— Хороший мальчик. — Я хотел погладить стального пета по голове, но он оказался таким горячим, что пришлось отдернуть руку. — Что такое интересное ты принес?

Я присмотрелся к его добыче — и с радостью разглядел тело в виде перевернутой книжки с торчащими паучьими лапками. Точно такие твари попадались нам в Динасдане, под библиотекой.

— Очень хороший мальчик! А теперь показывай, где ты это взял…

В огромный общий зал библиотеки я свалился через дыру в потолке. Пролетел метров восемь и рухнул в кучу пепла, не пострадав. Выбрался из нее, поймал прилетевшего за мной Ку-Кулька и сразу же стал стрелять.

Книжные пауки, спрыгивали с полок, шипели и подбирались ко мне. Пришлось побегать. Планировка зала отличалась от той, что я видел в Динасдане. Круглые каменные стеллажи с обугленными корешками книг были разбросаны островками по всему помещению, не загораживая настенные фрески.

На фресках изображалось несколько эпизодов из истории покорения Авроры. Высадка Магнуса, первые бои с местной фауной, переговоры с правителями туземцев. Пришельцы с Теллуса подчиняли себе здешние племена, действуя с позиции силы. И да, во многом это напоминало то, что когда-то происходило в Америке.

Картинки я разглядывал, пока бегал вокруг стеллажей и отбивался от особо прытких пауков. Прикончив копьем три десятка тварей и намотав четыре круга по залу, я наконец добрался до лестницы и спустился на второй уровень подземелья. Тут ловить было нечего, выгорело все. Только каменные таблички остались — они подсказывали, что на этом уровне хранились в основном свитки с описанием городского хозяйства. Бесполезная для меня скукотень. И даже монстры не встретились.

Третий уровень сохранился лучше. Здесь уже были рабочие кабинеты архивариусов и комнаты с редкими книгами, недоступными широкому кругу читателей. Двери с каменными табличками, коридоры, двери без табличек, опять коридоры — прямо лабиринт. Стены были не слишком закопчены, на полу лежал лишь тонкий слой пепла. Попадались человеческие останки.

Но самое главное — тут были следы, причем совсем свежие. Судя по форме отпечатков и расстоянию между ними, их оставили некрупные человекообразные существа. Я дозарядил револьвери пошел по следам.

Что-то черное проскочило в конце коридора — так быстро, что пальнуть туда не успел бы даже какой-нибудь Билли Кид, не говоря уже обо мне. Я прошел чуть вперед, почувствовал жар за спиной, резко обернулся — и новая тень мелькнула уже в проеме, откуда я только что пришел. Мне опять не хватило времени, чтобы выстрелить, но теперь я разглядел оппонента.

Худой, подвижный — телосложением он слегка походил на человеческого подростка, но к людям явно не относился. Туловище у него было цвета застывшей магмы, с горящими красными прожилками. Дневник Артейла системным окошком высветил описание.

«Больше всего пугал даже не сам вулкан с его неминуемым риском извержения. Страшнее оказались твари, которые выбирались оттуда по ночам. Магнус дал им название «файеркиды». Это были воплотившиеся и обезумевшие призраки тех детей, которых жрецы из года в год бросали в жерло вулкана на потеху своим богам.

Дикий мир! Я все чаще задумываюсь, была ли действительно нужда в столь долгом и опасном путешествии на край света. Не лучше ли было нам остаться на Теллусе? Мыслями я все чаще возвращаюсь туда, в свое сонное родовое поместье, где тень кипарисов укрывала меня от солнца, а легкий освежающий бриз…»

Я не стал дочитывать разглагольствования Артейла. Тоже мне, гедонист нашелся. Хотя освежиться мне бы не помешало — температура в подземелье была как в сауне, а когда мимо пробегали черные тени, казалось, что кто-то поддавал пара.

Воображение нарисовало огромный стакан ледяного мохито, и я чуть не пропустил удар твари. Файеркид бросился на меня из-за ближайшего угла. Худое и гибкое тело будто перетекало от стенки к стенке, приближаясь ко мне. Я промахнулся трижды, но четвертым выстрелом все же достал гаденыша.

Лучше бы я этого не делал…

Тело монстра взорвалось от попадания пули, хотя та лишь зацепила плечо. Впечатление было, что этим выстрелом я задел детонатор. Огненный вал вынес меня из коридора, грохнул об пол, протащил несколько метров и унесся дальше. Я заорал от боли. Пепел, прилипший к коже, превратился чуть ли не в стекло. Запахло палеными волосами и подгорелым мясом, а жизни осталось всего семнадцать процентов.

Ничего не видя, я дернулся в сторону, нащупал дверь и надавил на нее всем весом. Что-то отчетливо захрустело — то ли доски, то ли мое плечо. Я ввалился в какое-то помещение, захлопнул дверь и прижал ее спиной. Снаружи застучали, толкнули несколько раз, но сдвинуть меня так и не смогли.

Левой рукой я пошарил в инвентаре, а правой повел «хоукмуном» перед собой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Выпил эликсир здоровья, второй вылил себе на голову. Полегчало, пропала красная пелена перед глазами. Но слух, поврежденный сначала драйками, а теперь вот пострадавший от взрыва, еще не вернулся к норме. В ушах стоял гул — периодически он перемежался отвратительным скрипом, как по стеклу металлом, и отдавался болью.

Помещение, куда я попал, оказалось складом или подсобкой. Живых противников, к счастью, не было — только кости, почерневшие палки и несколько ведер.

Здоровье вернулось к отметке в сорок процентов — и тут же откатилось обратно в красную зону, когда я начал сдирать с себя запекшуюся пыль. Но я все же справился, очистил руки, лицо и шею. Выкинул потерявший прочность доспех и порадовался, что рядом нет зеркала. Иначе, пожалуй, получил бы ментальный урон еще и от страха. На ощупь у меня не было волос, бровей и ресниц, а судя по цвету рук, я теперь больше походил на вареного рака, чем на индейца. Хорошо хоть, полоска жизни снова поползла вверх.

Я открыл дневник Артейла в надежде прочитать что-нибудь про борьбу с ожогами, но взгляд зацепился за недочитанное описание «угольков».

«Холод — не единственное оружие против порождений магмы. При этом ни в коем случае нельзя повреждать оболочку их тела, если вы находитесь ближе чем в полусотне метров. Огнестрельные ранения, колотые раны, даже царапины приводят к выбросу внутреннего огня, сидящего в этих существах. Ненависть, обуревающая их, слишком сильна, и ее нельзя выпускать наружу. Как, впрочем, и ненависть безволосого Магнуса после знакомства с этими существами, хотя Катрина всегда говорила, что борода ему не идет».

«Дневник Артейла, 28-й день добровольного заточения в Охирре».

Мда, и что делать-то?

Я прошелся по комнате в поисках предметов, которые помогли бы отбиться от «угольков», не нанося им ран. Находки, однако, не обнадежили — чья-то тазобедренная кость и черенок от швабры. Я прислушался к звукам за дверью, но ничего не услышал. Тогда аккуратно приоткрыл ее и выглянул. Метрах в пяти спиной ко мне стоял файеркид и вертел маленькой головой, будто принюхивался к чему-то.

Я выстрелил и сразу же закрыл дверь.

Внутрь комнаты меня внесло вместе с дверью, а уровень жизни опять скатился в желтую зону. В комнату запрыгнуло худое тело. Красные прожилки мерцали — то накалялись, то немного тускнели.

Так и не выпустив из рук тлеющую дверь, я поднялся, выставил ее перед собой, как щит, и бросился на монстра. Тараном вынес его из комнаты, получив урон от ожогов. Дверь вспыхнула сильнее, но я, не обратив на это внимания, прижал горячее черное тело к стене и стал вбивать его затылок в каменную кладку.

«В Эфире! Получено 7 000 опыта. Получено достижение «самосожжение» — защита от огня увеличена на 3%, защита от огня во время действия трансформации тела увеличена на 17%».

Я почувствовал тепловую волну, приближающуюся из-за угла, и метнулся к соседней комнате. Замок оплавился, пришлось выстрелить в него и несколько раз приложиться плечом о дверь. Но когда очередной файеркид выбежал в коридор, я был уже за порогом.