Сердце Ричарда бешено стучало, так ужасны были подобные мысли. Он попытался прогнать их и сосредоточиться на том, как не допустить всего этого. Пока что он смог обезопасить девушку хотя бы на время, и теперь нужно воспользоваться шансом, перейдя из обороны в наступление. Благодаря тому что Саманта забралась в расщелину, Ричард мог открыто сражаться с полулюдьми, не отвлекаясь на ее защиту.

Он понимал, что просто отбиваться от полчищ, нападающих на них, недостаточно, но это отсрочит неизбежное, даст ему время придумать лучший выход. Ричард просто выиграет немного времени. Сколько именно – зависело от него. От того, как свирепо и яростно он сможет драться. Каким он будет безжалостным.

Уже было ясно, что полулюди не боятся потерять руки или ноги. Они буквально ничего не страшились. Эти твари хотели одного и только одного. Убежать от них было невозможно, поэтому Ричард не сдавал позиций и неистово рубил нападающих.

Как бы он ни старался найти выход из положения, ничего придумать не удавалось. Да и думать ему было некогда. Все его силы уходили на взмахи меча, чтобы без остановки выкашивать стаи полулюдей, кидавшихся на него со всех сторон.

Используя нагромождение каменных глыб как плацдарм, Ричард обрушил на толпы, стекающиеся к нему, всю силу ярости и гнева. Он укрывался за стволами деревьев и камнями, как за щитами, уходя от прямых атак. Не зная пощады, кромсал стаи этих тварей, когда те нападали кучами. Но в то же время терял свободу маневра из-за растущих вокруг гор окровавленных трупов.

На крошечном поле боя творилась бойня. Землю покрывали руки, ноги, головы и части тел мужчин и женщин. Некоторые из поверженных, еще живые, содрогались в шоке или в агонии. Передний край нагромождения камней укрывало лоскутное одеяло из внутренних органов, мочи и крови.

Размахивая мечом и уворачиваясь от полулюдей, Ричард действовал с осторожностью, стараясь не упасть на тела или не поскользнуться на крови. Землю вокруг него орошал красный дождь. Кровь капала с листьев росших поблизости деревьев и стекала по камням. Отрубленные пальцы людей, пытавшихся перехватить клинок, усеивали камни, точно опавшие осенние листья.

Руки Ричарда начали тяжелеть, словно наливаясь свинцом. Безостановочно размахивая мечом, он утомился, но не мог остановиться и передохнуть – это означало бы верную смерть.

Он помнил боль, которую испытал, когда на него напали те двое людоедов, боль, когда они кусали его, стараясь зубами оторвать кусок плоти. Эта память, этот страх, этот ужас перед столь отвратительным концом – не только своим, но и Саманты – заставляли его сражаться с удвоенной яростью.

На земле валялись внутренности и части тел. Пробираясь к Ричарду, нападающие спотыкались о них и падали. Некоторые поскальзывались на крови; их, растянувшихся на земле, убивать было легче; уцелевшие вскакивали на ноги, все в крови павших тварей. Ричард с трудом понимал, кого уже сразил и кого не нужно рубить вновь, а кто по-прежнему представляет угрозу, поэтому попросту кромсал всех, до кого мог дотянуться.

Самое большее, эти твари лишь закрывали лица руками, чтобы защититься. Это стоило им рук, а затем голов. Убивать этих слабоумных полулюдей было до наивного просто, но в конце концов они должны были победить числом, а не умением, и тогда их с Самантой постигнет страшная участь.

Ричард обернулся, услышав вдруг, что девушка кричит от ужаса. Он увидел полулюдей, столпившихся около узкой расщелины. Все они тянули руки к Саманте, пытаясь ухватить ее, чтобы вытащить.

В приливе дикой ярости Ричард взмахнул мечом, срубая дюжину рук, словно рубил заросли. Убив всех толпившихся вокруг укрытия Саманты, он увидел ее широко раскрытые глаза и бегущие по лицу слезы ужаса.

Саманта протянула к нему руки, умоляя – приди!

Это была столь ужасающе мучительная картина, что у него чуть не разорвалось сердце.

Ричард посмотрел на толпу, надвигавшуюся на него со всех сторон.

Он ничего не мог сделать.

Ричард нырнул в расщелину в скале и закрыл Саманту своим телом, защищая. Прислонившись к девушке спиной, он почувствовал, что она крепко обхватила его руками.

Ричард выставил меч наружу, надеясь отсрочить неизбежную гибель.

Ричард почувствовал, что Саманта еще крепче обняла его.

– Прости меня, – только и сумел он прошептать ей. – Мне очень жаль, Саманта.

Ричарду было стыдно за то, что он так легко поддался на уговоры Саманты взять ее с собой, за жалкую попытку защитить, за то, что подвел Кэлен и погубил усилия Наджи, Магды и Мерита, не оправдал надежд всех тех, кто нуждался в защите Лорда Рала.

Не нужно было брать с собой Саманту, простую дозорную, в чью обязанность входило предупредить людей. И девушка предупредила. Она появилась на свет не для борьбы со злом, а лишь для того, чтобы однажды поднять тревогу.

Тем, кто пресечет пророчество, должен стать Ричард. Это его обязанность, не ее.

Зедд всегда говорил: думай о решении, а не о проблеме. И Ричард старался, но в этот раз не смог найти решение. Потерпел неудачу. Хотелось бы думать, что иногда решения просто нет, но тогда это освободило бы его от ответственности за нарушение своих обязательств. Если Ричард будет считать, что решения не существует, он тем самым признает свое поражение.

Однако все его усилия пошли прахом. Как он ни старался, но не мог найти выход и не мог драться еще яростнее, не мог обратить в бегство огромную армию полулюдей, жаждущих разорвать их с Самантой на куски и забрать души. Даже Зедд, Никки, Кара и Бен, ее муж, генерал отборной Первой когорты, не справились с таким многочисленным противником.

Все равно это не оправдание. Он – Лорд Рал. В конце концов, неважно, что они потерпели неудачу. Важно лишь то, что оплошал он.

Ричард смотрел через проем между камнями на руки, тянущиеся к темноте за его спиной. Скрюченные пальцы ловили воздух, пытаясь ухватить его за одежду. Некоторые хватались за лезвие меча и лишались пальцев.

Ричард видел очертания голодных ртов, воющих от болезненного вожделения, жаждущих вонзить зубы в человеческую плоть. Оскалившись, полулюди рвались к забившимся в щель людям.

Его путешествие завершилось, не успев начаться. Они с Самантой ушли недалеко от окраины Стройзы, только пересекли поле и слегка углубились в лес.

– Не извиняйтесь, – прошептала Саманта в темноте позади него. – Не просите прощения, Лорд Рал. У вас был план, и вина лежит на мне, а не на вас.

– Что?

Саманта положила руку ему на темя и надавила.

– Пригните голову, – прошептала она словно из какого-то призрачного далека.

Ричард нахмурился и уже собрался было спросить, о чем девушка говорит, но ее маленькие пальчики сжали его голову и потянули вниз.

А потом земля содрогнулась от громовых раскатов.

Мгновением позже сильная взрывная волна ударила Ричарда в грудь. Он не мог понять, откуда она взялась.

Почти без перерыва последовали еще три оглушительных разрыва. Треск, сопровождавший их, был таким, словно в дерево совсем рядом с ними ударила молния. Рвалось так близко, что звенело в ушах.

За короткой передышкой, мгновением тишины, последовали новые взрывы, куда мощнее предыдущих. Вокруг грохотало и сотрясалось, словно над ними бушевала взбесившаяся гроза. Ошеломляющие толчки, стремительно следовавшие один за другим, раздирали воздух взрывной волной. Земля содрогалась так сильно, что у Ричарда уже начала болеть голова. Сверху сыпались земля и мелкие камешки.

И вновь настало драгоценное мгновение тишины между оглушающими взрывами, а потом взрывы загрохотали вновь, следуя друг за другом так часто, что это напоминало треск рвущегося полотна.

Новая, кратчайшая пауза сменилась новыми взрывами; их грохот сливался в звук, похожий на ритмичные удары, словно молот небесного кузнеца осыпал ударами наковальню мира. Сам воздух сотрясался от их силы.

Потом Ричард услышал, как у них над головой словно посыпался град из обломков. Он ударял по камням то с поразительной силой, то с треском, как от ударов кнута, а то как будто старался проломить скалу над головой.