Я забеспокоился — вдруг Фрисби решил свалить, предпочтя не рисковать и сохранить опыт в безнадежной схватке? Но даже поругал себя за такие мысли, когда за спиной огра замелькали острые клинки. Серия за серией Фрисби кромсал здоровяка, уворачиваясь от ударов костяных лап. У мумии тоже были клинки, которые, прорвав сухую желтую кожу, вылезли из ладоней. Здоровья у урода оставалось уже меньше трети, а жизнь Фрисби, наоборот, возвращалась в норму, но проседала выносливость. Мурлок дышал все тяжелее, раздувая жабры на шее так, будто ему не хватало воздуха. Я не устал, но счетчик приона показывал критический уровень, а внутри все начинало сжиматься, будто я не ел несколько дней.

Фрисби провел очередную серию, почти отрубив монстру опорную ногу, я добавил кулаком в переносицу, и тварь стала медленно заваливаться спиной на мурлока. Фрисби оттолкнулся от стены, прыгнул, кувыркнулся в воздухе и приземлился перед мумией, в полете рассекая ей огромный живот.

Уже не узнать, была ли это ошибка Фрисби или защитная способность босса на последнем этапе жизни, но живот громко, как воздушный шарик, лопнул и оттуда с противным жужжанием повалила куча костяных созданий — то ли мелкие птицы, то ли крупные насекомые. Они роем пролетели сквозь Фрисби, темные капли крови разлетелись вокруг, а мурлок превратился в облачко.

Рой взвился над мертвым телом и завис, выбирая следующую жертву. Джагг все еще лежал, бинтуя раненую лапу и накладывая густую мазь. Я ударил кистенем, но облачко распалось на три части, пропустив мифриловый шар. Маленькая кучка бросилась на Ку-Кулька, а две покрупнее полетели к нам с Джаггом.

— Беги в тоннель, — прохрипел мурлок и бросил на пол какой-то предмет. — Fire in the hall, вашу мать. Светошумовая пошла.

Я слегка затупил — слишком уж неожиданно было услышать эту давно забытую фразу здесь, на темном кладбище. Это либо из «контры», либо из «Call of duty» — в общем, из ламповых детских радостей на старых ноутбуках в Академии.

Из раздумий вывела первая остроконечная пчелка, опередившая рой и распоровшая мне щеку, пролетев по касательной. Я развернулся и с короткого разбега рыбкой нырнул в ближайший маленький туннель, пытаясь из силков и капканов выстроить за спиной хоть какое-то подобие щита. Получилось так себе. В зале громыхнуло, система заверещала от критического урона. Волна огня протолкнула меня еще метров на пять вглубь туннеля и ударила о стену.

Я был оглушен, но еще в сознании. Дрожащими руками влил в себя микстуру жизни и попытался оценить ущерб. Может, замкнутость пространства сработала, или хваленый аквилонский огонь оказался слишком силен, но досталось мне крепко. Броня в хлам, только наруч в порядке, барабанных перепонок нет, волос и бровей тоже. Кровь из ушей, рана на затылке, но глаза и руки-ноги целы.

Как только жизнь восстановилась так, чтобы я смог встать на ноги, я поковылял на перекресток. Стены оплавились и в некоторых местах еще горели, освещая воронку на земле.

Джагг, Фрисби и Ку-Кулек лежали уже полупрозрачными безжизненными кучками. На месте, где я последний раз видел рой, в куче пепла валялся костяной треугольник, похожий на птичий череп. Это оказалась аврорианская основа под татушку «призрачный рой первого уровня».

В углу зашевелилась мумия. На нее жалко было смотреть — куски плоти обгорели, половина лица отсутствовала, оголив остатки кривых и поломанных зубов. Месиво, которое раньше было ногами, дымилось, но тварь все еще была недобита и, судя по полоске жизни, быстро восстанавливалась. Я замахнулся, но шарик просто выпал у меня из руки, и даже тень кистеня не появилась. Прион был по нулям, так что оставалось работать дедовскими методами. Я выхватил обрез, зарядил пули из клыков ангиаков и, вложив в выстрелы обиду за мурлоков и боль за Ку-Кулька, пробил-таки во лбу монстра приличную дыру.

И вместе с кучей системных сообщений о полученных новых уровнях стал разгребать добро, выпавшее с трупа. Золото, золото и еще раз золото. Я разом стал богаче почти на тысячу золотых, а также получил несколько оружейных и доспешных комплектов, больше подходивших мурлокам, и свиток с квестом.

Ясно, отдам Фрисби и Джаггу, они точно заслужили. Тем более что и я внакладе не остался. Помимо ненужной мне добычи в куче попалось то, что в разы окупало все минусы и возможные обиды. Передо мной лежал нагрудник воина Ягуара, часть легендарного сета.

Нагрудник, сделанный из того же материала, что и наруч, состоял из плотно подогнанных внахлест листов. Он был усилен черным мифрилом в районе жизненно важных органов. На груди красовалась гравировка — оскаленная морда ягуара, а по бокам темные пятна имитировали шкуру. Я переоделся, добавив нагрудник к запасам из инвентаря, выпил новое зелье ночного виденья и еще раз осмотрел трупы. Обобрал мурлоков, чтобы порадовать их при встрече, и пошел дальше по туннелю.

Ждать смысла не было — ребята, даже когда оживут, вернуться сюда не смогут, данж одноразовый. Может, придет вторая часть отряда Джагга, но уверенности у меня не было, скорее уж гвардейцы перезагрузятся. Я еще раз проверил свой боевой арсенал, даже попрыгал, чтобы привыкнуть к новой броне и убедиться, что ничего не гремит. Активировал маскировку и двинулся вглубь пещеры.

Несколько раз я встречал гвардейцев, но совсем маленькие отряды. В основном они вообще шли поодиночке, и я, помня завет Фрисби, после каждой встречи становился чуточку сильнее. Наконец подошел к очередному перекрестку. Не сразу решился выйти на него, опасаясь новой волны скелетов, но ничего не произошло. Здесь было всего два ответвления, в одном из которых вдалеке мерцал огонек. Туда я и пошел. Минут через пятнадцать, не встретив никакой опасности, оказался в тускло освещенной пещере. Свет проникал в нее через небольшое отверстие в центре потолка метрах в десяти над землей. Луч ровным кругом освещал какое-то сооружение, перед которым обнаружился шаман.

Старый знакомый никак не среагировал на мое появление. Подогнув ноги, он висел в воздухе примерно в метре от земли, монотонно раскачивался и что-то бормотал. Его немигающий взгляд бы уставлен на глыбу из черного мифрила, выраставшую из земли.

Вероятно, когда-то это была очень красивая глыба — в некоторых местах еще можно было разглядеть остатки ровных зеркальных граней. Но сейчас она больше напоминала огрызок от яблока, изъеденный прокаженными личинками скальных червей, которые копошились вокруг постамента. Совсем еще маленькие, не больше человеческой руки, и крайне мерзотные на вид — пустые провалы вместо глаз, грубая прионная корка, мешавшая им скользить сквозь горную породу, покореженные тела.

Вся куча продолжала ковырять постамент. Стоило мне подойти поближе, как личинки повернули в мою сторону зубастые пасти и заверещали чуть ли не ультразвуком, в момент выбив мне едва зажившие барабанные перепонки. Шаман не шелохнулся, продолжая раскачиваться.

Не хитрый продуманный план, а скорее усиливающаяся жажда приона определила мою тактику нападения. Я отскочил к выходу, активировал поглощение и, не экономя выносливость, пошел к статуе.

Поднялся ураган, как в старых фильмах, когда борт звездолета получает пробоину и всех с бешеной скоростью вытягивает в пустое пространство. Или, может, это напоминало действие гигантского пылесоса. Червей подбросило в воздух, они вцепились зубами в каменный пол, пытаясь в него зарыться. Темная материя кусками срывалась с облезающих тел. Черви завопили, будто их поджаривали на сковородке, а в воздухе действительно запахло паленой кожей. Но шаман даже не шелохнулся, только чуть выше поднялся над полом в своей медитации.