Меч с сокрушительной силой описывал дуги, срубая конечности и раскалывая черепа тощих существ. Куски рук и ног, головы и острые зубы разлетались по залу. Но всякий раз, когда Ричард наносил удар, отсекая руки, ноги и головы, с другой стороны на него кидалось еще больше этих диких тварей. Они дотягивались до него и пытались руками рвать его плоть.

Ричарду становилось все труднее справляться с ними. В непосредственной близости меч заметно сократил их число. Отрубленные конечности и безголовые тела грудами громоздились у ног Ричарда. Пока он отбивался от кидавшихся на него толп, его меч прошел сквозь стену, разбивая чаши и кувшины. Осколки стекла брызнули во все стороны. Куски прутьев и обрывки лозы, вырванные из стены, полетели через комнату. Но меч, казалось, не уменьшил количество костяных существ, танцующих в зале: подобно муравьям, они продолжали прибывать из ведущих сюда темных проходов.

Светящиеся фигуры напали на Ричарда, разодрали ему рубашку, повисли на его руках, одолев его числом. Меч перестал наносить удары, и множество долговязых существ обступило его, скалясь, разевая широкие пасти с острыми зубами. Они кидались на него и кусали.

Ричард отвел руку назад и хотел схватить одно из призрачных существ за горло, но тварь хихикнула и обратилась в дым, чтобы материализоваться снова вне его досягаемости, однако рядом и все еще держа его за запястье. Она широко разинула рот, показывая клыки, затем резко прянула вперед. Ричард увернулся, челюсти тщетно щелкнули в воздухе.

Безумным усилием он умудрился вырваться из всех рук. Джит вдруг оказалась прямо перед ним и бросила в него горсть чего-то, похожего на черную пыль.

Эта пыль ударила Ричарда по лицу, словно железный прут. Он рухнул на пол, меч выскользнул из руки. Костлявые твари с пальцами как у скелетов оттащили оружие в сторону.

Скрюченные пальцы, точно когти, снова вцепились в него, утягивая вниз. Острые мелкие зубы в клочья изодрали рубашку. Костяные существа столпились возле него, их становилось все больше, и они кусали его за грудь и живот.

Руки и ноги Ричарда отяжелели и почти оцепенели. У него закружилась голова, и никак не удавалось сфокусировать взгляд.

Джит что-то сказала, издав визг на своем странном языке. Ричарда подняли и прижали к стене, в которой в колючую лозу была заключена Кэлен. Он попытался окликнуть ее, но не смог издать ни звука. И понял, что с трудом дышит. Пыль, которую Джит бросила в него, горела в его легких.

Он почувствовал острую, колющую боль в ногах — лоза обвивала их, впиваясь шипами, помогая удерживать его. Его собирались заключить в стену, как Кэлен, как многих других — по всему залу он видел вплетенных в стены людей.

Затем одно из демонических созданий, чью кожу покрывала зеленовато-черная слизь, впилось острыми клыками ему в его живот, а другое приставило к ране чашу, собирая кровь. Когда крови набралось достаточно, оно поспешно передало чашу Джит.

Сдерживая ее обеими грязными руками, Терновая Дева принялась жадно пить. Кожаные полоски, которыми были зашиты ее губы, не позволяли ей толком раскрыть рот и создавали определенную сложность. Кровь стекала по ее лицу и капала с подбородка.

Костлявые твари походили на слуг самого Владетеля. Они опустились на колени, припали к полу и поползли к Джит, лебезя, как комнатные собачонки. Тараканы сбежались к ногам Девы и суетились возле нее все время, пока она пила кровь Ричарда и та стекала с ее подбородка.

Джит говорила на странном языке, состоящем из визгливых и щелкающих звуков.

Одна из светящихся фигур в накидке с капюшоном приблизилась к Ричарду, тыча пальцем ему в лицо.

— Она сказала, что ты, как и Мать-Исповедница, скоро будешь ходячим мертвецом.

Ричард вспомнил, что говорил ему солдат во дворце. Он рассказывал, что в Темных землях есть ходячие мертвецы. Теперь Ричард знал, что это не суеверие.

Непонятно было только, почему рот Терновой Девы зашит?

Он обрел знание.

Ричард понял последнее сообщение Регулы.

Не знал только, поможет ли это ему чем-то.

Ниже живота его опутывала колючая лоза, но руки оставались свободными, и к ним постепенно возвращалась сила, поэтому он потянулся к Кэлен, стараясь коснуться ее лица в надежде, что она поймет: он здесь, рядом. Но она была без чувств и не ответила. Нужно было что-то делать, и быстро.

Твари в зале прыгали и плясали, топча разбитые останки своих товарищей, и, похоже, развлекались, наблюдая за проявлением его любви к Кэлен. Они высмеивали Ричарда, передразнивая его жесты, так как знали, что ожидает вскоре этих двоих.

Джит вернулась к своему занятию и стала подбрасывать щепотки какой-то гадости из сосудов в огонь, тлевший в неглубоком кубке посреди зала. Время от времени она поднимала тонкий посох, украшенный лоснящимися зелеными перьями, полосками змеиной кожи и сверкающими монетами, чтобы чертить заклинания в золе на особом поддоне.

От огня, пока она произносила нужные слова — низкие, скрипучие горловые щелкающие звуки, — поднимались призрачные тени. Каждый клуб дыма, присоединяющийся к искаженным силуэтам, словно освобождался и всплывал из самых темных глубин подземного мира.

Пока Джит занималась своим делом, а веселящиеся твари насмехались над ним, Ричард незаметно отделял от своей изодранной рубашки небольшие кусочки ткани и скатывал их между большим и указательным пальцами.

Скрутив два комочка и решив, что они подходящего размера, он наклонился к Кэлен и опять нежно коснулся ее лица. Удерживающие его вьющиеся ветви натянулись, и шипы глубже вонзились в ноги. Выбора у него не было, пришлось терпеть. Он слышал насмешливое фырканье тварей, наблюдавших за ним и дожидавшихся, пока Джит закончит свою работу.

Левой рукой, держа ее так, что она закрывала лицо Кэлен и то, что он делал, Ричард засунул один из скрученных кусочков ткани жене в ухо и, надавив пальцем, укрепил его там. Затем немедленно проделал то же самое с другим ее ухом.

Одна из тварей вцепилась в его левое запястье и потянула. Другие обернули вокруг его руки колючую лозу и прижали ее к стене, а другая кучка тварей закрепляла лозу поперек его живота. Ричард не мог одолеть такое множество этих оживших мертвецов.

Стараясь действовать как можно быстрее, свободной рукой он скрутил еще два комочка из кусков ткани своей рваной рубашки и вставил себе в уши.

Он вспомнил, что сообщила ему машина.

Твой единственный шанс — позволить правде вырваться.

Следовало сделать что-то, чего Терновая Дева от него не ожидала. Когда Джит повернулась к нему, он ухмыльнулся.

Твари разом отступили, озадаченные его поведением. Неожиданное их пугало.

Он снова одарил Терновую Деву небрежной ухмылкой, давая понять, что ему известно нечто, неведомое ей.

Он и в самом деле знал правду.

Терновая Дева уставилась на него, ее лицо стало опасно мрачным.

Требовалось, чтобы она подошла ближе.

— Я в твоих руках, — сказал он, широко улыбаясь, — позволь Кэлен уйти, и я соглашусь на все твои условия.

Одна из светящихся фигур — у нее недоставало одной руки — ткнула в него пальцем.

— Нам не требуется твое согласие, — заявила она.

— Нет, требуется, — произнес он с абсолютной убежденностью, все еще улыбаясь Терновой Деве. — Вам же нужно знать правду.

Фигура в накидке нахмурилась.

— Правду? — Она повернулась и заговорила с Джит на ее странном языке.

Слушая свою товарку, Терновая Дева все время хмурилась, а затем подошла к нему. Ричард возвышался над женщиной, но она ничуть не боялась.

А зря.

Джит улыбнулась невиданно зловещей улыбкой. Ее губы раздвинулись настолько, насколько позволяла сшивающая их кожаная полоска.

Свободной рукой Ричард выхватил из ножен на ремне нож. Почувствовав в руке металл, он испытал облегчение. Нож означал спасение. Он был бритвенно-острым, как сама истина.

Терновая Дева нисколько не боялась его ножа, и на то были причины. В конце концов, он уже убедился, что его меч против нее бесполезен.