Затем Магда поняла, что не все молнии бьют сверху, не весь грохочущий рев доносится с неба, и оперлась локтем на бревно, чтобы подняться повыше. Стоя почти в центре Благодати, Мерит указательным и большим пальцем протягивал в воздухе нити света, словно тянул пряжу из мотка. Перед ним уже возникла структура из сотен тонких светящихся линий, сплетенных в сложную конструкцию. Это была контролирующая сеть, по сложности превосходившая все, какие Магда видела.

Молнии потрескивали вокруг него, проскакивали между узлами структуры или вырывались из темноты, чтобы соединиться со сложным узором сети, соприкасаясь с ней в разных местах, проверяя ее, словно пробуя ее на вкус.

Посреди всего этого на изрядном расстоянии от земли висел в защитном каркасе Меч Истины, медленно вращаясь, будто на вертеле. При вращении клинок отбрасывал во все стороны через Благодать отражения красочных вспышек светящихся линий.

Мерит добавил еще несколько линий, и при этом другие возникли сами по себе в разных местах, создавая новые точки соприкосновения; структура росла вверх, и меч продолжал вращаться внутри ее. Мерит торопливо двигался снаружи структуры, добавляя немного линий то здесь, то там, выгибая часть их дугами между узлами, словно укреплял места, которые считал слабыми.

Когда структура начала строиться быстрее, самостоятельно, Мерит обежал концы звезды Благодати, рисуя на песчаной почве заклинания. Рисовал он пальцем, очень быстро и точно. У каждого луча звезды он добавил сложный, но аккуратно выполненный рисунок. Все эти заклинания, на взгляд Магды, были разными.

Дорисовав восьмое заклинание, он вернулся к светящейся структуре, понажимал в разных местах ладонями, проверяя ее, и осторожно добавил светящуюся линию в одном месте, а затем в другом, словно придавая жесткости конструкции в целом.

Голову Магды словно зажало в тиски. Она не понимала, где источник этой боли, и гадала, в чем причина – в ее связи с Благодатью и заклинанием или просто в потере крови? Она не знала, чего ожидать, и только наблюдала, как структура продолжает расти, становится все выше, обретает широкое основание. От земли вырос столб света, светящиеся линии выстроились вдоль контуров звезды, нарисованной ее кровью. Она увидела, что кровь вытягивается вверх вдоль нитей света.

Мерит сложил пальцы, направляя их на неведомую точку в структуре, и, как бы сжимая воздух, ухватил сияющую линию, протянутую вверх от светящегося основания, переместил через всю Благодать и наконец закрепил на острие одного из лучей звезды, где тот пересекал круг, представляющий границу мира мертвых.

Магда ахнула, вздрогнув всем телом, и стиснула зубы от пронзительной боли. Ей будто кто-то воткнул в левый бок спицу, причиняя острую боль. Она изо всех сил пыталась дышать сквозь эту боль, накрывшую ее.

Мерит быстро перешел на другой край структуры, ухватил другую линию света и закрепил там, где другой луч пересекал границу преисподней.

Магда снова ахнула, почувствовав острую боль в поясницу, на сей раз с правой стороны. Когда Мерит взял следующую нить света, проходящую через Благодать, Магда ощутила очередной приступ боли, теперь пронзившей спину. Она положила руки на больное место, пытаясь унять ломоту, но это не помогло.

Наверху вокруг пылающей структуры сети закружились темные облачные тени. Цепочки молний пробегали между контролирующей сетью и этими тенями, кружащими высоко над ней, а Магда ощущала, как острая боль стежками прошивает ее талию, пока Мерит вытягивает из Благодати очередные нити. Ей казалось, будто ее пригвоздили к земле. Она едва могла шевелиться и дышала тяжело.

Сверкание молний в облаках над ними уже захватило все небо, налившееся зеленоватым светом, который растекся, казалось, по всему небосводу.

Она увидела, как меч засветился мягким светом, толчками менявшимся из теплого желтого на тот зеленый, что походил на зеленые огни в глубине туч, и обратно.

Мерит упал на колени и принялся рисовать в различных частях Благодати новые заклинания. Магда не могла пошевелиться и каждый вдох делала с трудом сквозь стиснутые зубы. Ей казалось, будто ее разрывает пополам.

Вращающаяся темная масса над структурой раздалась вширь, и теперь казалось, что вращается все небо над ней. Самые дальние части поворачивались медленно. Чем ближе к светящейся сети, тем быстрее было вращение. В зените засияла точка яростного зеленоватого света.

Магда осознала, что видит зеленый цвет не только в облаках. Казалось, сам воздух пропитывался такой же странной бледной зеленью.

В ее памяти всплыло то, что скрывалось на задворках сознания. Барах говорил ей, что завеса в мир мертвых, когда он проходил сквозь нее, светилась странным зеленым светом. Он сказал, что, уходя, знал: минуя зеленую стену, он попадет в преисподнюю. Он назвал это «зеленой поляной духов».

Магда ахнула, сообразив, что во вращающихся над структурой облаках видит лицо. В клубящемся зеленом свете она увидела одно лицо, затем другое, затем еще и еще. У всех рты были широко открыты в вопле ужаса. Все были искажены болью и страхом. Их вопли слились и объединились с ревом ветра.

Вскоре казалось, что во вращающемся воздухе над светящейся структурой плывут тысячи смутно очерченных прозрачных трупов.

Они издавали невыносимые звуки. В них выплескивались ужас, страдание и боль, сливаясь в один протяжный, заунывный рев. Казалось, прозрачные фигуры заполнили весь зеленый воздух; тела корчились и извивались, словно души боролись за место. Никто из них не казался реальным, ни один не казался живым, и все же они двигались с бешеной одержимостью.

Магда подумала, что умерла, проглочена миром духов, или зависла, еле живая, у завесы в мире мертвых. Она спрашивала себя: ощущал ли Барах нечто подобное?

Воздух над мечом вспыхнул мощной струей огня, бьющего вверх. Даже отсюда жар этого пламени явственно ощущался и, казалось, мог сжечь ее плоть до костей.

Меч раскалился добела. Он сиял ярче, чем все остальное, ярче молний. Он светился до того ярко, что стало больно глазам. Красновато-оранжевое пламя в небе над ним стало расползаться, темнота отступила, сменяясь еще более ярким оранжевым свечением, разливавшимся все дальше.

Земля вокруг светящейся контролирующей сети кипела, напоминая ковер голубоватого пламени, неровного и мерцающего.

Посреди всего этого Мерит перебегал сквозь стены огня с места на место, перемещая все больше линий и рисуя все новые заклинания. Мир казался адом, фигуры в зеленоватом свете выли от муки и ярости.

Магда ощущала волны жара, исходившие от раскаленного светящегося меча, вращавшегося над ней. Лезвие ослепительно сверкало.

Магде казалось, что легкие ее сожжены. Воздух над ней вращался, крутился, пламя вздымалось все выше. Шум стоял оглушительный.

Все это время чуть выше рукояти меча потрескивала черная молния, темная, как сама смерть. Всякий раз, когда зигзаг черной молнии касался клинка, тот на мгновение становился таким же черным. Магда поняла, что видит магию Ущерба, взывающую к применению.

Эта черная молния начиналась на острие исходящего из Благодати луча, расположенном за пределами внешнего круга, и заканчивалась у навершия рукояти светящегося меча. Каждое потрескивание змеистого разряда Магда ощущала так, будто оно рождалось в ее душе.

Ослепительные вспышки ярких молний, бьющих в рукоять меча с неба, порождали оглушительный грохот. Казалось, лезвие вот-вот взорвется от всего этого жара и сочетания молний из разных миров.

Мерит остановился и воздел руки. Он вытянул их вверх, опустил, снова поднял и проделал это еще раз. Из пруда поднялся столб воды, и она сверху полилась на меч. Поток воды не попадал на меч и светящуюся структуру, а обтекал их, и Магда видела просвечивающий через воду клинок.

Клубы пара били вверх, все больше воды лилось из пруда в закручивающийся столб, низвергаясь водопадом вокруг меча.

Раскаленные белые вспышки и черные как смоль молнии вызывали резь в глазах. От раскатов грома болели уши. От меча валил дым и пар, с воем и свистом духов втягивало через зеленоватый воздух.