Так что Бес либо облажался, либо изначально врал.

Поди пойми этих дворян. Тут ведь как, если покушение не удалось, никто не будет о нём говорить: в хороших империях новостей не бывает. Просто где-то на рыбалке (как укажут в некрологе) поймал тромб верный слуга Его Величества, благородный человек такой-то фамилии и таких-то титулов. Точка.

Ибо нечего народ баламутить.

Ладно, дальше действовать нужно самостоятельно. Даже чуточку неловко, что я всех этих чудесных людей (за исключением препротивного Зоркого) выдернул просто постоять с суровым видом, пока я с демоном разговариваю. Если бы мы отсюда могли бы единым фронтом ударить по какому-нибудь ворогу, было бы намного спорчее, а так вышло что: логистика рухнула, мастер порталов устал, да и дальнейшее использование сих человеческих ресурсов в целом бесполезно.

Можно было бы кинуть их всех на прорыв защиты Эрмитажа, но это означало только одно: бесполезные потери. Да, ребята вполне могли отвлечь внимание на себя и дать мне прорваться туда, куда нужно, но… Есть у меня ощущение что Претенденты Разумовского без труда согнули бы в козлиный рог всю шайку.

Да-да, я специально не назвал рог бараньим. Всё же народ тут был крепкий, однако… Увы.

Так что после нашей долго и плодотворной беседы пришлось выбираться из болота самостоятельно. Паладины ушли в одну сторону, так и не проронив ни единого лишнего слова. Зоркий напоследок сообщил, что добираться до земель Первой Церкви им сейчас резона нет, поэтому они организуют базу где-нибудь в местных лесах. «Пока что-нибудь не поменяется», он очень выразительно при этих словах посмотрел на Оладушкина. Тот клятвенно заверил, что как только подкопит сил, то перебросит церковников обратно на Урал, а затем медленно и красиво поднялся в воздух и улетел в неизвестном направлении, при этом не отпуская раскрытый над головою зонт. Мэри, мать его, Поппинс.

Так что на пустую шоссейку местного разлива, по одной асфальтированной полосе в сторону, мы выбрались исключительно мирским и пушгорским составом. Извозились, промокли, устали как будто простые смертные. Граф Иванов, который сначала ещё не забывал упоминать о кричащих и трубящих слониках, под конец пути, ближе к рассвету, вообще перестал притворяться умалишённым. Хмурился грозно, да цедил проклятья в бороду. Молодым участникам нашего похода путь дался полегче, но всё равно таких оборванцев, которыми мы вышли к дороге, я бы в машину поостерегся брать, чтобы чехлы не испортить как минимум. Как максимум: чтобы не попрощаться с жизнью.

Исключение составил Обухов. Он проделал весь путь в лёгкой дремоте, сидя верхом на Косолапике. И дальше бы легко продолжил бы своё ленивое путешествие, если бы не государственный запрет на подобные транспортные средства. Медведь должен ездить в закрытом фургоне, а не служить коняшкой. С этим у властей было строго.

Остальные быстро разобрались с транспортом, благо Пушкинские горы были относительно недалеко. Первыми уехали Медведевы. Девочка, прежде служившая в команде конкурентов, несколько раз бросала в мою сторону странные взгляды, но я был занят построением коварных планов, и потому их будто не заметил. Если что-то важное, то сама подойдёт, а если какие-нибудь выражение какого-нибудь особенного отношения, то спасибо, не до этого.

Её брат, бывший телохранитель Феоклистова, в мою сторону наоборот старательно не смотрел. Даже когда присланная их родичами машина забрала дворян, то девочка помахала мне в окно, а её брат даже не повернулся.

Затем приехал роскошный автомобиль за Староверовым. Высокий мужчина с проседью вышел из автомобиля и открыл перед молодым господином дверь, всем видом показывая нам, что приезжает в подобные места впервые и ничего странного в них не находит. Рутина-с.

За Дворкиным прибыло такси, но пухлый кинетик сделал вид, что это нормально. Торопливо попрощался и машина, чихнув напоследок, увезла «медведя» в сумрак местных лесов. В итоге на дороге остались мы вдвоём. Иванов создал себе проекцию мотоцикла, явно запрещённую для использования, откланялся как от своего бородатого лица, так и от хоботов слоников, и с гулким рокотом чародейского двигателя удалился.

Полагаю, места глухие, и его вряд ли сцапают за нарушение. А если сцапают, то у него есть отличная отмазка на этот счёт, как душевнобольного.

В итоге мы остались вдвоём. Вернее втроём. Я, Обухов и пепельный медведь.

— Ты устремился ввысь, прочь от нашей провинции, — сказал мне Андрей, после того как нам оставалось лишь ожидание. Сюда должен был приехать как спецтранспорт для Косолапика, так и машинка для нас. Обухов уже держал специального водителя для медведя. Идут какие-то денежки, идут.

— Любой, кто улетает из гнезда, рано или поздно в него возвращается. Я вижу, что дела у тебя пошли на лад?

— Да, после того как Гордеев отошёл в сторону, у нас стало гораздо… Денежнее?

Я потянул носом воздух:

— Тут точно не свиридовщиной запахло?

— Нет! — твёрдо сказал Обухов. — Абсолютно нет. Мы можем помочь мирным гражданам Империи раньше, за скромное вознаграждение, но при этом мы всегда являемся в самый необходимый момент, а не ждём до последнего. Ну, вернее являлись. Сопряжения иссякли, и нынче лишь смежные регионы доступны для наших выездов. Там мы права не имеем самостоятельно действовать. Столько излишней волокиты, Илья! Страшное дело!

— Хорош. Хорош. Предложение уже сделал?

Князь зарделся, потупился.

— Делай. Пока не поздно, — посоветовал ему я.

— Куда ты дальше?

— Думаю, до Великих Лук доеду, а оттуда назад, в Академию. Есть кое-какие дела. Надо понять за срочность. Мне решать эту проблему с летящим богом бегом, или так чтобы волосики назад были? А ещё очень мне хочется свиной рульки с тушёной капустой и кнедликами? Не знаешь, где подают достойную?

— А что это? — заинтересовался Обухов. Так, ну, кто не ведает сего блюда, тот точно не знает, где его хорошо готовят. Я представил себе рульку, а рядом запотевший стакан с нефильтрованным пивом. Рот моментально наполнился слюной.

Надо бы покушать. Да, тут у нас решаются судьбы мира, и, судя по всему, разбираться с ним придётся мне, а я о еде думаю.

Как будто это что-то плохое, честное слово!

— Послушай, Илья. То, что ты там говорил. Посреди болот. Ну, про то будущее. Про тебя… Это правда? — вдруг спросил Андрей. — Ну, что ты когда-то… Был бездушным… И того этого

Князь откровенно нервничал, отчего изъяснялся ещё хуже обычного.

— Да, —не стал юлить я. Чего уже.

— А как это, жить без души? — смутился Андрей ещё больше. — Это… Очень больно?

— Это бессмысленно, — ответил ему я. Положил руку на плечо, заглянул в лицо. — Жить без души абсолютно бессмысленно.

Обухов кивнул своим мыслям и робко улыбнулся.

— Я сразу понял, что ты человек не из рядовых. Что у тебя есть история, — признался он. — Это было в твоих глазах.

Я лишь подмигнул в ответ, не желая развивать тему. В мыслях мне уже мерещилась сочная рулька и холодное пиво, да зрел коварный план по захвату сибириевых чаш. Как бы, правда, выяснить, как они на самом деле выглядят.

Когда Обухов уехал, уже начинался рассвет. Я стоял на обочине шоссе, задумчиво глядя на светлеющее небо. Прикрыв глаза, нащупал тонкую нить, ведущую к големчику, переданному Бесу. Цел, жив и это отлично. Но в нужном ли месте мой малыш? Смог ли Бес подбросить моего милого посланника в стены Зимнего Дворца?

Скоро узнаем.

Для воплощения плана мне многого не требовалось. Потому что чем больше участников, тем сложнее его организовать, а потом ещё и скоординировать. Да, рульку в серьёзных заведениях подают приличного размера и без команды не обойтись, однако Илюша Артемьев выходил и не из таких передряг! Так что, где там отзывы в сети с фильтром по «рядом» и «открыто», м?

Такое нашлось почти сразу. И должен вам отметить: то, что положили мне в тарелку в ресторане «Депо» у железной дороги Великих Лук, было прекрасно. Почти без жира, куча мяса. От капусты скулы не сводило! А пиво освежало и добавляло аппетита, а не прибивало голову. Прямо сказочное совпадения.