— Так что ты хочешь сказать мне, Бес?

Пухляш поджал губы, подбирая слова. Опасливо посмотрел на господина.

— Я…

— Ты хочешь сказать что ты не справишься, Бес. Что ты не нянька ублюдку господина. Да?

— Нет, господин, что вы, — поспешил оправдаться серолицый.

— Заткнись, Бес, — поморщился господин. — Никто не сможет жить вечно. Если он хочет выкопать себе могилу — пусть копает. Бог ему судья. Я хочу, чтобы ты нашёл того, кто знает о нём. Того, кто хочет убить его за то, что в нём моя кровь. Понимаешь?

Седовласый говорил спокойно и уверено. Это место проверили его люди. Здесь не работала никакая подслушивающая аппаратура.

— Твоя задача сложна, Бес. Но если он погибнет по собственной глупости, то зачем мне лишаться из-за этого верного человека, а?

— Спасибо, господин…

— Но если я узнаю, — прервал его седовласый, — что он убит моими врагами, а не теми, кого нажил сам… Ты понимаешь, что я потом сделаю?

— Конечно, господин.

Бес поднялся, подчиняясь жесту седовласого, торопливо кивнул, прощаясь. Пухляш не собирался говорить о том, как ублюдок уже два раза был на волосок от гибели. Господин этого не поймёт и не одобрит. Этот пушкиногорский юнец откровенно раздражал чародея тем, что приходилось тратить на него время. И ладно если бы сидел парень тише травы, но нет, дурак лез в бутылку по любому поводу. Выловить в его окружении тех, кто был подослан врагами господина — невозможно в таких условиях. Выжигать всех… Такого приказа не было. Он надеялся его получить. Но… Увы…

Господин же снова перевёл взгляд на играющих в волейбол красавиц и улыбнулся. Да, он обещал одной из таких вот пассий, что убережёт их ребёнка. И слово своё он сдержал. Пусть и не нравилось ему, что один из лучших его людей полностью занят слежкой за ублюдком. Больше пользы Бес бы принёс выполняя особые поручения господина.

Однако шло лето, седовласый всё меньше и меньше влезал в дела рода: старший сын уже умело вёл большую часть сделок. Сейчас нет нужды использовать личного грандмастера для дел рода. Поэтому… Пусть покараулит ублюдка.

Настроение испортилось. Мысли о том, что кто-то знает его тайну, злили седовласого. Доверять никому нельзя, но и терпеть такие утечки невозможно. Ведь неизвестно, что придёт в голову загадочному недоброжелателю. Как он воспользуется таким знанием?

Не хотелось бы на старости лет выплеснуть в род свои старые грешки.

Его фаворитка снова упала в песок, медленно встала на четвереньки, изгибая спинку. Бросила взгляд через плечо, а затем с мелодичным смехом поднялась и подтянула трусики.

Седовласый снова заулыбался.

— Тебе стоило больше внимания уделить наряду, Илья, — сказал Андрей. — Ты мог хотя бы испросить моей помощи, я бы отрекомендовал тебе хорошего портного. Потому что это… Ну это фу, Илья.

Я оглядел свой костюм, а затем с нехорошим прищуром посмотрел на Обухова.

— Просто говорю! Просто говорю! — всё понял тот. Моё такси неторопливо развернулось на площадке перед воротами усадьбы и поехало по дороге между полей прочь. Автомобиль Андрея стоял на парковке, а рядом с ним по стойке смирно застыл длинноволосый пожилой мужчина в костюме, наверное, более дорогом, чем мой. Да ёжкина кошка! У него водитель одет лучше.

Кстати, а откуда у него водитель? Род Обуховых вроде бы в большом упадке, что за роскошь? Правда спрашивать разодетого княжича о таких вещах не стоит. Вдруг он на последние копейки нанял себе водителя откуда-то из Полоцка, например, чтобы лицо не примелькавшееся было.

Ох, как любят благородные пыль в глаза пустить.

— Едем? — спросил меня Андрей. Мы заранее договорились, что я к нему заеду, и уже из усадьбы Обуховых мы двинемся на бал, в огромный загородный клуб на восточном берегу озера Кучане. Это хорошо, что я отказался от земли Феоклистова. Такое соседство напротив шумное. И музыку выключить не попросишь.

Мы подошли к автомобилю, и водитель по очереди открыл перед нами двери, почтительно склонившись.

— Очень хочу познакомить тебя с Пашей, — сказал Андрей тихо, пока водитель шёл к своему месту. — Павел Валерьевич Иванов. Граф Иванов. Очень хороший человек и смелый. Таких тут и нет почти. Он своеобразный, но мне кажется, если ты решил бороться со Свиридовым, то Паша тебе поможет.

— Что же он не помог тебе закрыть зону? — хмыкнул я. Княжич выпрямился, будто лом проглотил. Глаза его сверкнули. Водитель сел в машину. Тщательно проверил зеркала, затем застегнул ремень и в ожидании вытянул шею.

— Езжай, Борис, — приказал ему Обухов. Машина покатилась по асфальту, набирая скорость.

Пару минут мы ехали молча, а потом Андрей повернулся и сказал:

— Потому что Обуховы не просят о помощи!

— О, мило, — отреагировал я. — Похвально. Он должен был сам предложить? Он демоноборец?

— Уже нет. У него ранг мастер! И я не держу на него зла. Он… Сложный человек и винить негоже его за то, что не знал он о моём горе. Негоже!

— Почему же уже нет?

— Историю эту лучше ему поведать, но кое-что могу сказать, — он понизил голос и чуть склонился ко мне. — Трагедия звена. Он один уцелел. С тех пор зоны не посещает. Воззвал бы я к нему и всё равно бы получил отказ, уверен.

Понятно. Демоноборец лишившийся своей команды. Печальная история. Тем более, если речь идёт о звене. Настоящее звено демоноборцев очень сложный противник. Группы, даже сработавшиеся, это всегда просто группы. Они могут работать вместе, они могут быть успешными. Но звено это семья. Это настолько сроднившаяся боевая ячейка, которая за момент зачистки может не проронить ни единого слова.

Собрать своё звено для людей большая удача. Мне довелось с ними встречаться, и каждый раз победа над демоноборцами была сложной. А один раз я чуть не погиб, когда столкнулся под Барнаулом со звеном из двух грандмастеров и двух мастеров. Удача тогда улыбнулась мне, за что ей огромное спасибо. Мог и не вывезти, реально.

Но я отвлёкся. Звено гибнет целиком. Случаи, когда выживает кто-то один, крайне редки. Да, потери случаются у всех, и звено восстанавливается с большим трудом, когда теряет одного из членов.

Однако уцелевший одиночка… Необычное явление.

Загородный клуб, где собирались дворяне пушкиногорского уезда, был залит огнями. В небо светили разноцветные прожекторы, богатые машины подъезжали ко входу, и благородные люди неторопливо входили под своды дубов, по красной дорожке. Повсюду сновали официанты, чьи наряды тоже были дороже моего. Глухо гремела музыка с далёкого крытого танцпола. По аллеям ходили жонглирующие огненными факелами шуты на ходулях. Ничего себе у них тут развлечения.

Андрей сразу изменился. Теперь это был важный вельможа. Неторопливые, отточенные жесты, медленная и уверенная походка. Его приветствовали со всех сторон, и он уверенно и внимательно отвечал каждому, спрашиваясь о каких-то общих знакомых или же о питомцах.

Я шёл тенью следом, иногда отвечая на приветствия, когда Андрей представлял меня своим знакомым. Ничего себе, сколько здесь благородных! И у многих окантовки амулетов были тусклыми, то есть они никогда не закрывали порталы.

Это меня, право, удивляло всегда. Имея такое большое количество одарённых, способных так или иначе сражаться с демонами, они предпочитали не замечать разломов. Жить с ними рядом и заниматься своими делами, совсем-совсем не связанными с какими-то там демонами и порталами.

Да, конечно, они не ведали ничего о Пожирателе, поэтому и священной войны у них не было. Потом, когда станет плохо, в разломы пойдут все, и стар и млад. Вот только будет поздно.

Благодатная почва у Свиридова сложилась…

Среди гостей я увидел Веронику Медведеву. В роскошном белом платье, обтягивающем её роскошную фигурку, зеленоглазая брюнетка обворожительно улыбалась спутнику, держа его за руку. Так, это, наверное, Миролюб Борзов. Не узнал его без шлема.