В суровую реальность вытолкнул нетерпеливый возглас премагистра.

— Леди?

Сложно сказать, отчего столь сложные размышления посетили мою голову в этот, мягко сказать, неподходящий момент, однако едва мысленный вихрь смыло властным голосом старого дракона, внутри будто бы возник магический стержень. Исцеляющая сила стабилизировалась. Меня охватило чувство странного покоя, уверенности, небывалой решимости.

Я достала подсолнечник без прежних колебаний.

Венчик воспрянул. Сухие лепестки послушно развернулись, наливаясь насыщенным желтым оттенком, цветок засиял. Внутренне прочувствовала Силу, напитавшую стебли и листья достаточным количеством энергии. После чего вдохнула и мысленно оборвала передачу.

Побоялась отдать лишнего и тем самым разорвать цветок изнутри.

— Определённо, дар присутствует, — нарушил тишину маг в самом дальнем углу. Отлипнув от стены, он пересек залу и внимательно уставился на визуально похорошевший подсолнечник. — И дар — очень сильный.

— Соглашусь, премагистр Стейвано, — с задумчивым видом поднялся с кресла другой. Светловолосый, коротко стриженный. Явно не дракон.

По-кошачьи мягко приблизился и, бесцеремонно перехватив мою свободную руку, втянул исходящий от кожи аромат.

— Сколько присутствую на отборе, такую безупречную передачу вижу впервые. Напомните имя, леди.

— Ева Эн Терино, — отчеканила я.

— Вам двадцать шесть?

— Да.

— Когда, говорите, впервые ощутили пробуждение Силы?

— Два месяца назад, — прозвучал спокойный ответ, в то время как внутри все сжалось от гнева.

Перед глазами мелькнули старательно вымаранные из памяти образы залитой утренними лучами лордовской гостиной. Крики чаек. Мерный гул бившихся о скалы волн. И Кассиан с улыбкой превосходства на губах.

Он целовал, выжигая человеческую волю драконьим огнём, а я слабела, искренне недоумевая — почему? Ноги наливались свинцом, руки тяжелели, веки слипались и, не прерви нас тогда налетевшая со стороны морского берега стая летучих мышей, еще не факт, что после «поцелуя» я бы осталась жива.

— При каких обстоятельствах? — Заинтересовался коротко стриженный.

— Упала с лошади, — с непроницаемым видом ответила заранее отрепетированную речь.

— А до этого времени? Замечали способности? В детстве или юности? Когда испытывали боль или в моменты жалости к кому-то постороннему?

— Никогда, милорд, — уверенным движением высвободив кисть из жаркой мужской ладони, я уставилась в стену, мечтая побыстрее отсюда вырваться.

Когда они уже закончат?

— Все это невероятно важно, но у меня вопрос иного характера, — оттянул внимание Стейвано, водя пристальным взором поверх моей макушки, — если магический уровень леди Евы высок, почему сияние ауры настолько ничтожно.

— Думаю, я знаю причину, — улыбнулся голубоглазый. — Талисман, господа. Он подавляет излишние излучения.

Хищный блеск глаз альэрдо — крайне не понравился.

Предполагая скорый допрос относительно того, кто подарил жемчужинку и почему она все еще на мне, хотя оснований для носки нет, я умело изобразила волнение.

— Это подарок, милорды. Надела без задней мысли. Если правилами Школы запрещено носить подавители, охотно с ним распрощаюсь.

— Да. В учебном заведении не приветствуются блокираторы магических способностей, но поскольку вы еще не являетесь частью студенческого братства, мы закроем на это недоразумение глаза, — пояснил Стейвано.

— Благодарю.

— Однако, — кажется, он не закончил, а я в наглую прервала. — В случае вашего зачисления, с талисманом придется расстаться.

— Поняла.

— Он вам дорог?

От неожиданного вопроса блондина отшатнулась:

— Простите?

— Тот, кто подарил украшение — вам безмерно дорог? В противном случае вы бы не осмелились его надеть, зная, что, скорее всего им заинтересуются.

— С леди достаточно, премагистр эль Гарр, — прогремел знакомый надтреснутый хрип. Стало ясно — кто из двенадцати присутствующих магов — верховный. — Мы все выяснили.

— Конечно, Ваша Светлость.

Эль Гарр изобразил повиновение. Забрал у меня цветок, отослал тому по воздуху и следующим жестом указал, чтоб я покинула залу.

Пожав плечами, сделала реверанс и выскользнула на полированные ступени. На нижней мялся молодой проводник. Заметив меня, он взлетел навстречу ласточкой, передал плащ и поспешил скрыться в зале, перед этим обронив:

— Ожидайте решения.

16. Неопределённость

Я боялась, маги будут тянуть время — спорить, размышлять, диспутировать, потому, спустившись в вестибюль, первым делом обследовала пространство на предмет скамеечек для посетителей. Приметив низкую лавку с изогнутыми ножками, двинулась в ее направлении, но сзади неожиданно окликнули.

— Нам в другую сторону, леди.

Из арочного перехода выступил эльфийский проводник. Вместо невозмутимого спокойствия по его лицу гуляло искреннее ошеломление, с которым, к его чести, он справился за считанные секунды. Подошел, улыбнулся и, дождавшись, когда защита пропустит Адель с Кобольдом, с прежней вежливостью пригласил за собой.

— На моей памяти всего три претендента в отношении кого премагистры были едины во мнении и столь скоро дали положительный ответ, — объяснил изначальное состояние альэрдо. — Первые два попали сюда задолго до моего появления. Третьим был… я, — как бы невзначай похвастал молодой маг. — Сюда, пожалуйста.

Обрадовав фактом моего зачисления, он провел чередой коридоров и анфилад, поднялся на второй этаж и остановился у украшенной искусной резьбой двустворчатой двери высотой в два человеческих роста. По ту сторону простирался широкий светлый коридор со множеством комнат.

— Мне поручили познакомить вас с будущим местом учёбы и объяснить Свод правил. Прошу, — он переступил порог, оказываясь в пустынном коридоре, — осматривайтесь.

Уцепившись за локоть Кобольда, я последовала за проводником с аристократическим спокойствием.

— Как вы знаете, обучение длится пять лет. Потому каждому курсу отведен условный этаж с аудиториями, тренировочными залами и зоной отдыха. Для вас, леди, таким этажом является второй.

— Почему не первый?

Он улыбнулся.

— Библиотека, кстати, одна и располагается в северной части здания. Столовая — в южной. Теперь к сути. Общение между студентами разных уровней не поощряется, но и не запрещается. По личному опыту могу заверить, что старшекурсники, как правило, редко снисходят до младших собратьев. Особенно первокурсников, которых специально держат обособленно.

— Причина?

— Нестабильность дара. Он делается устойчивым лишь к концу первого года обучения, от того программа первогодок строится на лекционной части и медитациях, развивающих семь основных состояний покоя. Но для вас, Ева, сделали исключение.

— Намекаете…

— Верно, — кивнул молодой маг. — Премагистры сочли ваш дар стабильным и зачислили на второй курс.

Я едва не споткнулась на ровном месте. Благо Кобольд удержал нерадивую «магиню» в положении — стоя, и многозначительно хмыкнул, в то время как принцесса со вздернутой бровью шепнула мне на ухо:

— Явно произвела на магов впечатление.

Как бы потом это «впечатление» не вышло мне боком, фыркнула про себя, вслух же ответила:

— Очень старалась.

— Поскольку практика начинается только со второго года обучения, для каждого студента подыскивают подходящего мастера, — не замечая «хмурых переглядок», альэрдо двигался мимо незапертых аудиторий. Слышались шуршание мантий, листание учебников, приглушенные голоса преподавателей. — Если теорию студенты посещают сообща, то практику осваивают только в тандеме с личным мастером. При чем — наедине.

«И только в ночное время», — влез в голову ядовитый комментарий рунного кинжала, чем вызвал непроизвольную улыбку.

«Тихо», — цыкнула несносной железяке.

— Много у одного мастера учеников?

— От трех до пяти. Больше не позволит время.

— Почему?