Интуиция взвывает об опасности, и мне приходится прыгнуть вперед, уходя от атаки. Импульс силы все же немного цепляет меня, заставляя покатиться по полу, от чего я ослабляю силу давления на противника. Тот тут же пользуется этим, сбрасывая мой пресс. Усатый сразу же падает на колени, пытаясь отойти от моего телекинеза, но добить мне его не дают.

Опасность внезапно идет с разных сторон, и я не нахожу лучшего, чем сформировать вокруг себя шар из импульсов силы, после чего резко толчком раскрываю его в стороны. Окружающую мебель мнет от удара, попутно разбрасывая моих несостоявшихся товарищей в разные стороны. Не замедляясь, толкаю себя в сторону двери, где мне путь пытается преградить тот самый боец-сопровождающий.

Сдвоенный взрыв бьет сразу с обеих сторон, оглушая меня. Недостаточно мощный, чтобы убить, он тем не менее ломает мне руки, выбрасывая прямо на стену. Чудом останавливаю себя телекинезом, удерживая на ногах. Развернутая биолокация уже ощущает атаковавших меня девушек, после чего стол, на который они вскочили, срывает с креплений, и он, ускоренный телекинезом, врезается в потолок вместе с не успевшими соскочить дамами. Пытаюсь понять, удалось ли их вывести из строя, как на мою голову обрушивается телепатический удар.

Твердый визг, кислая боль, светочувствительное касание – чувства в голове перемешиваются в некую кашу, попутно буквально вызывая шок и парализуя тело, резко утратившее контроль над ощущениями. Но я такое уже проходил. Сжимая зубы, я, прислушиваясь к интуиции, бью телекинезом по одному из дальних псионов, вбивая его голову в стену и лишая сознания. Непослушное тело делает шаг, а на ноги обрушивается ад – на левую ледяной, а на правую – огненный. Волна боли настолько сильна, что мозг пытается отключиться, но я каким-то чудом продолжаю удерживать его телекинезом в активном состоянии.

Сознание, поглощенное таким количеством ощущений, буксует, но я все же понимаю, что на меня напали далеко не все присутствующие псионы. Черт, но они все сильны, и врагов банально больше. Злость накрывает, и я перестаю сдерживаться, выплескивая хаотичные импульсы силы во все стороны, сминая мебель, стены и людей. Очередной телепатический удар окончательно добивает меня, отправляет в забытье.

Темнота накрывает с головой, поглощая без остатка. Всплывают разнообразные видения, словно я пытаюсь вырваться из запутанного лабиринта, над которым находились тысячи зрителей, с интересом наблюдавших за моими злоключениями. Но все тщетно, а каменные коридоры просто не имеют выхода. Вспышка ярости поглощает меня, и просто начинаю крушить все вокруг, пробивая себе путь наружу. Никаких подготовленных дорог – я сам построю себе путь на обломках стен, придуманных для меня. Никто не удержит меня!

– Эй, Джон, тихо, все в порядке, все хорошо, – успокаивающе звучит чей-то голос, когда я с криком вырываюсь из объятий забытья. В голове еще вертятся такие свежие образы, но они начинают таять, позволяя наконец осознать, где я нахожусь. Открытая крышка медицинской капсулы и нависающее лицо неизвестного мужчины, встревоженно смотрящего на меня.

– Где я? – хрипло произношу, приподымаясь в капсуле. Ответ я получить не успеваю – перегородка в медотсек уходит в сторону, а в помещение проскальзывает фигура того самого псиона Организации. Пытаюсь скользнуть в боевой транс, но виски накрывает внезапная боль. С трудом пересиливая себя, направляю импульс силы во врага, но то уже окружил себя эдаким коконом, не позволяя себе навредить. Голову снова простреливает боль, а мне никак не удается усилить давление.

– Выйдите, – бросает явно врачу усатый, а сам, подхватывая один из стульев, устанавливает его рядом с капсулой. Оставляя всякие попытки использовать псионику, напряженно жду дальнейшего. Нужно немного восстановиться, а пока можно и послушать.

– Итак, Джон, для начала хочу заверить тебя, что мы не враги, несмотря на то что ты чуть не убил меня. И да, после некоторых техник телепатических ударов приходят не только странные видения, от которых ты явно проснулся, но и дикая головная боль. Во избежание вреда себе постарайся пока не пользоваться псионическими способностями, хотя бы на время нашего разговора, – попытался добродушно улыбнуться он, но не видя моей реакции, демонстративно вздохнул.

– Хорошо, к делу. Меня зовут Кринт, Карл Кринт. Являюсь одним из членов организации по противостоянию скрытой экспансии арсиан, о чем тебе уже говорил мой покойный коллега Вильям. Нас спонсируют разные группы лиц, понимающих угрозу человечеству от другого вида, но при этом…

– Это все я уже слышал. Конкретно, какое отношение твоя организация великих борцов против арсиан имеет ко мне? Зачем так настойчиво пытаться меня схватить? – грубо перебил я усатого. Тот слегка поморщился, но ответил:

– Просто Организация, названия мы не имеем. Отношение… как раз к этому я и веду. Года три назад одна из групп мусорщиков, пытаясь скрыться от пиратов, попала в странную аномалию, которая их забросила глубоко за пределы освоенной территории Фронтира, в абсолютно неизведанной космос. Именно там они обнаружили заброшенные корабли, сильно пострадавшие не только от времени, но и явно от последнего для них боя. Полноценно исследовать они их не смогли – нагрянули пираты. Последние, решив, что такую информацию лучше попридержать у себя, попытались уничтожить мусорщиков, но тем удалось вырваться через ту же аномалию и вернуться во Фронтир. Скрывшись от пиратов, которые зависли возле поля боя неизвестных кораблей, они тем не менее не смогли спрятаться от службы безопасности. Информация просочилась, и вот тут, к нашему большому удивлению, подключились арсиане, полностью подчистив все. Если бы мы не были сфокусированы именно на любых подозрительных действиях ящеров, то могли и пропустить все, но им не повезло. – Кринт замолчал, переводя дух, пока я требовательно бурил его взглядом, мимоходом фиксируя использование им пренебрежительного названия арсиан. Обладая полностью человеческими фигурами и имея минимум отличий, как, например, серая кожа с еле заметной чешуей, они точно не походили на ящериц. Впрочем, это абсолютно не мешало людям использовать такое сравнение. – Мусорщики, в связи со своей любовью к добыче, выражаемой через получаемые кредиты, и сноровкой в разборе кораблей, успели все же прихватить некоторые вещи. Среди них оказалось две капсулы криогенной заморозки…

– Да, вторым объектом был я, а первым кто? Он жив? – спросил я, снова перебивая. Не хотелось выдавать, что я успел узнать некоторые данные, но мне нужно было отследить реакцию собеседника и удостовериться, что на этот раз история правдива. Хотя интуиция на удивление подсказывала, что мне не врут. Чуть ли не впервые про мое прошлое кто-то говорит не ложь.

– Даже не удивлен, что ты смог что-то раскопать. Все так. К сожалению, первый объект был арсианином. После его лечения и разморозки мы едва успели его привести в чувство, как он предпочел умертвить себя псионической техникой, не дожидаясь каких-либо вопросов с нашей стороны. С тобой решили поступить по-другому, особенно после изучения твоего тела. К большому удивлению, ты оказался… – Кронвудом мысленно продолжил я, а спустя мгновение, словно выдержав театральную паузу, Кринт, к моему удивлению, произнес: – Неким гибридом между человеком и арсианином. Причем большая часть изменений была внутри, особенно четко прослеживалась в работе мозга и нервной системы.

– На каком этапе и почему решили влезть мне в мозги, стерев воспоминания и вложив новые? – снова задал вопрос, в очередной раз перебивая его. Еще когда тот арсианин произнес про «потерянного брата», у меня возникло подозрение, но именно воспоминания о бое окончательно утвердили мою идею. То, что озвучивал Кринт, по ощущениям было ошибочно. Нет, не так. Возможно, я действительно был гибридом, но тогда это означало, что кронвуды и были такой помесью. Когда я шерстил то самое словосочетание у арсиан, попутно проглядывая известную историю этой расы, только один глобальный конфликт был известен человечеству. Именно тогда эта раса уничтожила вторую, мифических кронвудов, проведя тотальный геноцид. Мои же воспоминания только подтверждали все. Кронвуд – вот кто я, причем, скорее всего, последний.