– Да. Все мы рано или поздно умираем, так что, думаю, каждый из нас с момента рождения несет в себе скрытую смерть. Твоя искра жизни и есть то, что пробуждает Благодать, нарисованную твоей кровью. Таким образом, эта Благодать благодаря тебе содержит и силу жизни, и силу смерти.

Сила Одена имеет дело с жизнью, смертью и со всей природой бытия, а значит, и ключ тоже должен объединять в себе обе стороны магии. Ему необходимы Приращение и Ущерб, жизнь и смерть, тогда он будет полноценным.

Посредством Благодати ты получишь обе силы. Когда я внедрю эти элементы в меч, в момент разрыва он почерпнет мощь из твоей жизненной силы.

Но если что-то не заладится, если в моих формулах что-нибудь окажется неверным, или если я допущу ошибку, создавая магическую заготовку, или если не получится открыть, а потом правильно закрыть разрыв седьмого уровня, ты можешь оказаться за завесой в преисподней, как те волшебники, кого Барах посылал в Храм Ветров. За завесой они оказались в ловушке и не смогли вернуться.

Магда сплела пальцы.

– Я доверяю тебе, Мерит. Ты работал над этим долгое время. Никто другой не знает об этом больше тебя. Если такое возможно, ты это сделаешь. Я не могла бы оказаться в более надежных руках.

– А что, если я в чем-нибудь ошибаюсь? – Он сделал неопределенный жест. – Послушай, Магда, ты не обязана помогать. Я могу выбрать в помощники какого-нибудь мага в одной из групп, созданных Советом. Это их работа. Они посвятили жизнь созданию подобных опасных вещей. Не уверен, что ты должна…

– Должна ли я, не подлежит обсуждению. Ключ важнее моей жизни, ты сам знаешь. Жизнь у меня всего одна, и я не тороплюсь с ней расстаться, но сегодня ночью решаются вопросы чрезвычайной важности, которые глубоко волнуют меня, затрагивают суть моей жизненной позиции, касаются того, как оградить наш народ от угрозы.

Шкатулки Одена здесь, в мире живых. Кто-то их выкрал. Очевидно, эти шкатулки собираются использовать, и при этом могут непреднамеренно, а то и намеренно всех нас убить. Предотвратить это – вот что важно. Какой смысл беспокоиться о сегодняшней возможной опасности для меня, если завтра из-за этого все мы можем погибнуть?

Кто, если не ты, может остановить это? Кто, если не ты, завершит ключ? Кто, если не я, поможет тебе?

Я попробую сделать это, Мерит. Я доверяю тебе заботу о моей жизни, но если я лишусь ее, стараясь тебе помочь, то погибну, пытаясь спасти жизни всем нам. Не хочу, чтобы ты винил себя. Это достойное дело. Лучше я погибну во имя сохранения наших жизненных ценностей, чем буду смотреть, как гибнет мир, потому что я не сделала того, что могла сделать только я.

Верь в свои силы, Мерит. Сделай то, на что никто другой не способен. Используй меня, чтобы завершить ключ.

Он долго смотрел ей в глаза. Сверкнула молния, прогремел гром.

– Ты – нечто незаурядное, Магда Сирус. – Он медленно покачал головой. – Действительно ни на кого не похожа.

Магда в душе порадовалась, что ему тяжело рискнуть ее жизнью. Ей не хотелось бы, чтобы он проделывал это равнодушно.

Наконец Мерит протянул руку ладонью вверх.

– Дай руку.

Магда послушалась. Мерит крепко обхватил ее запястье.

– Не шевелись, – сказал он. – Если дернешься, я могу порезать слишком глубоко.

Магда набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Она боялась не столько ножа, сколько неведомых испытаний, которые ей предстояли. На всякий случай она быстро оглянулась, гадая, доведется ли ей снова увидеть мир жизни. Затем встретила взгляд Мерита.

– Я готова. Давай.

Он не мешкая провел клинком по внутренней части ее руки возле запястья. Магда почувствовала, как бритвенно-острое лезвие рассекает плоть, когда он ведет им по ее руке, тщательно следя за глубиной пореза. Боль потрясла. Из руки хлынула кровь. Порез оказался глубже, чем она ожидала. Она почувствовала дурноту, но боролась с ней, зная, что сейчас необходимо оставаться в сознании.

Магда смотрела, как кровь струится по руке, по запястью, вниз по ладони и наконец стекает с пальцев. Ее поразило обилие крови.

– Теперь старайся все делать быстро, – сказал Мерит, – иначе потеряешь слишком много крови.

Магда, которой казалось, что она наблюдает за собой во сне, сделала пару шагов, собираясь нарисовать внешний круг, означающий начало мира мертвых.

– Нет, – сказал Мерит, взял ее за плечи и повел обратно, – начни с центра. Со звезды.

Она уставилась в тень, скрывающую его лицо.

– Но я думала…

– Я знаю, о чем ты подумала, но Благодать не удастся нарисовать так, как тебя учили. Здесь нечто совсем иное, не та Благодать, которую обычно используют. Мы меняем ее элементы. – Он кивнул в подтверждение своих слов. – Рисуй сначала звезду.

Магду учили, что Благодать всегда начинают рисовать с внешнего круга, от него переходят внутрь, к квадрату, центральному кругу и восьмиконечной звезде, а затем рисуют исходящие от звезды лучи дара, пересекающие внутренний круг, квадрат и внешний круг, символ преисподней. Ей говорили, что Благодать никогда не следует рисовать никаким иным способом, даже если это просто декоративный рисунок. Благодать была серьезным изображением – очень важным и наделенным мощной магией, когда было выполнено нужными людьми, и особенно если было нарисовано кровью.

Беспокоясь о последствиях, Магда тем не менее выполнила просьбу Мерита, позволив каплям крови образовать сплошную линию на выровненной им поверхности песка. Она была осторожна и шла очень медленно для того, чтобы в линиях не возникали разрывы.

– Хорошо, – сказал он. – Теперь нарисуй вокруг границу мира живых так, чтобы она касалась лучей звезды.

Вокруг сверкали молнии и гремел гром. Магда следовала его указаниям. Ветер раздувал ее волосы, закрывая ими лицо, и ей приходилось убирать их назад, чтобы видеть, что она делает. То, что не освещали молнии, освещал фонарь. Когда круг замкнулся, Мерит попросил ее нарисовать квадрат, а потом внешний круг, с которого обычно начинали Благодать.

– Теперь, – сказал он, – нарисуй лучи. Но надо начать рисовать их за пределами внешнего круга, в мире смерти, и вести через Благодать, пока они не коснутся вершин звезды – символа Создателя.

Магда посмотрела на него.

– Мерит, ты уверен? Я никогда не слышала, чтобы Благодать рисовали так. Никогда не слышала, чтобы кто-либо осмелился вести лучи из мира смерти к Свету Создателя. Это кощунство.

Он кивнул.

– Знаю. Но мне необходимо именно это. Мы смешиваем элементы, помнишь? Делаем то, что тщательно просчитали. Именно поэтому мне нужны были расчеты разрыва седьмого уровня. Поспеши, а то потеряешь слишком много крови.

К тому времени, когда она закончила, у нее кружилась голова. Все тело покалывало, кроме пальцев рук. Те начали неметь.

Магда осознала, что потускневший мир вокруг кренится под странным углом. Мерит поймал ее в объятия прежде, чем она свалилась на землю.

Он бережно усадил ее на землю возле лежавшего неподалеку бревна, чтобы она могла опираться на него, и положил руку на порез.

– Ты молодец, Магда.

Она ощутила тепло – в ее руку вливался обильный поток магии.

– Это остановит кровотечение, и рана начнет заживать, – сказал он. Ей с трудом удавалось расслышать его голос. – Посиди здесь, отдохни, пока я работаю. Наберись сил. Ты понадобишься мне, чтобы продолжить.

Магда ответила кивком, но он уже спешил к Благодати, нарисованной кровью.

Ее кровью.

Полулежа возле бревна, Магда наблюдала, как над головой в гуще облаков сверкают молнии, окрашивая их изнутри зеленоватым цветом. Молнии плясали то в одном месте, то в другом, по временам разрывая небо неровными трещинами, и сопровождались оглушительным громом. Раскаты грома она ощущала даже сквозь песчаную почву.

От зеленоватого свечения в глубине ее сознания что-то зашевелилось, но ей никак не удавалось ухватить эту мысль.