Через мгновение я устанавливаю одну из мин прямо в стык между пушкой и корпусом. Активация! Направленная плазма концентрированной мощью обрушивается на танк, прожигая черную броню насквозь вместе с пилотирующим технику жуком. Механические конечности подгибаются, и танк падает вниз, отчего я не удерживаюсь на нем, скатываясь на пол. Ухожу в кувырок, сразу же вскакивая на ноги, а мимо уже пролетает Карл, добивая прятавшихся жуков. Не давая себе передышки, тут же следую за ним. Сигнал опасности заставляет пригнуться и отправить за подбитый корпус техники эми-гранату.

Вспышка! Резкий одновременный рывок с псионом Организации, и мы в два оружия начинаем расстреливать дезориентированных врагов, буквально давя их ударами телекинеза. Импульсы силы то ломают конечности, то сбивают прицел, пока плазма и пули рвут плоть, разбрызгивая желтую кровь чужих. За десяток секунд все кончено, и остатки сил скрываются в проемах, предпочтя временно отступить. Машинально перезаряжаю винтовку, фиксируя, что в запасе остается всего две обоймы. Рядом то же самое делает Карл.

– Ты цел? – тяжело дыша, спрашивает он. Я мимоходом осматриваю себя, насколько хватает подвижности в броне. Сразу в нескольких местах замечаю отчетливые оплавленные следы, словно плазма прошла достаточно близко, чтобы оставить отметину, но не так, чтобы пробить броню и зацепить тело. Впрочем, левая рука не досчиталась сразу двух крайних пальцев, непонятно когда сожженных. Мелочи, по сравнению с тем, что мне приходилось пережить ранее. Все же все усиливающаяся интуиция вкупе с биолокацией позволяли очень хорошо чувствовать опасность, минимизируя усилия для ее избегания.

– Вроде да, – киваю, оглядываясь назад, и удивляюсь. С противоположной стороны сразу два танка, один за другим, валялись грудой металла в дальней части коридора. – Нужно срочно уходить!

– Ни черта себе, Джон, ты прыгаешь от плазмы, – проговорил подошедший Бес, успевший заменить себе в очередной раз оружие, – словно предчувствовал, куда будут стрелять.

Это замечание я игнорирую, так и чувствуя на себе внимательный взгляд Карла. Сбор остатков группы занял меньше минуты. Выжившие, быстро пополнив боезапас с погибших, немедля двинулись в глубину дредноута. Направление выбирал я по своим ощущениям от интуиции – почему-то один из проходов казался в разы менее опасным, чем второй, хотя даже от него веяло чем-то смертельным.

– И какой у нас новый план действий? Ну, уничтожим мы жука, дальше что? – достаточно громко спросил Виктор, идущий рядом со мной.

– Не знаю, – отозвался Кринт, – но так сможем себе выиграть хотя бы время…

– В любом случае, раньше убьем эту тварь – меньше шансов, что на нас в итоге натравят весь экипаж корабля, – вмешался Бес, идущий позади и присматривающий за Валом.

Седой охотник за головами отмалчивался, полностью не отойдя от потери своих спутниц в первом же бою. Не думал, что человека его профессии это так зацепит. Хотя до сих пор было непонятно, кем они ему приходились. Впрочем, выживших и так осталось крайне мало. Пузо погиб при уничтожении танков, своей пушкой и ракетными установками пробив-таки броню обоих. Виктор пытался ему помочь, но потеря руки ввела толстяка в состояние какого-то берсеркера, не обращающего внимания на собственные раны. От шестнадцати абордажников, изначально сопровождающих псионов, осталось всего шесть. В итоге на ногах осталось одиннадцать бойцов – меньше половины от того, что вступило на борт дредноута, и совсем малая часть тех, кто решил участвовать в миссии Организации. Да, потери врагов были несоизмеримо выше, вот только что нам с этого?

Тряхнув головой, словно выкидывая пессимистичные мысли из нее, я обратился к Карлу:

– Сколько до срабатывания бомбы? И какой радиус поражения? А то мы слишком медленно передвигаемся.

Идущий впереди псион реагирует на движение, сразу же выпуская короткую очередь в мелькнувшего в одном из проемов жука. Приглушенная мной биолокация ради экономии сил снова разворачивается, проверяя окружающее пространство.

– Пока чисто.

– Бомб, а не бомбы, – отзывается Кринт, – я запустил сразу пару, захватив только одну с собой. Время еще есть, если только они не полезут внутрь «пчел» или не попытаются их повредить. Что до мощности – да без понятия. С подключенным реактором она возрастает, но вот насколько именно, я не знаю – слишком много факторов влияет. Тем более после такого полета я вообще не слишком уверен в работоспособности энергосистем «пчел». Черт, я даже не уверен, как будет распространяться зона поражения.

– Так какого хрена ты ее запустил? – рявкнул Бес, протискивая вперед через бойцов Организации. – Смерти нашей хочешь?

– А мы кто, по-твоему? Живые? Мы находимся на чертовом дредноуте жуков без возможности выбраться, в неизвестной системе, в которой кипит массовое сражение между двумя чужими расами. То, что мы еще дышим, это временное недоразумение… Нет, я не сдаюсь, но, мать твою, я прекрасно отдаю себе отчет о глубинах ситуации, в которой мы находимся! – сорвался на крик Карл, не сдерживая эмоции.

– Ситуация действительно паршивая, – отозвался я, – вот только мой опыт говорит, что даже из ада можно найти выход. И собственноручно его перекрывать не лучшая идея, но что сделано, то сделано. Главное – продолжать двигаться вперед.

– Нет, я не сдохну, пока не выпущу мозги главному жуку здесь. Плевать на ту установку, плевать на Организацию, но хоть будет какая-то цель перед смертью, – мрачно проговорил Карл, ускоряясь вперед.

– Это по мне, – прокомментировал Бес, – хоть сейчас ведешь себя как не такой засранец.

Отозваться Кринт не успевает, прерываемый моим возгласом. Надвигающееся чувство опасности вкупе с ощущениями от биолокации не оставляют сомнений.

– Враги! – кричу я, встречая первого высунувшегося из проема жука выстрелом из плазмы. Зеленый сгусток прожигает его насквозь, от чего выроненная из резко ослабевших человекоподобных конечностей граната срабатывает возле него, буквально испаряя беднягу. Но жуки все продолжают переть…

Одновременный телекинетический удар сразу трех псионов обрушивается на шагающий танк жуков, сминая его основной корпус вместе с засевшим внутри черным тараканом, несмотря на всю броню. Размещенные на платформе враги убиты несколькими секундами ранее, и машина наших противников просто обрушивается грудой металла вниз, попутно погребая под собой кого-то из песочных. Стрельнувшая в висках боль заставила меня со стоном спрятаться за трупом убитого врага. Рядом со мной обессиленно падают Карл и Виктор, пока остальные нас прикрывают. Правда, этих самих остальных уже осталось совсем немного – стремительно атакующий Бес под прикрытием Вала и двух выживших абордажников, все.

– Черт, я так больше не смогу – я кровью захаркал весь шлем изнутри, – пожаловался Дикарь.

– А какие варианты? Боеприпасы на исходе, а так хоть есть шанс уничтожить врагов, – отмахнулся я, преодолевая головокружение. В этой ментальной атаке именно резкое разовое максимальное усилие выматывало гораздо сильнее, чем многочисленные более слабые удары. Вот только по-другому с танком было нельзя. Тем более сами жуки начали переть как невменяемые, не давая нам и минуты отдыха, начиная с того самого коридора, где мы высадились. Возникло ощущение, что они каким-то образом узнали, что мы нацеливаемся на их главного, и пытаются нас отсечь от него. Причем уровень сопротивления был не в пример больше, чем при моем первом абордаже дредноута, просто на порядок. Словно красные тараканы знали на собственном опыте эту свою уязвимость и предприняли все, чтобы ею не могли так просто воспользоваться еще раз. Даже ходячий танк, который мы только что смяли совместными усилиями, был уже третьим после первой троицы, атаковавшей нас возле «пчел».

В итоге, когда у меня осталась всего одна обойма в запасе для плазменной винтовки, а мина уже была использована на очередной толпе жуков, мы почти полностью перешли на псионические атаки, больше не стараясь экономить силы. Вот только нагрузка возросла значительно, и наше продвижение сильно замедлилось, заставляя хотя минуту переводить дух после каждого такого удара.