Это был мощный ход. Действительно, он был откровенен, причем, по моей просьбе. Но вот только, что прикажете мне делать с этой его откровенностью?

Я почувствовала себя очень-очень одиноко. А я, признаться, всегда себя так чувствовала: и когда Ильи не было рядом, и почти всегда, когда он был. Он жил своей жизнью, практически не пересекавшейся с моей, и это было невероятно тяжело для меня. А еще мне было обидно: я так хотела просто побыть рядом с ним! Ничего не делая, просто так…

И я хотела ему об этом сказать, даже рот уже открыла. Но неожиданно подслушала его мысли, не скрываемые сейчас анти-телепатическим амулетом. Они были о Козле. О моем поведении. Злые мысли. Несправедливые. И меня, сдерживающуюся, пытающуюся "быть мягкой", завело по новой. А еще во мне проснулась запоздалая обида. Оказывается, она жила во мне все это время - на друга сердца, подсыпавшего мне яд, в мой любимый напиток - чай. Как уже упоминала, я уже открыла рот:

– И поэтому ты меня решил отравить? Чтобы я своей драконьей природой не мешала тебе продолжать твой чистый род?

– Этих идей ты набралась от своего огнедышшшащщщего друга? - С угрозой в голосе прошипел металлист.

– Да нет, мысли мои. И… поверь, я тебя перед ним только выгораживала!

– Кстати, о чистоте, - как будто, и не заметив моего ответа, продолжил давить на меня Илья. - А что это на тебе надето?

– Фрак.

– А откуда он у тебя? - Спросил он таким тоном, каким обычно спрашивают "где ты была с восьми до одиннадцати"?

– А тебе-то что? - Не осталась я в долгу.

Илья ничего не ответил. Презрительно оглядел одеяние от Козла, поднялся, и вышел в ночь.

Мне было больно. Конечно, я знала, что Илюха - в достаточной степени эгоист. На ум пришло воспоминание о том, как он бросил меня в квартире, готовой взлететь на воздух. Для того, чтобы меня спасти, как потом выяснилось. А еще потому, что он боялся подставить под удар своего отца. Все это можно было понять. И то, что он надеялся на то, что я прекрасно справлюсь и без него. И я, действительно, тогда справилась. С грехом пополам, но все же справилась. Вот и теперь, наверное, он на что-то такое надеется…

А еще говорит о том, что мужчина должен быть сильнее. И, наверное, именно поэтому бросает меня тогда, когда мне очень нужна помощь…

Я встала, и отправилась спать в лазарет - вон из пустой избушки.

А под утро раздался жуткий вой. С той стороны Земли. Я его не слышала - спала, упившись ударной дозы успокоительного. Не услышала я и того, как ко мне в "палату" явился всклокоченный старший друид.

– Извини за вторжение, Лиса, - сказал он. - Тебя Иваныч срочно требует.

– Что случилось? - Вскочила я с лежанки.

– Ваш дворецкий, в очень тяжелом состоянии.

– Лука? Что с ним?!

– Пошли, - не ответил друид на мой вопль. Прислонил ладонь к стволу исполина: - Дерево? В нижний лазарет!

Этим "телепортом" я не ходила еще никогда. Струились токи исполина, сперва легкие и стремящиеся ввысь, потом приземленные, и, на конец, сверхтяжелые, несущие в себе силу жизни. И смерти.

Опутанный мелкими древесными корнями, Лука истекал кровью - она, несмотря на ощутимую для меня врачевательскую мощь, исходящую сейчас от Дерева, не переставала струиться.

"Только, ради всех святых, Лиса! Молчи!" - Узнала я мысль начальства в свое голове. - "Если бог даст, он очнется, и что-нибудь попросит".

"А что, есть надежда?" - Оглянулась я в поисках волхва.

Его не было видно, а конец дупла скрывался в непроглядной темноте.

"Надежда всегда есть".

"Что с ним?"

"Это мы и пытаемся выяснить. В память я ему лезть не могу - это отнимет у него последние силы. Придется тебе".

"Но если даже вы…"

"Не спорь. Я тебе потом все объясню. Если захочешь. А сейчас - дерзай".

"Тогда поддержите меня, если не хотите, чтобы я прямо сейчас рухнула на пол!"

Волхв шагнул из темноты. За ним серой тенью скользнул волк. Серый Волк. Тот самый, с которым я два года тому назад, во время предыдущей большой заварушки, встречалась на изнанке. Мне тогда еще казалось, что он пытался принять за Рассвета.

"Привет", - потянулась я к его сознанию.

"Привет, друг моего большого брата".

"Лиса, потом поздороваешься".

Волхв подошел ко мне, обнял, прислонил спиной к себе: "Приступай".

Я потянулась к сознанию злосчастного дворецкого.

Ночь. Темнота. Содрогание стен. Чуткое вслушивание в темноту. Торопливое одевание парадной ливреи.

"Кто там?"

"Спасайся человек", - слышится голос невидимки. - "Если сможешь".

"Кто ты такой? И по какому праву?"

"Кто я такой, тебе знать вовсе необязательно. А право у меня есть".

Откуда-то всплывает индульгенция, подписанная верховным волхвом Валаама. И, не растворяясь в воздухе, медленно погружается во тьму.

"Но…"

"Я тебе говорю: спасайся".

Дальше шел сплошной сумбур. Мелькающие факелы, толпы людей, рвущихся к воротам, крики, кого-то задавили… Маг, пытающийся противостоять захватчику-невидимке. Неуспешно пытающийся, искаженный судорогой боли, потом уже мертвый маг. Когда-то ему не было равных в обороне…

"Ты еще здесь? За что!!!"

"Ничего личного, человек. У тебя еще есть шанс спрыгнуть со стены. То есть, был шанс. Но ты его уже упустил".

Булыжник двора, мелькающий под ногами. Лестница, ведущая на стену. Прыжок. Тысячи игл и копий, раздирающие ливрею. Плоть… Я умру. Вперед, вперед, сквозь страшную дерущую пелену. Я хочу умереть свободным…

Темнота.

– Лиса, с тобой все в порядке?

Лицо волхва было охристо-глазо и встревожено.

Я задумалась: а не прикинуться ли мне больной?

– Значит, все хорошо, - резюмировал телепат. - А что это тогда было?

– Наверное, потеря сознания. Не у меня.

– Он внезапно появился. Прямо из воздуха, - послышался незнакомый голос со стороны Волка. - Я успел его поймать, прежде чем он сломал себе шею.

Судя по тому, что Серый не открывал пасть, он был чревовещателем. В другой раз я бы застыла с отвисшей челюстью, но сейчас понимание столь замечательного феномена, как чревовещающий хищник, мелькнуло и пропало:

– Почему к нам? - В это самое время чесал в затылке волхв. - Мы же с тобой были едва знакомы.

– Не к тебе. К моему крылатому другу. Он знал много людей. Он мог подсказать, кто может помочь этому человеку, - кивнул Волк в сторону Луки. Посмотрел, как из того перестала сочиться кровь, и, довольный, повернулся к моему начальству: - А еще большой брат говорил, что поселится у тебя. Это так?

– Так, - не без интереса посмотрел на волчару Борис Иванович. - И, в любом случае спасибо тебе.

– Принимается, - наклонил голову разумный хищник. - А теперь мне пора. Человеку уже оказана помощь. Хорошая помощь. Я бы хотел навестить своего друга.

– Что же… Пойдем, покажу тебе дорогу, - усмехнулся волхв.

Так мы оказались на поляне, возле Дерева. Еще не рассвело, но звезды уже начали бледнеть. Было очень холодно, дул пронизывающий ветер. Наверняка, к утру, самое позднее - к полудню, небо затянет облаками.

– Ты знаешь, куда идти? - Посмотрел Борис Иванович взгляд на Волка.

– Знаю. Туда, - мотнул головой Серый.

– Обещай, что никого не тронешь. Я отдал распоряжение, тебя покормят.

– Ух ты! - Прорезались нотки смеха сквозь чревовещание. - Слушаюсь, вожак.

Он повернулся, и серой тенью помчался через поляну. Какое-то время мы смотрели, как волк стелется над ровным белым ковром, лишь временами касаясь лапами наста. Потом он все же растворился в густых сумерках.

– Что мне делать, Иваныч? - Вернул нас всех в существующую реальность старший друид.