А вот танки те против нас не использовали, танкетки не считаю, только пехоту и артиллерию, да авиацию. Последнюю я сбивал «подавителями». Ни одна бомба на город, и главное, запасы целой немецкой армии, не упала. Не удержали бы, но «подавители» обоих разведчиков неплохо помогали, хотя я их редко использовал, только в острые моменты. Ими и тяжёлые дивизионы артиллерии облучил, и к ним сразу прорывались мои моторизованные группы, прибирали – и обратно с трофеями. Так что теперь и тяжёлая артиллерия у нас была, пять дивизионов, но развернули только три, больше людей не было. Да, снарядов хватало. Командиров нашёл среди освобождённых, даже обессиленных ставил в строй – и лёжа могут делать расчёты и командовать. Ну не хватало артиллеристов. Да и откормили быстро. Даже сформировал полноценный медсанбат на базе нашей медико-санитарной роты. Было из кого. Воздушный мост работал. Пару раз самолёты ночью прилетали, кроме двух дней, когда была нелётная погода.
Вот так наши вышли, ещё километров на пятнадцать от города отошли и встали, обессилели. И нашим и немцам нужна была передышка, а меня дёрнули в Москву, где дали звание полковника и Звезду Героя с орденом Ленина, и отправили дальше немчуру бить. Да, моя бригада получила звание гвардейской. Как была единственной моторизованной, так и осталась, даже наименование то же самое, стала Первой гвардейской моторизованной бригадой. Вернулся со значком гвардейца. Впрочем, я и так гвардейцем был, успел получить значок, пока простым бойцом в гвардейской дивизии Панфилова воевал. Причём и дальше значок носил, пока двумя бригадами командовал.
А вернувшись, занялся подготовкой. Моя бригада сильно не пострадала. Да, вся мощь ударов по противнику пришлась на артиллеристов, моторизованные группы тут работали на добивание. Пехота в основном сидела в укрепрайонах и перехватывала мелкие группы, что просачивались к окраинам, оборона-то не сплошная и леса вокруг. В общем, повоевали хорошо и без особых потерь, кроме дикого расхода снарядов и патронов. Наполовину опустошили запасы немцев, что у города хранились. Их же снарядами. Впрочем, неважно, город передали командованию Двадцать второй армии, всё что захватили, там большой список трофеев, интенданты нашей армии принимали и у моего зама по тылу. В общем, работа шла. А подготовка велась к уходу бригады. Я предложил командованию армии план, пока немец дезориентирован и спешно возводит новые укрепления, уйти к ним в тыл, это не сложно, и погромить их тылы. Не хотели разрешать, но из Ставки главнокомандующего рявкнули – я во время награждения Сталину передал пакет с этим планом, и там его одобрили. Понятно, что сам план, представленный на бумаге, ничего общего с реальностью, с тем что я собирался применить, не имел, кроме того, что уйдём в тыл к немцам. Я решил пополнить штаты бригады техникой и людьми, а в тылу у немцев это сделать куда проще, чем у нас, где все запасы иссякли. Это и было обоснованием вывести моё подразделение из Ржева и ударить по тылам противника. То, что аэродромы, комендатуры, штабы и склады буду громить, это уже отходит на второй план.
Однако добро получено, и я действительно увёл бригаду к немцам в тыл, так же по нехоженым полям, где большие сугробы, только в этот раз два бульдозера дорогу прокладывали, в ста метрах друг от друга, чтобы бригада не растягивалась на девять километров, как было во время рывка к Ржеву. Да батальонов лыжников уже не было. А то там чуть хвост колонны не срубили, немцы отреагировали на обход, но у них не получилось, мы быстрее шли. Хотя новую дорогу те перерезали, возведя там оборону. Мы во Ржеве новый бульдозер захватили, немецкий, тридцать километров в час шёл, и вот так, сбив небольшой узел обороны, обошли основную массу войск немцев и пошли… к Минску. Хотя по плану моя цель – ближние тылы Девятой полевой германской армии, что против нас стояла.
Тут стоит немного прояснить многие моменты. Когда мы взяли Ржев, до того, как к нам вышли немецкие дивизии, сутки мои группы работали по брошенной технике вокруг Ржева, успев эвакуировать девять танков, два броневика, семнадцать грузовиков, три разных пушки, и даже приведя их в порядок, поставить в строй. Потом, когда наши пришли, и Ржев окончательно был освобождён, спешно восстанавливались железнодорожные пути и часть составов угнали в сторону Москвы. Вывозили добытое, и мы участвовали в расширении плацдарма. Ведь как, прорыв к Ржеву – это получилась кишка вперёд, и армия прошла, нужно расширять, чтобы по бокам не срубили нас, и Ржев снова не оказался в окружении. Четыре дня и расширяли, выравнивая линию обороны, и моя бригада активно применялась в этом деле, заодно группы добычи собирали брошенную и подбитую технику, пока ремонтники вводили в строй. И выровняли. Да особо немцы и не держались, видя танки, сами отходили, тоже выравнивали линию. Так что в рейд я ушёл пятого января.
Захваченное топливо на станции позволило сделать запасы, там и солярка была, перевозили на грузовиках, и вот так ушли. Сил перехватить нас у немцев просто не было. Девятую полевую армию мы изрядно потрепали, пусть та и была слегка пополнена, но именно что слегка, то есть, слабо. Надо сказать, планы у меня были огромные, дойти до Минска, потом рывок к Киеву, надеюсь, техника выдержит, а что сломается, то бросим, уничтожив. Однако рейд всего два неполных месяца занял, пока не рявкнули из штаба нашей армии. Они самолёт прислали, а мы были вне связи, и мне пришлось вернуться. Выходил именно в расположении нашей армии, где те стояли в обороне, и эти два месяца не продвинулись ни на километр. Да и не пытались, этот участок фронта считался второстепенным, взяли Ржев и хорошо, теперь удержите отбитое, чем наша армия и занималась.
Что я успел за эти два месяца? Две недели мы хаотично метались из стороны в сторону, так казалось немцам, уничтожали небольшие гарнизоны, расстреливали войсковые эшелоны на железной дороге, пленных не брали, пару раз захватывали узловые станции, добывая топливо, там как раз эшелоны были с цистернами, иначе чего их брать? Мне топливо нужно было. Однако мы собирали брошенную и битую технику, наша техническая база работала аврально, но постепенно отдельные танковые батальоны доводились до штата. Чёрт, да у меня семьдесят «тридцатьчетвёрок», тридцать шесть КВ-1 теперь, и двенадцать КВ-2, дивизион тяжёлых самоходок создал. Пару раз применял, немцы нас находили, из засад их били.
Также посетил одну бывшую базу советской армии, там на хранении было шестьдесят средних танков Т-28. Я думал их давно отправили на переплавку. Но дрон, которого я сгонял на разведку, показал ровные ряды сугробов. Танки были на месте. Моё недоумение прояснил начальник охраны, её бойцы уничтожили, но этого взяли живым. Это резерв, введут в строй и используют в случае острой нужды. Не припомню, чтобы немцы их применяли, и скорее всего, танки к сорок третьему вывезли в Германию и переплавили, свои танки делали. Этих трёхглавых монстров те не особо уважали, броня противопульная, в отличие от своей техники. Да и металла много надо, чтобы «Тигры» и «Пантеры» клепать. Три дня техническая база приводила эти танки в порядок, я ещё три танковых батальона сформировал, в два вошли эти Т-28. Это не сложно, пока мы до этого склада хранения добрались, то освободили пленных из восемнадцати лагерей, два из которых командирские. Танкистов, артиллеристов и мотострелков забирали, остальных вооружили за счёт немцев и направляли к нашим. Так что на три батальона, да даже на четыре, танкистов у меня было, вот и шло формирование.
Экипажи сформированы, те сами приводили танки в порядок, техники помогали, поэтому за два дня всё в строй вернули, запчасти дефицитные прибрали. Трофеев взяли немало, особенно грузовиков, туда и грузили. В большинстве за руль сажали командиров из освобождённых, лётчиков, их всех также забирали, так что дефицита шофёров нет, но у меня теперь три бульдозера дорогу прокладывают, и всё равно колонны по всем трём на десять километров растянулись.
В Минск мы не пошли, хотя он рядом был, немцы нас там ждали, и терять людей и технику в ударах в лоб я не собирался. Я ушёл в Прибалтику, где с особым удовольствием уничтожал гарнизоны полицаев из местных. Немцы пытались перехватить нас, а задействовать свою любимую авиацию не могли, дроны «подавителями» сбивали разведчиков на подходе. Да и боевые самолёты тоже, тут я на принцип пошёл, так что с воздуха мы в безопасности. И да, за время рейда разгромил девять фронтовых аэродромов и пять тыловых. Жаль, что застал немцев со спущенными штанами только десять раз, в остальных случаях те успели эвакуировать самолёты и людей. Знали, что не берём в плен солдат и офицеров люфтваффе. Я такой приказ отдал.
