Вышел из игры только, когда экран гаснуть начал, сгрыз двойную порцию лапши, мечтательно обещая оставить Алисе если не татуировку, то хотя бы язву в подарок. И завалился спать.

«В Эфире! Добро пожаловать на Аврору!»

Лапша, чипсы, радостные новости от Руслана, лапша, сон.

«В Эфире! Добро пожаловать на Аврору!»

К озеру подошел уже сто восьмидесятого уровня, но за счет плюшек симбионта по статам соответствовал примерно двести пятидесятому. Новое для меня ощущение, никогда еще до такого уровня не доходил. Уже не знаю, что это было тестостерон, гормоны или что-то из области психологии, но сила переполняла и рвалась наружу. Или проще говоря хотелось драки.

Водоем появился неожиданно. Вроде еще плетешься сквозь плотные джунгли, а потом раз и перед тобой прекрасная громадина бирюзового цвета. Низенький, но широкий в несколько потоков водопад и кристально чистая прозрачная вода. Идеальное место для Слезы. Если бы нужно было придумать ассоциацию к слову чистота, то это озеро подошло бы идеально. Вокруг никого, даже на небе ни облачка, светло и ярко, птички поют негромко — мне так спокойно еще ни разу на Авроре не было.

Я вошел в воду почти по пояс и достал артефакт. Полюбовался им на прощание, записал видео, сделал несколько селфи-скриншотов на память, собрал очередную капельку и медленно опустил его в воду. Минутная пауза, а потом рисунки на шаре пришли в движение. Линии словно ожили и стали перетекать из положения в положение, каждый раз формируя новые рисунки.

Над озером набежали облака, и чем шустрее вертелся шар, тем быстрее облака темнели и формировались в грозовые тучи. А потом они резко уплотнились, превращаясь в туман и стали оседать на воду.

От неожиданности я вынул шар из воды, и туман стал рассеиваться. Тучи посветлели, а потом и вовсе вернулось солнечное голубое небо. Хм. Я опять опустил Слезу в воду, и все повторилось, только туман проявился быстрее, да в голову полез противный шепот.

Это какая-то защита от дураков и ложных срабатываний что ли? Или чтобы добрые дела делать, нужно пострадать сначала? Весь прошлый опыт взаимодействия с туманом не слабее того шепота сейчас твердил, что затея не из лучших. Но я рискнул и в третий раз погрузил Слезу в воду и практически моментально оказался заперт в молочной дымке. А потом заметил силуэты, крадущиеся ко мне со всех сторон.

«В Эфире! Вы собираетесь начать ритуал развоплощения артефакта Слеза Авроры в озере Сакнайт. В случае слияния силы артефакта с озером, озеро получит лечебные свойства и статус уникального природного объекта. Этот процесс необратим. Вы желаете продолжить?»

ДА.

«В Эфире! Разрушение артефакта вызовет сильный выброс магической энергии, возможные последствия: землетрясение, извержение вулкана, прионовый туман, демонический прорыв, восстание нежити, активация квестовых цепочек и прочие неприятности с катаклизмами. Степень воздействия и реакция Авроры вариативна и зависит от места проведения ритуала. Вы желаете продолжить?»

Все равно — ДА.

«В Эфире! Скорость проведения ритуала зависит от интенсивности воздействия прионом на Слезу Авроры. В случае прерывания ритуала артефакт будет уничтожен. Возможны последствия…»

Интересно они тут информацию подают. Не то что дозированно, а как-то задом наперед, но я все равно нажал «ДА» после того, как еще раз перечитал последствия. Вулкана у нас тут поблизости нет, демоны и орды нежити на Авроре тоже пока не замечены, все-таки это сюжетки прошлых обновлений. От землетрясения может и озеро исчезнуть, а это прямо нарушит сценарий, так что вряд ли. Туман уже и так появился, в общем, не считая прочих неприятностей, вроде как и не страшно. Запас приона почти полный, так что еще раз «ДА».

Системе надоело меня пытать, и перед глазами появилась полоска с процентной шкалой и таймером. По рукам прошла щекотка, будто кто-то мягко погладил, но потом сразу же вонзил по иголке в каждый палец, и из меня начали высасывать прион, а полоска с прогрессом дернулась и медленно поползли цифры с сотыми долями.

Вода вокруг забурлила, а туман стал уплотнятся. Тени стали приближаться и обретать форму. Очень знакомую форму химер, с которыми пару раз уже пришлось столкнуться. Только эти были чуть помельче, будто молодые.

Первую химеру, прыгнувшую на меня, снес драйк, во вторую прилетело несколько магических сгустков от Ксоко, и та, обозленная, сменила направление. Ку-Кулек яростно, но обиженно носился вдоль берега, пытался войти в воду, но как только терял опору на глубине, вода начинала кипеть, а он тонуть. Я мысленно отправил его на помощь к Ксоко, а сам приготовился встречать третий силуэт.

Отцепил правую ладонь и полез за «Хоукмуном», но замигал прогресс бар и проценты побежали обратно. Э-э, нет, так дело не пойдет. Я вернул руку на Слезу, уколы стали болезненней, но процесс развоплощения восстановился.

От химеры я увернулся, присел, с головой уйдя под воду. Но меня достала следующая, даже не погружаясь, задела плечо когтистой лапой. Я проплыл к берегу и вынырнул, надеясь на помощь спутников, но туман разросся настолько, что видимости хватало метров на пятнадцать и понять, где наши, можно было только по всполохам драйка да мерцанию лавы Ку-Кулька. И к ним стягивались монстры, как знакомые из прошлых походов в туман — проклятые кошки, измененные звери пустошей, так и не виданные ранее. Мелькнули рога вендиго.

— Бегите к воде, их здесь меньше! — я закричал, понимая, что сейчас моих спутников просто затопчут, но звуки вязли в тумане и гарантии, что меня услышали, не было, зато меня услышал вендиго.

Рогатый костяной монстр резко развернулся, просканировал пространство, выделил цель, заскрежетал костями и бросился на меня. Умеет ли монстр плавать, я узнать не успел. Из тумана выскочила туша, похожая на жабу, только размером с небольшой двухместный автомобиль, и вроде только легонько плечом задела вендиго, но того отбросило за границу видимости тумана. Туда же мелькнули и химеры, решив не связываться с жабой. О, кажется, местный мини-босс заглянул на огонек. В голове заиграла детская песенка-считалка: «мы делили апельсин, много нас, а он один» — мне хотелось бодриться, но вроде в оригинальной истории апельсин все же раздербанили, даже шкурки не осталось.

Лягушкоподобный монстр уставился на меня и открыл зубастую пасть, до него метров семь, и судя по всему, это ему на пол прыжка. Совсем некстати появилась системная подсказка «Кеатли — младшие дети Тлатекутли, рожденные из ядовитых каплей крови…», и я почти пропустил жабью атаку.

Прыгать она не стала, кислотно огненная смесь сформировалась за рядом острых зубов и со скоростью камня, запущенного из тугой рогатки, полетела мне в голову. Одновременно с этим, кто-то мелкий цапнул меня под коленку — это меня и спасло. Нога подломилась, я стал заваливаться в воду, и летящая смесь едва чиркнула меня вдоль виска, задев ухо. Но и этого хватило, полоска жизни рухнула на двадцать процентов, запахло смесью паленых волос и горелого гноя, левую часть головы жгло, и хоть пощупать я не мог, но был уверен, что ни волос, ни верхней части уха там не осталось.

Я упал в воду, стал судорожно барахтаться, чтобы развернуться, сбить кусачую твар с ноги и при этом не выпустить Слезу из рук. Полоска прогресса перевалила через первую маленькую полоску со значением девяносто пять. Мелкую тварь с ноги я все же сбросил, с ужасом обнаружив, что это уменьшенная копия кеатли и, что она не одна — со стороны берега ко мне плыли десятки то ли братьев, то ли сестер, оставляя за собой кислотный росчерк в воде.