Людвиг был наделен внушительными силами, но не безграничным могуществом. Он мог действовать только в одиночку и не справился бы с таким количеством полулюдей. Ханнис и Сулакан удивили его. Они застали его врасплох и едва не уничтожили.

Тут-то, к его удивлению и, пожалуй, даже к счастью, объявился Ричард Рал, жаждавший спасти жену, прежде чем Людвиг и Эрик занялись ею. Дрейер предполагал, что Матери-Исповеднице может открыться крайне важное пророчество. Он очень хотел заняться ей, но Ричард со своими людьми успел разрушить планы аббата. Кроме того, они прибыли как раз вовремя, чтобы расправиться с неистовствующими полулюдьми, посланными убить Людвига. Рал оказал ему услугу, расправившись с дикарями и тем самым избавив Людвига и Эрику от уготованной им Ханнисом и Сулаканом участи.

Иногда хаос действует против своих же сторонников.

Именно Людвиг помог Ханнису Арку с пророчеством, благодаря которому удалось вернуть из мертвых давно почившего императора Сулакана, чтобы тот коренным образом изменил природу мира. Хотя Людвиг не считал, что вернуть мертвеца и развязать уже проигранную войну – мудрый поступок, но это играло ему на руку, поэтому он помог епископу.

Именно пророчество, полученное Людвигом, стало ключевым элементом, благодаря которому Ханнис смог вернуть давно умершего императора Сулакана в мир живых.

Эти двое ни капли не доверяли друг другу, но каждый считал, что извлекает выгоду из сделки, поэтому до поры до времени они оставались надежными партнерами и лучшими друзьями. Людвиг догадывался, что оба они, дружелюбно улыбаясь, в душе надеются в итоге перерезать друг другу глотку.

Сейчас их точные планы Людвигу были безразличны: по сути, ему было выгодно, чтобы они сосредоточились друг на друге, инициируя сползание мира в хаос. В конце концов, этот хаос был одним из вариантов, которые Людвиг собирался предложить людям, – самым нежелательным, разумеется. Дрейер радовался, что эти двое заняты. Какое-то время им будет не до него.

У Людвига и без них хватало забот. После того как он спасся бегством из аббатства, ему требовалось новое место, где он мог бы работать и проводить в жизнь свои планы.

Крепость, недавно покинутая Ханнисом Арком, торопившимся к великим свершениям, стала бы для Людвига идеальным новым местом, откуда можно будет наконец расширять свое влияние.

Ханнису была ненавистна мысль о том, что его власть ограничена далекой и незначительной провинцией Фейджин и сосредоточена в маленьком грязном городишке, Сааведре. Он не намерен был сюда возвращаться. Никогда.

Епископ стремился в Народный Дворец. Он считал, что достоин воссесть в этом средоточии силы Д’Харианской империи. И жаждал отомстить дому Ралов. Его взор туманили видения о свержении ненавистного рода и захвате власти. В них он уже правил великим Народным Дворцом, древней обителью дома Ралов.

Людвиг был на свадьбе одной из морд-сит Ричарда и знал, что Народный Дворец бесспорно грандиозен, единственный в своем роде. Он не сомневался, что это производит впечатление на тех, кто падок на такие вещи, но для себя выбрал иное. Он хотел управлять сознательными решениями подданных, поселившись в их умах, а не из холодного мраморного дворца.

Он займет место в умах людей, а не во дворце.

Ханнис же вместо этого жаждал купаться в ослепительном великолепии Народного Дворца.

То, что делало крепость непривлекательной в глазах Ханниса Арка, для Людвига превращало ее в идеальное место, где можно обосноваться. Про крепость почти забыли. Никто не додумался искать его там, и в последнюю очередь – епископ. Кроме того, Ханнис полагал, что избавился от аббата. Никто не будет мешать или беспокоить Людвига, когда тот займется своими делами.

Но однажды настанет день, когда все узнают про него и охотно выберут то, что предложит Людвиг: порядок вместо хаоса. Могущественным Дрейера сделают люди, которые выберут его себе в правители.

Ханнис считал, что главное орудие властелина – страх. Людвиг понимал, что людьми можно править лишь с их согласия. Благодаря тем предложениям, которые он продумает и обнародует, они примут его власть с распростертыми объятиями.

Дрейера не волновало, где именно все это начнется. Править крепостью в Сааведре и провинцией Фейджин – прекрасное начало. Этот клочок земли достаточно мал, чтобы Ханниса Арка (или того, кто будет вместо него) это тревожило и они вообще обращали на Людвига внимание.

Но однажды люди задумаются и тогда пожалеют о своем равнодушии.

В бытность свою аббатом Людвиг добывал пророчества и самые важные передавал в крепость Ханнису – на самом же деле отбирал их просто по своему усмотрению. Арк, напыщенный глупец, понятия не имел, что узнает лишь о том, о чем счел нужным сообщить ему Дрейер.

По тому, как люди на улицах глазели на него, Людвиг осознал, что пора сменить гардероб на более подходящий его новому положению. Он был осмотрителен и не совершал никаких действий, не просчитав заранее результат. И никогда не вступал в бой, если не был уверен в победе.

Теперь пришло время начать. Настала пора установить власть над своей новой вотчиной.

Ханнис оказал ему большую услугу, покинув крепость и оставив Людвигу зачаток армии. Несмотря на мощные оккультные способности, Дрейер был всего лишь одиночкой, человеком. Ему требовалась защита и люди, которые прикрывали бы ему спину, пока он будет совершать великие дела.

Он повернул лошадь вверх по булыжной мостовой главной дороги к штаб-квартире провинции Фейджин – к казармам гарнизона и крепости, которую гарнизон защищал.

Выведя коня через ворота на брусчатку площади перед фейджинским гарнизоном, Людвиг наконец увидел возвышающуюся крепость вблизи. Эрика, его неотлучная, а сейчас и единственная защитница, отставала на полкорпуса. Но скоро у него появятся другие.

Он порадовался, увидев поднятых по тревоге ввиду его прибытия воинов, уже занявших оборонительные позиции. Именно такого рода защита требовалась ему, чтобы обезопаситься от тех, кто не владел магией.

Поскольку выстроившиеся под открытым небом воины знали Людвига, это была вполне уважительная демонстрация военной силы. Воины в строю стояли спокойно, никакой враждебности в лицах. В скользкой, мокрой мостовой отражался аккуратный ряд копий, наклоненных под одинаковым углом, но упирающихся древками в землю. Это была оборона из благоразумия, и Дрейера обрадовало, что войска не доверяют никому, даже аббату епископа – возможно, самой высокопоставленной особе провинции Фейджин после самого епископа.

Конечно, Ханнис никого более не наделял властью, полагая, что его личных способностей вполне достаточно для управления провинцией и в других высокопоставленных лицах нет необходимости. Он считал, что лишние влиятельные люди могут доставить только неприятности. Своего аббата он терпел лишь потому, что Людвиг казался ему ничтожным.

Они ехали к площади между рядами воинов в коричневых мундирах. На самой площади воины стояли так, что оставляли проход только к одной точке в центре площади.

Воины в первом ряду были в кольчугах. Их мечи оставались в ножнах, но их в любой момент могли выхватить. Воины второго ряда держали острые пики. Перед воинами в кольчугах опустились на одно колено лучники, уже наложившие стрелы на тетивы, но еще не натянувшие луки.

Все это имело оборонительный характер; воины никому не угрожали открыто и не проявляли агрессии к гостю. Такое построение предназначалось также для того, чтобы вновь прибывшие оказались в центре площади, где при необходимости их в любой миг могли окружить и отрезать пути к отступлению.

Кроме того, это был недвусмысленный сигнал: никакие враждебные действия не допустимы, кто бы ни нагрянул.

Офицеры перекрыли жерло образованной воинами «воронки», ведущей к дороге за площадью – пути в саму крепость. Поскольку офицеры знали Людвига, они сами заняли ключевую позицию, чтобы преградить ему дорогу. Возможно, им казалось, что будет лучше, если его не пропустят командиры, а не простые воины. Будь же на месте аббата заведомый враг епископа Арка, воины бы полностью перекрыли проход, а офицеры расположились бы где-нибудь позади, руководя отражением или уничтожением угрозы.