— Ваша Честь, — обратился ко мне неожиданно возникший разумный, полный невысокий человек в забавной мантии, — судебное заседание уже начинается.

Помимо своей воли я последовал за этим непонятным персонажем. Место, в котором в этот раз мне посчастливилось появиться, выглядело просто и даже заурядно. Каменное современное здание. Я появился у входа этого строения и мне удалось окинуть взглядом весь дом снаружи. Приземистый тяжеловесный фасад, лишённый архитектурных изысков. Строгие, ровные линии, складывались в ромбовидный орнамент. Здание было невысокое, всего три этажа, но в глаза бросилось совершенно другое. Над двойной широченной дверью здания висела массивная вывеска: ВЕРХОВНЫЙ СУД ИМПЕРИИ.

Я не мог понять, что происходит, пока не додумался взглянуть на себя. Святые звёзды, да это же не мои руки и ноги! Да это вообще не я. Тело, в котором я оказался, принадлежало высокому и худощавому пожилому мужчине. На мне была практически такая же мантия, как и на сопровождающем клерке. Впрочем, не совсем так. Приглядевшись, я заметил разительные отличия этих одеяний. Мантия на мне как минимум втрое роскошнее, она выделялась большим количеством нашитых на неё драгоценных украшений и каких-то отличительных знаков. Возможно, это были ордена и медали.

Как я уже отметил, тело практически не слушалось меня. Единственное что мне было доступно, это дышать, видеть и слышать. Кстати, а говорить я могу?

Не зная, что лучше сказать моему коллеге, я попробовал спросить: — А который сейчас час?

Клерк оглянулся, оглядел меня с недоумением и подозрительным тоном ответил: — Пошёл второй дневной час служения Истины, Ваша Честь.

Потом немного замешкался и произнёс: — Вы же помните, что у нас сегодня рассмотрение трёх судебных исков?

На всякий случай я не стал ничего говорить и лишь кивком головы согласился со словами сопровождающего. Видимо, в этой локации из меня сделали простого статиста или я всё же главное действующее лицо?

Мы вошли в огромный зал, полностью заполненный разумными. Меня с почётом провели в президиум и усадили в центральное кресло, которое больше походило на трон. Тот же разумный, который сопровождал меня на улице, расположился за небольшим столиком.

Клерк встал из-за стола, повернулся к присутствующим и громко заговорил: — Сегодня у нас необычный день. Верховный Суд рассматривает несколько судебных исков к гражданам, поданных первичным судом Истины. Все три дела прошли предварительные заслушивания, и сегодня Верховный судья добродетели и окончательной истины вынесет приговор. Как завещал нам святой Иттакунепакур, Верховный Суд империи может приговорить к жизни или оправдать к смерти.

От такой словесной казуистики у меня привычно заболела голова. Они что, так странно шутят? Как это возможно? Оправдать к смерти или приговорить к жизни. Неужели мне придётся судить этих разумных? Да я даже не знаю, какое из решений хуже, а какое лучше.

И вдруг вспомнил, что я вообще-то псион и мне многое подвластно. Но увы, надо мной в очередной раз посмеялись Высшие. Либо сама судьба таким образом решила испытать меня. Я просто ничего не смог сделать, абсолютно ничего. У меня не было пси-энергии, не было моего «защитника», а также не откликалось кольцо, артефакт Древних.

Какое странное и нелепое зрелище. Ладно, поучаствую в этом спектакле. Тем временем в зал ввели двух мужчин и одну женщину. Все они были чем-то неуловимо похожи, хотя были облачены в серые, бесформенные одежды. На руках и ногах подсудимых были закреплены странные, массивные металлические предметы, которые страшно мешали им передвигаться. Было видно, что эти железяки к тому же очень тяжёлые.

— Граждане Истинной Империи Справедливости! — воскликнул мой невольный партнёр по спектаклю. — Перед вами два брата и сестра из обители тёмных знаний. Они обвиняются в отсутствии интереса к небесным скрижалям нашего Отца и распространением явной ереси. В качестве обвинителя выступает старший трактователь Истины брат Ванекурен. В качестве защитника выступает младший поборник правды брат Синкупелог. Окончательное слово Истины и Света определит Его Честь Инквизитор равновесия. Суд начинается.

Значит я инквизитор. Ещё бы знать, кто это такой. Ладно, буду вникать постепенно, возможно узнаю что-нибудь из заседания суда.

Слева от меня предстали двое разумных. Как я понял это были те самые обвинитель и защитник. Послушаем их.

— Я, Ванекурен, старший трактователь Истины, перед лицом наших достойных граждан Истинной Империи Справедливости обвиняю этих недостойных в намеренном сокрытии пренебрежения небесными скрижалями нашего Отца и распространением явной ереси. На протяжении семи циклов истинной благодати они ни разу не посетили дворец раскаяния и повиновения. Мало того. Они осмелились нарушить святой молитвенный список нашего Отца. Вы только представьте себе, эти недостойные на молитвах не истязали себя плётками покаяния и не скорбели об утрате семи дополнительных скрижалей Правды. Их вина безусловна. Ваша честь Инквизитор Равновесия, прошу приговорить их к жизни.

— Только не это, — тихо заплакала обвиняемая. — Мы не сможем пройти дорогу жизни с такой тяжестью. Прошу вас, подарите нам смерть. Умоляю вас!

— Замолчи, недостойная! — зашипел на неё брат Ванекурен. — Раньше надо было думать, а сейчас прими достойно наказание.

Понятно. Значит смерть у них является чем-то вроде прощения и освобождения от грехов. О звёзды, как же тут всё сложно. Тем временем слово взял защитник, младший поборник правды брат Синкупелог.

— Достойнейшие граждане нашей святой империи! Ваша честь! Я ни в коей мере не оправдываю эти заблудшие души. Но разве мы можем отвергнуть восьмую заповедь нашего Отца? Она гласит: если душа твоя не принимает веры моей, то возьми нож и убей себя, ибо очищение даст тебе возможность принять меня в новом твоём перерождении. Так давайте выполним волю Отца нашего и подарим им смерть, как сказано в вечной скрижали. И возможно, переродившись, они станут образцом поборников веры.

Говоривший повернулся в мою сторону и глядя мне прямо в глаза проникновенно произнёс: — Ваша честь, прошу Вас подарить смерть этим заблудшим. Ибо так завещал нам Отец наш.

Все присутствующие в зале уставились на меня, ожидая окончательного решения.

Неужели мы не дадим слово обвиняемым? Да, я просто хочу разобраться, что такого страшного совершили эти несчастные.

— Обвиняемые в ереси, — постарался громко и уверенно произнести я, встав со своего кресла, — хочет кто-то из вас что-нибудь сказать?

Родственники синхронно переглянулись и тогда ко мне обратился один из обвиняемых мужчин, — Ваша честь. Мы, простые хранители Истины, давно заметили, что при переписи скрижалей многие старшие, да и высшие братья, намеренно или нет искажают слово Истины Отца нашего. Собрав весь материал мы обратились в наш суд Истины при монастыре. Но каково было наше изумление, когда младший инквизитор суда Истины не стал слушать нас, а обвинил в сокрытии интереса к небесным скрижалям нашего Отца и распространении явной ереси. Собранные нами материалы он даже не посмотрел и заявил, что старшие, а тем паче высшие братья хранителей Истины, не могут ошибаться. И вот мы здесь, Ваша честь. Мы готовы представить Вам доказательства нашей невиновности. Мы хотим сказать, что слово Истины видно всегда. Ибо так завещал наш Отец. Так не дайте жрецам и братьям извратить слово Отца.

Когда обвиняемый закончил своё выступление, в зале настала тишина. Люди начали пугливо озираться и перешёптываться. Постепенно их тихий шёпот перешёл в громкие крики.

— Они враги Отца нашего! — особо сильно надрывался обвинитель, не замечая, что своей слюной он забрызгал находящихся рядом граждан. — Их нельзя отправлять на перерождение! Они порождение ереси! Только вечная жизнь во благо нашей истины спасёт их гнилые души.