— Ты знаешь, что означает «регула»? — спросила Кэлен.

Все еще глядя на символ, проецируемый на потолок, Ричард кивнул.

— Да, но довольно сложно перевести его точно. На древнед'харианском «регула» означает регулировать.

— Звучит вполне безобидно.

Взгляд его серых глаз наконец остановился на ней.

— Казалось бы. Но нет. Полное значение этого слова куда богаче смыслом, чем передает этот простой перевод.

Кэлен несколько секунд изучала его глаза.

— Хорошо. Можешь объяснить мне, какой же смысл вкладывают в это слово и что оно означает?

Ричард взъерошил пальцами волосы, размышляя, как объяснить.

— Полагаю, ближайший аналог понятию «регула» — что-то вроде автономного контроля, но как бы… — Он скривился, пытаясь найти правильные слова. Наконец ему удалось их подобрать. — Как если регулировать, применяя верховную власть.

— Верховную власть?

— Да. Наподобие того, как законы природы регулируют мир жизни.

Кэлен не понравилось, как это прозвучало.

— Значит, раз этот символ на потолке есть и на книге, то, возможно, книга поможет нам установить, что же это за устройство? Возможно, даже объяснит, что оно делает здесь?

— Возможно, — согласился Ричард, вновь принимаясь разглядывать картинку на потолке. — Хотя тут есть загвоздка.

— Какая?

— Символ, может быть, и тот же самый, только зеркально перевернут по отношению к тому, что нарисован на обложке.

Кэлен покачала головой. Для нее изображение было совершенно непонятным. Оно напоминало набор кружочков и черточек, похожих на следы куриных лап, внутри этих кружков. Все это окружало треугольник, по сторонам которого располагался набор очень странных завитков, каких Кэлен никогда прежде не видала.

— Да как ты вообще запомнил, что это — тот самый символ? Он такой сложный… откуда твоя уверенность, что они действительно одинаковые? да еще что этот по отношению к тому зеркален?

Ричард снова внимательно посмотрел на нее.

— Я понимаю язык символов. Многие заклинания на самом деле представляют собой некие понятия, выраженные посредством символов или эмблем, а не словами. Символы, даже если я никогда не видел таких прежде, сразу вызывают у меня в голове картинку. В прошлом благодаря этому мне удалось решить немало загадок. Этот символ для меня внове. Но его элементы кажутся странно знакомыми.

Кэлен вздохнула и, чтобы занять себя чем-нибудь, достала из прорези возле оконца одну из металлических полосок. Что-то на ней привлекло ее внимание. Она удивилась, заметив, что на полоску что-то нанесено, и поднесла ее ближе к глазам.

Увиденное ошеломило ее.

— Ричард, посмотри. — Когда он склонился к ней, она развернула полоску к свету, чтобы было лучше видно. — На ней что-то есть.

Ричард взял полоску из ее рук и тщательно осмотрел цепочку символов, выгравированных на металле.

— Они все разные, — сказал он, отчасти самому себе.

Кэлен внимательнее осмотрела прорезь, из которой взяла полоску.

— Здесь еще две.

Она вытащила их и, быстро осмотрев, передала Ричарду.

Он осмотрел их, одну за одной, недолго изучая каждую.

— Такие же символы. И все разные. Все символы на полосках отличаются. Смотри-ка, на этой всего один символ, а на этой несколько.

Машина загудела сильнее, как если бы в работу включился еще большой блок шестеренок. Ричард нагнулся, чтобы заглянуть в узкое окошко. Кэлен следила за игрой на его лице лучей света, пробивавшихся изнутри и создававших изображение символа.

— Я вижу, как из стопки на другой стороне забирается металлическая полоска. Полоску затягивает в машину и перемещает дальше, куда-то внутрь, вниз.

Кэлен пригнулась рядом с ним, пытаясь разглядеть то, о чем он говорил. Она увидела, как полоска перемещается вниз среди шестеренок, валов и рычагов. Ее тянул маленький механический зажим, похожий на щипцы. Он удерживал переднюю часть полоски. Зажим был присоединен к большому колесу и перемещал металлическую полоску до ложбинки, по которой ее потом передвигали несколько рычажков, пока наконец не подхватывал другой специальный зажим.

Кэлен и Ричард разом отпрянули, когда нутро машины озарила вспышка яркого оранжево-белого света. Краем глаза Кэлен увидела, как под металлической полоской полыхает яркий узкий луч. Пучок света вырвался откуда-то снизу и перемещался вдоль полоски с быстротой молнии, но двигался в определенном порядке, как будто управляемый кем-то. Свет был настолько яркий, что по сути она видела перемещение раскаленного добела пятна; его сияние пробивалось через металлическую полоску, на которой этот луч что-то выжигал снизу.

Когда полоску протащило мимо места с лучом, другой зажим захватил ее и перевернул таким образом, что символ, выжженный на нижней стороне, теперь оказался сверху. В строго определенном месте дуги, описываемой зубцами шестеренки, щипцы разжались, и управляемый другой шестеренкой рычаг, выдвинувшись, вытолкнул металлическую полоску в прорезь, расположенную на торце машины.

Она услышала, как полоска упала в прорезь.

Ричард и Кэлен выпрямились, перестав заглядывать в небольшое окошко, и переглянулись.

— Ты это видела? — спросил он.

Кэлен кивнула.

— Трудно было не заметить.

Ричард вытащил металлическую полоску из прорези. И тотчас уронил ее на машину и затряс рукой, дуя на пальцы. Он передвигал горячую металлическую полоску, на мгновение касаясь ее пальцем, пока та не остыла, и только тогда осторожно поднял и стал изучать единственный выгравированный на ней символ.

— Как насчет этого? Ты узнаешь его? — спросила Кэлен.

Ричард с беспокойством уставился на полоску.

— Не уверен. Он очень похож, но не точно такой же.

— Похож на что? Что это?

Ричард снова посмотрел на Кэлен.

— Символ огня.

За дверями Сада Жизни сотни вооруженных до зубов воинов заполнили оба конца коридора. Все выглядели более чем встревоженными. Кэлен поняла, что они, должно быть, услышали, как молния ударила в Сад Жизни. Они, вероятно, слышали, и как проломилась и обрушилась стеклянная крыша. И, несомненно, задались вопросом, что же там творится за закрытыми дверями.

Возможно, они даже опасались, что там происходит магическое сражение, и поэтому стояли наготове, чтобы, в случае если их позовут, встать на защиту дворца.

Но, кроме того, она знала, что, несмотря на все их беспокойство, ни один из них, даже морд-ситы, не посмеют переступить порог Сада Жизни, когда там лорд Рал, пока он сам об этом не попросит.

Мрачное лицо и стиснутые зубы Ричарда, когда он вышел, вероятно, только подтвердили всем этим людям, что они правильно не решались зайти.

Регулярно в сад входили только слуги, ухаживающие за травой, цветами, кустами и деревьями. Только самых доверенных из них допускали к работе в этом саду. Но и за ними, когда они приходили выполнить свою работу, обязательно наблюдали офицеры Первой когорты.

Во время войны, когда все жили под постоянной угрозой и опасные волшебные артефакты, в которых была заключена невероятная мощь, для сохранности поместили в Сад Жизни, даже садовникам запретили ходить туда. От этого Сад на время стал диким, заросшим, запущенным, что соответствовало мрачному настроению, царившему тогда во дворце.

Когда война закончилась, потребовалось проложить огромные усилия, чтобы вернуть саду былое великолепие, сохранявшееся и ныне.

Впрочем, Кэлен опасалась, что теперь даже этих немногочисленных садовников перестанут допускать внутрь, и Сад Жизни снова превратится в запретное для всех место, попасть куда можно будет лишь по прямому распоряжению лорда Рала.

На протяжении истории Сад Жизни был местом, где лорды Ралы время от времени творили самые могущественные чары из существующих.

Иногда это место даже становилось вратами прямо в подземный мир.

Для большинства людей магия была загадкой, и поэтому они очень ее боялись. Кэлен знала, что магия бывает прекрасной, чудесной, величественно утверждающей жизнь. Но Кэлен знала и оборотную сторону магии, мрачную и опасную. Большинство людей относились к магии как к темной, таинственной опасности. Для подданных Д'Харианской империи лорд Рал был их защитой от неведомых опасностей, таящихся в магии. Стоящие здесь солдаты считали своим долгом служить сталью против стали. Они не задумываясь отдали бы за это свои жизни.