Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Замордованный жизнью таможенный чиновник вяло кивнул мне в ответ. После блокады Харашты пиратами Кроуба поток товаров, и без того лившийся жидким ручейком через Дул-Меркарин, окончательно иссяк, и нужда в нескольких вымогателях отпала. Я решил, что теперь их отправляют сюда как в ссылку. Непростое испытание для чинуши, который привык каждый день набивать карманы взятками, того и гляди — сопьется.

Когда последний из моей команды ступил на каменный двор и мы охватили солдат клещами, я, широко улыбаясь, приблизился к капралу и нанес удар ему в челюсть.

Он отлетел, сбив по пути двух человек. Я сграбастал чинушу за форменный камзол и бросил его в оставшихся солдат. Не могу сказать, что усилие далось мне легко, но соблазн швырнуться таможенником (Гритт, я всегда об этом мечтал!) придал мне энергии. Миг — и все девять фрайторцев громоздились у моих ног внахлест; из этой кучи торчали древка алебард. Сбоку как вихрь налетел Скареди, его огромный клинок описал дугу и остановился в пальце от горла капрала. С другой стороны подступили Имоен и Монго. У нашего аристократа в руках все еще была лютня — по первому плану ему надлежало сыграть грустного барда, чтобы отвлечь внимание солдатни, пока я буду разбираться с начальством. Но все оказалось... куда проще.

Сказать, что ли, «Утром все кошки разных цветов», чтобы Виджи выпустила заклятие сна? Хех.

Я бросил взгляд за мост. Фрей... еще не показался. Мои эльфы, как и было уговорено, выбрались из фургона и, обнажив клинки, направились к нам. Карлик, бледный как полотно (обычно у них красные рожи, если вы помните), смотрел из-под таможенной задницы глазами размером с кукушкины яйца, видимо, думая, что сейчас разыграется кровавая драма «Смерть у моста тумана» (три акта с антрактом на свежевание трупов). Мне пока не хотелось его разочаровывать.

—Крессинда, Скареди, Олник, — за мной! Монго, вяжи их! Ремнями, их же ремнями вяжи! Гритт, затылок к затылку, попарно. Имоен, если кто рыпнется — всади стрелу ему в глотку.

Перепрыгивая тела, я кинулся в башню, благо двери были открыты. Из рассказов Олника я знал, что механизм, ведающий выдвижением моста, находится в подвале.

Сквозь душную натопленную караулку, в коридор, затем вниз по щербатым ступеням. Быстрее, быстрее! Низкий переход с одинокой масляной плошкой на стене. Дверь передо мной начала закрываться, в щели мелькнула бородатая физия; «клац-клац» замка совпало с невнятным «дларма тогхирр», которым меня наградил гном-механик.

—Крессинда!

Гномша без лишних уточнений хрястнула молотом по замку. Сталь замка была гномская, зато дверь — деревянная человеческая. Молот просто вбил замок внутрь, а с третьего удара вышиб его вместе с куском дерева. В рваную дыру мы увидели, как мечется по подземелью (верней было бы сказать — подгорью) гном-механик в серой замасленной робе. Я раскрыл дверь пинком. Гном ринулся на меня с какой-то раздвоенной у конца железной палкой. Я шагнул в сторону и сделал ему подножку. Когда он зарылся носом, я выхватил железку, отбросил и кивком подозвал Скареди:

—Связать быстро!

Гном с оханьем поднял лохматую голову, выплюнул кончик бороды, выплюнул то, что успел нажевать из бороды, и уставился на нас из-под лохматых бровей:

—Олник Гагабурк-второй! Чтоб у меня через рот все кишки вылезли!

—Дохлый зяблик! — выдохнул мой напарник. — Дядюшка Самофрел Ойкни!

—Я тебе не дядюшка, быдло! — закипел гном, дергаясь в стальных объятиях паладина. — А ты мне больше не родственник, ты, тролличья шняга! Что, пошел по кривой дорожке? С мазуриками спутался? А я всегда твоему папаше говорил, не будет из тебя толку! Ну кончайте старика, чего ждете?

Должен сказать, что этот ядреный бородатый хрен стариком не выглядел, и больше ста — ста двадцати лет я бы ему не дал, притом что гномы живут не меньше ста семидесяти.

Я отстранил Олника, знаком велев ему молчать, и как мог сжато изложил нашу ситуацию.

Ойкни фыркнул и стряхнул руки Скареди.

—Ну так бы сразу и сказали, а то набежали как свинское стадо, дверь выбили, меня мордой в пыль. Ломать не строить. Ща... — Он привстал и заправил косматую бороду обратно за пояс.

—Сначала нужно откатить мост, — сказал я.

—Не учи ученого! Так, вы двое, — Ойкни показал на Скареди и Олника, — на левую рукоятку. Ты, мордоворот, — палец размером с черенок мясницкого топора ткнулся в меня, — идешь со мной на правую. — Крессинду он вроде бы и не увидел.

Замечу, что мое мнение о тупости гномов сильно поколебалось.

В глубине подвала на высоких прочных станинах из железных брусьев были закреплены стальные зубчатые валы с тяжелыми рукоятями. Толстые шестерни, блестящие от масла, цепляясь друг за друга, уходили в щели каменной кладки пола, под ним, разумеется, был скрыт остальной механизм. Гномы умеют прятать свои секреты не хуже коротышек.

Фрей уже проехал каньон...

—Вращать на себя! Разом! — сурово велел Ойкни, ногой отпихивая жестяную масленку с носиком в виде клюва цапли. Свет настенных ламп, упрятанных в проволочные каркасы, расчертил его широкое лицо на шахматную клетку.

—Пошли помалу!

Олник сбросил полушубок. Мы ухватились за рукояти, налегли. Шестерни, блестящие от масла, начали бесшумно вращаться, пол под ногами вздрогнул и легко завибрировал. Я вертел рукоять без особых усилий, словно это был колодезный ворот и я тянул полное ведро воды — не слишком тяжелый груз даже для уставшего мужчины. Высота рукоятей была рассчитана на человека — мост выдвигали солдаты, а Ойкни командовал ими да смотрел за механизмом. Но ни он, ни Олник не испытывали неудобства, поскольку умело привставали на цыпочки.

Смертоносец был уже на мосту...

—Как папа? — вдруг поинтересовался Олник через голову Скареди. Сукин сын, похоже, как родился, так и окочурится полудурком. Над его головой нависла опасность, а он... Речь о преувеличенной тупости гномов... Ну в общем, к нему это не относилось.

—Нормально, — откликнулся Ойкни. — Жалуется, что твоя мать снова распускает руки, как перепьет пива.

—Эркешш махандарр!

Ойкни не ответил, а вместо этого глянул на Крессинду, которая отошла к двери и стояла к нам вполоборота. Очень нехороший был у него взгляд, женоненавистнический.

—Эх, салазки скрипят, — буркнул матерый гном, прислушавшись к чему-то под полом. И выругался.

Вдруг я заметил, что рукоятка больше не вращается.

—Шабаш! — встряхнул бородищей Ойкни. Мы задвинули пролет моста.

Фрей не успел.

Он не успел, я ощутил это спиной, затылком и всем, что во мне было варварского. Но радости я не почувствовал. Все только начиналось. Это я тоже чувствовал. Сердцем.

—Теперь нужно сломать механизм. Сломать так, чтобы на починку...

Ойкни отмахнулся, словно речь шла о мелочах.

—Сделаем враз. Слушать сюда, мы скопом за пять минут все устроим. Вон там, в рундуках, взяли ломы и кувалды...

—Сколько нашей работы насмарку, — грустно перебил Олник. — Я помню, мой папочка вытачивал вон ту шестеренку...

Ойкни хмыкнул.

—Дурень ты дурень! Мы, гномы Зеренги, получим заказ на ремонт, который встанет сатрапу Фрайтора в копеечку! Эх, почему я раньше до такого не додумался? — Гном окинул меня насмешливым взглядом. — А как своротим станины, вы меня того, веревками спеленайте, а для большей правды вот ты, мордатый, мне бланш поставишь. А про сломанные ребра я им сам расскажу. Взялись!

Через отдушину у потолка донесся чей-то вопль. Затем еще один, потом вступил целый хор. А сквозь него прорвался знакомый мне голос Виджи:

—Фатик!

Я услышал его и вздрогнул.

А наверху, сразу после ее окрика, громогласно заплакал голодный младенец.

Очень большой, очень злой младенец.

35

Я оказался снаружи за три удара сердца. Быстрее, чем сегодня, я бегал только один раз в жизни, когда вздорная девчонка по имени Рондина, та еще стерва, одержимая рев-ностью, задумала превратить меня в... Забудьте. Сегодня я бежал быстрее, это факт.

1013
{"b":"916370","o":1}