напротив, скорее радовался, что та смогла достаточно разозлиться – ведь иначе все они погибли бы. Иногда гнев бывает полезен, и хорошо, что Саманта сумела этим воспользоваться.

Ричард осторожно пробирался по вязкой почве среди замшелых скал, всматриваясь в окружающий лес. Кэлен, шедшая чуть позади, держала его за руку, чтобы не терять равновесия, когда переходила через ручей. По камням, словно по мостику, они перешли на другую сторону, где почва была ровнее, не такой каменистой и более удобной для ходьбы. Легкий туман мешал замечать скользкие камни.

Время от времени Ричард проверял, все ли идут за ним. В сгущающейся темноте он видел Зедда: иногда тот с улыбкой склонялся к Саманте и показывал ей полезные растения. Девушка жадно внимала его словам.

Это напомнило Ричарду детство – тогда Зедд брал его с собой на прогулки в лес, где показывал растения и рассказывал о способах их применения. Ричард скучал по тем дням.

Он не мог не думать о совете Зедда уйти, бросить все, увезти Кэлен в безопасное место, где они смогут наслаждаться жизнью. Старался думать о другом, но слова Зедда эхом звучали в голове.

Если и был на свете хоть один человек, к чьим советам Ричард относился серьезно, это был Зедд. Но все же на этот раз…

Ричард ступал по торчащим корням, по возможности избегая болотистой почвы, которая могла скрывать ямки. При этом он внимательно следил за движением теней и за пятнами света – их могли пересекать какие-нибудь существа. И то, и другое иногда происходило. Обычно это птицы перелетали с ветки на ветку. Один раз пробежала белка. Время от времени ветки сами шевелились в неподвижном воздухе, и листья роняли осевшие на них из-за тумана большие капли воды.

Ричард бдительно наблюдал за окружающим, но не видел Охотника, маленького приятеля Кэлен. Кем бы ни был этот зверь с большими зелеными глазами, он не проявлял агрессии. Казалось, его интересовала лишь забота о Кэлен. Ричард разделял это стремление, хотя и не мог оценить по достоинству такую черту в диком животном. Если Охотник не проявлял агрессии сейчас, это не означало, что так будет и впредь.

Впрочем, кое-что относительно этого существа успокаивало Ричарда: он просто не считал его опасным. Как бы там ни было, животное целый день не объявлялось, вероятно потому, что осталось на своей территории, которую отряд покинул.

Время от времени раздавались хриплые крики воронов, предупреждавших других обитателей леса о приближении людей. Эти резкие звуки распарывали тишину, и Ричард замечал, что в такие моменты некоторые воины смотрели на деревья. Они тоже, не теряя бдительности, внимательно вглядывались в окружающее.

Что-то в этой местности тревожило Ричарда. Ручей, несмотря на заросшие берега, оставался слишком открытым, а через зазоры в листве виднелись каменные уступы у подножия возвышавшихся с обеих сторон скал. По словам разведчиков, лишь этот единственный путь позволял двигаться быстро.

Однако с высоты скал любой мог увидеть, как отряд идет вдоль ручья, поэтому Ричард чувствовал себя мышью, за которой наблюдает сова.

Сейчас для них важнее всего было время, и лишь этой дорогой они могли быстро добраться до сдерживающего поля в крепости Сааведры.

Ричард внезапно заметил, что все небольшие птицы вдруг поднялись в воздух и стремительно упорхнули. Почти сразу три ворона, бесшумно поднявшись в воздух, полетели куда-то за лес.

Ричард на мгновение замер, а затем услышал оборвавшийся крик одного из воинов, шедших позади.

Он развернулся как раз вовремя, чтобы заметить уносящиеся вверх среди деревьев поджатые ноги. Нечто большое и темное уносило человека прочь. Он увидел, как эти ноги дергаются – человек боролся со своим похитителем, но за миг до того, как тот скрылся за деревьями, заметил, что тело обмякло и перестало шевелиться.

Через мгновение Ричард уже держал в руках обнаженный меч. Его особый стальной звон эхом отразился от каменных стен. В тишине глухого леса этот звук показался пугающе яростным.

Воины тоже дружно обнажили оружие. Все смотрели вверх, пригибаясь и стараясь разглядеть врага. Ричард же наблюдал за тенями в сумрачном лесу.

Из тьмы чащи на них бросилось нечто черное, схватило человека, шедшего впереди неподалеку от Ричарда, и, ломая ему шею, рывком подняло добычу в воздух. Меч не успевшего даже вскрикнуть воина со звоном упал на камни.

Это определенно были не полулюди и не оккультное воздействие. Ричард понял, что на них нападает какой-то крупный хищник.

– Сомкнуть ряды! – прокричал всем командующий Фистер.

Со всех сторон подбежали воины и образовали кольцо вокруг Зедда, Никки, Айрин и Саманты. Ричард левой рукой поближе подтянул Кэлен, намереваясь защищать ее и себя. Зедд начал хмуро осматриваться в поисках чужака, на которого можно обрушить магию. Никки медленно поворачивалась, изучая полог леса. Айрин же склонилась над дочерью, чьи глаза широко раскрылись от ужаса, готовая оборонять ее.

Стоя здесь, отряд по-прежнему подвергался опасности.