— Думаю, что найду тебе какое-никакое применение. Может, вырву тебе руки и отошлю их Ричарду Ралу, просто чтобы ему спалось получше. Может, обменяю тебя на что-нибудь ценное. Но не боись, я наверняка придумаю, как тебя использовать, аббатиса. Отныне ты — моя собственность.

— Ты можешь забрать мою жизнь в этом мире, — с мрачной обреченностью заявила Энн. — Но тебе не заполучить мою душу. Этот дар Создателя принадлежит мне, и только мне.

— Прекрасное выступление! — рассмеялся он и подтащил ее лицо поближе. — Я таких уже наслушался. — Он восторженно поднял брови. — Да, по-моему, каждая из баб в этой палатке говорила мне это слово в слово. Только знаешь что, аббатиса? Сегодня они подтвердили лживость этого заявления, верно? Они сдали тебя, хотя могли бежать. Или уж хотя бы спасти твою жизнь, раз не пожелали рискнуть собственными. Но они предпочли остаться рабынями, когда ты предложила им свободу. Так что я бы сказал, что их души тоже принадлежат мне, аббатиса.

— Сестра Черна перед смертью искала меня, а не тебя, Джеган. Она искала доброты и любви, хоть она и предала меня. Это и есть искренний порыв души, император.

— Что ж, будем считать, что не сошлись во мнениях, — пожал плечами Джеган. — А что, если нам убить остальных по одной и посмотреть, чья душа к кому потянется? А потом подсчитаем, у кого больше? А чтобы было все по-честному, станем с тобой убивать их по очереди. Я свою убил. Твой черед.

Энн могла лишь испепелить его взглядом.

Император утробно засмеялся:

— Нет? Вот видишь, ты не так уж уверена в выигрыше!

Он повернулся к стоявшим на коленях сестрам:

— Повезло вам сегодня, дорогуши. Похоже, аббатиса уступила ваши души мне.

Его черные глаза вновь обратились на Энн.

— Кстати, ты наверняка надеешься, что шимов изгонят. Я тоже. У меня есть применение для магии, но если и не получится, то я одержу победу и без ее помощи. Но если шимов и изгонят, тебе от этого никакого проку. Видишь ли, на эти оковы и цепи наложены заклятия, сотворенные моими другими сестрами. Знаешь какими. Сестрами Тьмы. Как тебе известно, они пользуются Магией Ущерба, а вот она-то, дорогая моя аббатиса, действует по-прежнему. Я просто не хочу, чтобы ты питала несбыточные надежды.

— Надо же, какой заботливый!

— Но не дрейфь. Я подумаю, как тебя использовать для пользы дела.

Он согнул руку. Массивные голые плечи торчали из безрукавки. Его бицепсы были толще, чем талии большинства находящихся в палатке женщин.

— А пока что, дорогуша, я, пожалуй, предпочту тебя в отключке.

Энн попыталась воспользоваться своим могуществом. Но дар молчал.

Она видела летящий кулак, но ничем не могла его остановить.

Зедд, оглядевшись по сторонам, почесал подбородок.

Ни души. Он стоял в узком и темном проулке. Зедд пригляделся к стоявшему в конце проулка маленькому домику. Мрачное строение казалось пустым.

Хороший признак.

— Жди здесь! — погладил Зедд морду Паучихи. — Поняла? Жди меня здесь!

Кобыла тряхнула гривой и добродушно фыркнула. Зедд, улыбнувшись, почесал ей за ухом. Лошадка тут же уперлась лбом ему в грудь, всем своим видом давая понять, что будет очень даже довольна, если он соизволит чесать ей ухо весь остаток дня.

Паучиха, получившая свою кличку благодаря похожим на паучьи лапки полоскам на светлых боках, оказалась отличным приобретением, хотя и обошлась Зедду в немалую сумму. Молодая сильная кобылка, полная жизнерадостного энтузиазма, просто обожала скачку. Она доставила Зедда в Тосклу в кратчайшие сроки.

По прибытии Зедд выяснил, что Тоскла теперь именуется Андеритом. Вообще-то его чуть не сдернул с лошади человек, возмущенный тем, что Зедд упомянул старое название. К счастью, Паучиха не имела представления о свойстве некоторых людей обижаться всего лишь на слова и радостно помчалась галопом.

Зедд, лишившись волшебного дара, сделался уязвимым да еще к тому же в результате исчезновения магии начал ощущать свой возраст, а потом был обречен на долгое и опасное пешее путешествие по степи. Но по воле случая буквально на третий день после того, как он покинул Племя Тины, старый волшебник натолкнулся на торговца. Тот, поскольку частенько разъезжал между клиентами, путешествовал с несколькими лошадьми. И вполне мог пожертвовать одной, особенно если принять во внимание ту цену, что предложил за лошадь Зедд. Так что дальнейший путь старый волшебник проделал верхом на Паучихе.

Чудесное путешествие, которое предвкушал Зедд, оказалось весьма коротким и вполне приятным, особенно если не думать о цели этой самой поездки.

Границу Зедд пересек, затесавшись среди караванов, торговцев и многочисленных фургонов. Одетый в свой отделанный золотом и серебром темно-бордовый с черным наряд, перетянутый красным атласным поясом с золотой пряжкой, Зедд и сам легко сошел за торговца. Офицерам на границе он сообщил, что владеет фруктовыми садами на севере и направляется в Ферфилд для заключения торговых сделок.

Судя по охранявшим границу солдатам, жители Андерита явно слишком уж полагались на Домини Диртх. Прошло много лет с тех пор, как Зедд в последний раз бывал в стране, именуемой прежде Тосклой, но в те времена границу здесь охраняли прекрасно обученные отменные войска. То, что местная армия пребывала в таком упадке, свидетельствовало о невежественной самоуверенности местных жителей.

Зедд заметил, что уши Паучихи повернулись к казавшемуся пустым домику в конце проулка. Лошадь настороженно напряглась. Зедд подумал, что конские инстинкты вполне способны кое с чем справляться не хуже, чем некоторые его магические трюки. И эта мысль ему почему-то не понравилась. Он очень хотел, чтобы магия к нему вернулась.

Успокаивающе потрепав Паучиху и снова попросив ее ждать тут, Зедд двинулся по узкому проулку. Высокие оштукатуренные стены по обеим сторонам проулка закрывали почти весь свет, но, несмотря на это, вдоль узкой пешеходной дорожки росло множество разных трав. Многие из здешних растений и вовсе не нуждались в солнечном свете. Некоторые вообще принадлежали к числу чрезвычайно редких. Эти травы на солнце росли бурно, но здесь, в затененном проулке, казались чахлыми и больными.

Зедд аккуратно прошел по всем трем ступенькам, что вели к двери, не пропустив ни одной. Если этот дом именно тот, что ему нужно, попытка идти через ступеньки была бы грубой ошибкой. Заглянув в щель между занавесками, он обнаружил, что внутри темно. Зедд не заметил ничьих наблюдающих глаз, но сильно подозревал — пусть это ему подсказывала и не магия, а лишь здравый смысл, — что кто-то в доме есть.

Он в последний раз оглянулся на Паучиху, стоящую с настороженными ушами. Кобылка подняла голову и заржала. Зедд поднял руку и постучал.

Дверь со скрипом распахнулась. За ней не было никого.

— Входи и говори свою просьбу, — раздался голос из глубины дома.

Зедд вошел в темную узкую комнату. В щель между плотными занавесками на окнах свет почти не проникал, а льющийся в дверь тоже освещал лишь чуть дальше порога. Никакой мебели Зедд не обнаружил, лишь скрипнули половицы в глубине комнаты, где стояла женщина.

Он обернулся и поглядел на дверь.

— Неплохая задумка — открывать дверь на расстоянии при помощи веревки, — ткнул он тощим пальцем в верхушку двери. — Очень эффектно.

— Кто ты такой, чтобы испытывать мое терпение?

— Испытывать терпение? Да нет, дорогая, ты ошибаешься. Я ищу колдунью.

— Будь осторожней в своих желаниях, чужеземец. У желаний есть неприятное свойство иногда сбываться. Назови себя.

— Зеддикус З’ул Зорандер, — театрально поклонился Зедд и одним глазом покосился на стоявшую в тени женщину. — Зеддикус З’ул Зорандер мое имя. А если быть совсем точным, Волшебник первого ранга Зеддикус З’ул Зорандер.

Женщина шагнула на свет. Лицо ее выражало крайнее изумление.

— Волшебник первого ранга…

Зедд обезоруживающе улыбнулся.

— Франка Ховенлок, я надеюсь?