— Никак нет, миледи. Я принял все ваши советы.

— Отрадно слышать. А не скажете ли, куда держите путь?

Тревога дернула Эрвина за ухо:

— Шшш! Не смей! Военная тайна!

— Стоит ли вам это знать, миледи?

Нексия пожала плечами:

— Пожалуй, вы правы, это дело не моего ума. Главное — не на восток и не на север, а значит, я еще увижу вас живым. Однако я не могу поехать с вашими людьми.

— Отчего же?

— Как уже говорила, отец отправил меня в определенный город с немаловажной миссией. Этот город далек от Дымной Дали.

— Любопытно. И куда же вы едете?

Нексия с усмешкой покрутила кончики волос:

— Ах, милорд, стоит ли вам это знать?

— Очко в вашу пользу, — улыбнулся Эрвин. — Но вы — не военный человек, а значит, не можете иметь военных тайн. Скажите же!

Он понадеялся, что девушка продолжит темнить. Тогда появится повод жестоко пытать ее: скажем, связать руки, сорвать одежду… Но Нексия сдалась:

— Так и быть. Я еду в Фейрис.

Эрвин моргнул:

— В тот Фейрис, что на берегу океана Бездны? Бывшую столицу империи Железного Солнца?

— А вы знаете какой-либо еще?

— Нет, просто… это небывалая удача, ведь я тоже еду туда!

Нексия качнула головой. Ее гибкая, тонкая шейка так и манила взгляд.

— Подозреваю, милорд, вы так решили только что, лишь бы всю дорогу глазеть на меня.

— Клянусь Агатой, нет! Стрелец свидетель: я еще утром решил ехать в Фейрис, и отправлюсь туда независимо от вас. Я даже начертил стрелку на карте, не стирать же ее теперь!

— Коль вы пообещали и стрелке, и Стрельцу, то я готова поверить.

— А готовы ли разделить со мной романтику дороги? Бескрайний простор, полную луну, сладкий и терпкий запах трав, пьянящий, как вино…

Он пересел к ней поближе, приобнял за талию.

— Вижу, вы уже слегка опьянели, — отметила девушка.

Они сидели на земле, покрытой мягким ковром. Очень удобное положение: вот ты сидишь в обнимку с девушкой, а вот одно движение — и вы оба лежите… Эта мысль взбудоражила Эрвина. Он прижался к Нексии, ощутил сквозь тонкое платье изгибы ее тела.

— Нам предстоит чудесное время. Каждый день бок о бок, среди дикой степи. Вечера у костра, с песнями и вином. Ночи в шатре…

Он положил руку на голое плечо Нексии. Провел пальцами по ключице, огладил тонкую шею. Кожа девушки казалась мягче шелка.

— Милорд… — начала Нексия.

Эрвин заткнул ей рот своим языком. На вдох или два она поддалась, прильнула к нему так сладко, что бросило в жар… Но затем резко отпрянула, закрывшись скрещенными руками.

— Милорд, этого не будет.

— Конечно, нет! Ни в коем случае, что вы…

Он потянул ее к себе, нацелившись губами в точку под самым ухом.

— Отец предложил вам королевское приданное. Вы отказались.

— Ах, право… — шепнул Эрвин, целуя воздух там, где только что была девичья шея.

Нексия вскочила на ноги и поглядела сверху вниз.

— Я не агатовка, милорд. Не была ею и не стану. Найдите иную партию.

— Милая леди, да разве о свадьбе речь? Я предлагаю вам нечто лучшее!

— Что именно, позвольте узнать? Быть, как и прежде, бесправною альтессой? Безответно любить вас? Кормить ваше тщеславие и услаждать вашу плоть?

Эрвин с намеком облизнул губы:

— Я тоже не прочь поуслаждать вас немножко…

Она отступила на шаг, не дав ему дотянуться.

— Вы не любите меня, вот в чем беда. Мое чувство было тяжелым и опасным грузом. Из-за него я рисковала и собою, и братом. Стала жертвой манипуляций, наглоталась Ульяниной Пыли, чуть не покончила с собой, когда думала, что убила вас. Я приняла решение избавиться от этого бремени.

— От любви ко мне?.. Боги, что за чушь! Это же невозможно!

Нексия усмехнулась с неподдельной грустью.

— Не скрою, было трудно, однако я справилась. Я больше не люблю вас. Простите.

— Но вы же здесь! Разве это не доказательство обратного?!

— Я была в долгу перед вами. Долг снова и снова тянул бы мои мысли обратно к вам. Теперь он отдан — и я могу уйти с легкой душою.

Эрвина будто водой окатили. Он хлопал глазами, не находя ни слова. Нексия уточнила:

— Я полагаю, вы отзываете свое предложение о помощи?

— А… что?..

— Вы едете в Фейрис, как и я. Но мы вполне можем двинуться разными дорогами.

— Отсюда одна дорога в Фейрис, и она довольно опасна. Езжайте с нами, миледи. Обещаю больше вам не досаждать.

— В таком случае, благодарю вас, милорд. Буду рада компании.

Конец июля 1775 г. от Сошествия

Альмера; Дымная Даль

Каждый получит на Звезде такое место, какого заслужил в подлунной жизни. Благородные и достойные люди, герои и мудрецы будут жить в светлых чертогах Праматерей, наслаждаясь творчеством и познанием. Честные труженики, отдавшие жизнь ремеслу, на Звезде поселятся в уютных домах с красивыми садами и навек забудут о нужде. Мошенники и воры, насильники и убийцы станут бездомными попрошайками. Грязные, голодные, покрытые язвами, они будут пресмыкаться перед честным людом, каясь в преступлениях и выклянчивая милостыню… Но есть и те, кому не найдется места даже среди нищих. Души этих изгоев так изуродованы грехами, что лишились человеческих черт. Любой ужаснется, встретив их, и будет давить сапогами или гнать палками. Их жильем на Звезде станут смрадные канавы, а соседями — тараканы и крысы.

Один из таких изгоев, пока еще не умерший, сидит во главе стола с лазурной мантией на плечах. Его душа прячется под покровами тела, только поэтому люди могут вытерпеть его вид. Изгой держит речь:

— Праотец Пауль, я позволю себе обратиться в прошлое. Много лет назад святой Семнадцатый Дар прибыл в подлунный мир. Волею судьбы, чья линия чертится божьими руками, я очутился у ложа Дара одним из первых и должен был узреть великое чудо. Именно мне было предначертано узнать благую весть и передать ее людям. Ведь что такое Церковь, если не глас богов в подлунном мире? И кто таков я, если не вернейший рыцарь святой Церкви? Но группа злодеев и лжецов посмела скрыть от меня истину! Четверо мерзавцев, среди коих был мой собственный брат, обманом утаили благую весть! Правда о новом Сошествии была украдена подлецами!

Аланис не понимает, о чем он говорит. Слова изгоя не имеют для нее иного смысла, кроме одного: от них хочется блевать. Но второй изгой, прозванный Гной-гантой, вполне понимает собрата:

— Это тяжкое преступление. Гнев вашего преосвященства полностью оправдан.

— Вам, Праотец, нужно знать и то, что благая весть успела открыться нескольким честным людям: юным братьям Шейландам и их телохранителям. Злодеи убили рыцарей и до полусмерти запугали мальчишек, чтобы те не посмели выдать тайну. Лишь два года назад Виттор Шейланд набрался смелости и раскрыл мне правду. Но в этой задержке нет его вины! Печать страха сковывала его уста, а наложили ее звери в людском подобии. Имена зверей — Телуриан, Айден и Десмонд.

— Мне это известно, — кивает Пауль. — Это я дал честному графу Виттору сил на праведный поступок.

— Вы сделали гораздо больше, Праотец! Вы предали грешника Айдена пламенной смерти — и этим не только покарали его самого, но и указали мне путь истины. По слабости веры я, ничтожный, начал было сомневаться в божьей справедливости. Но вы громогласно доказали: ни один преступник не избежит карающего меча! Каждый еретик заслуживает только одного: огня! Если смертные прощают еретиков, то Праотцы приходят на землю, чтобы свершить наказание. Я устыдился и отринул сомнения. Отныне я готов сеять очистительный огонь!

Речи изгоя Галларда настолько лишены смысла, что Аланис чувствует не гнев, а головокружение. Мир выворачивается наизнанку. Мышей называют людьми, мечи — граблями, солнце — помойным ведром. Кажется, сам Темный Идо, владыка лжи, вещает устами дяди.

— Вы благочестивый человек, — как ни в чем не бывало отвечает Пауль. — Я истинно счастлив встретить такую святость в мире смертных. Столь верному слуге богов, как вы, я могу оказать любую помощь.