Но он ответил:

– Нет, братья, вы мне нужны свидетелями.

Вышел нам навстречу командир гарнизона. Кайр Джемис ему доложил, кто мы, откуда и по какому делу.

– Мы должны, – сказал, – увидеть лорда Десмонда Ориджина.

Командир ответил:

– Лорд Десмонд по болезни никого не принимает.

– Никого?

– К нему заходят только леди София, кастелян и пара слуг.

– Лорду Десмонду настолько плохо?

– Вы его знаете, кайр Джемис. Он бы скорей откусил себе язык, чем стал жаловаться на хворь. Вот и я не стану распространяться. Желаете говорить с хозяевами – проведу вас к леди Софии.

– Не только меня, кайр. Этих людей тоже.

– Простолюдинов?.. – удивился командир.

– Вот этот парень – Марк-Ворон – имеет ценные сведения для милорда. Но он не только простолюдин, а еще редкий болтун и враль, потому каждому его слову нужно стороннее подтверждение.

– Трех свидетелей будет довольно, – сказал командир.

Марк взял Гвенду, капитана и меня. Вместе с кайром Джемисом вошли мы в замок.

Ты уже знаешь: я никогда не лгу. Провели нас в приемный покой, и встретила нас сама леди София Джессика – мать Эрвина-Победителя, жена великого Десмонда, что тридцать лет держал в кулаке весь Север. О, это дворянка из самых настоящих! Держалась так, будто в жилах у нее серебро вместо крови. Рядом с нею мы себя чувствовали нескладными да несуразными, хотелось не то помыться, не то переодеться в новое, не то просто спрятаться куда-нибудь.

Но леди София виду не подала, что мы ей неприятны. Душевно всех поприветствовала, Джемису дала руку для поцелуя, сказала:

– Я счастлива, что вы живы.

И верилось же, что и вправду счастлива! Джемис красиво с ней поздоровался, пожелал всего, чего полагается, потом сказал:

– Я привел вашего пленника, миледи, а он принес весьма важные сведения.

Леди София взяла чаю и приготовилась слушать. Ворон сел возле нее и повел рассказ. Поведал обо всем: как играл с нами на истории и узнал про нелады графа с герцогом; как мы попали в шторм, а после прибыли к форту; как Джемис и Мой ходили в разведку, где захватили трофей и пленников; как форт исчез, а Флеминг переметнулся… Марк не робел, говорил с юморком, но обстоятельно, ничего не упуская. Миледи слушала с огромным интересом.

А я тем временем глазел по сторонам: не каждый же день бываешь в покоях герцогини. И чем дольше смотреть, тем больше было странного чувства, будто что-то здесь неладно. Вроде, красивая комната: высоченные потолки, лепнина, дубовые панели, бронзовые лампы, чьи-то портреты, диваны да кресла в мягкой обивке – все нарядно, добротно. Даже благовония горят для пущего уюта… А странное чувство все сильнее становится. То ли сумрачно слишком, то ли душно… И особенно смущает тяжелая черная штора: отчего-то не окно закрывает, а такой кусок стены, где окна-то и не должно быть.

Как вдруг повеял сквознячок, штора эта качнулась, и тут я понял: там, за нею, дверной проем. Дверь открыта, но занавешена. А зачем, спрашивается?.. За нею человек лежит – вот зачем! Хворый лорд Десмонд – в смежной комнате, слушает нас! Но зачем тогда штора? Отчего просто дверь не открыть?.. Понял – и холодок по спине пошел. Десмонд Ориджин до того стал жуток, что смотреть на него нельзя! А благовония нужны, чтобы заглушить вонь: пахнет лорд уже не живым человеком, а трупом. Меня всего аж передернуло, захотелось сбежать отсюда как можно скорее. Леди София меж тем преспокойно пила чаек – и не подумаешь, что ее муж гниет в десяти шагах, за шторкой.

Марк-Ворон, слава богам, уже подходил к концу своего рассказа: описывал, как очнулся на корабле и понял, что владыка невиновен. Леди София внимательно выслушала все его доводы, кивнула:

– Не зря вас послали в экспедицию. Мы с мужем подозревали подобное, а вы подтвердили догадки. Адриан оскорбил дворянство и не знал меры властолюбию, но перед богами он чист. Мы убережем его имя от ложных обвинений. Дом Ориджин не замарает себя клеветой. Благодарю вас, Марк.

– К вашим услугам, миледи.

– Какой награды вы хотите?

– Я точно знаю, миледи, чего не хочу: вернуться в темницу Первой Зимы.

– Само собою разумеется. Это наш долг перед вами, не награда. Чего еще вы пожелаете?

– Помогите мне поймать хозяина Перстов. Дайте отряд кайров, чтобы устроить засаду.

– Засаду?.. Но как, где?..

Тогда Марк рассказал ей то же, что я тебе: как мы лишились корабля, как убегали от воинов графа, как сумели разговорить браслет. Пересказал все свои молитвы так называемому «богу», а потом добавил:

– Вчера впервые «бог» сам захотел побеседовать со мной. Браслет сам собою засветился и сказал: «На связи». Я сделал вид, что не слышал этого, поскольку хотел сперва поговорить с вами. Я дал понять «богу», что готов вернуть ему Предмет. Убежден, он вызывает меня, чтобы сказать нечто вроде: отнеси браслет в такую-то церковь, положи под таким-то алтарем. Затем, конечно, он пришлет туда своих людей – вот их мы с вами, миледи, и схватим. Допросив их, придем к тому, кто погубил императора и покушался на вашего сына.

– Не знаю, как и благодарить вас, – ответила леди София.

Вид у нее был странный: глаза затуманились, на лицо как вуаль опустилась. Допила она свой чай и сказала:

– Что ж, Марк, приведем план в исполнение. Попросите Гвенду…

Пленница пряталась за спиной Джемиса. Леди София ласково позвала:

– Подойди сюда, дитя. Покажи, как ты говоришь с Предметом.

Гвенда вышла вперед – боязливо, как цыпленок. Марк погладил ее по голове и дал в руки браслет:

– Давай, девочка, не бойся.

Тут я впервые разглядел, как это происходит. Гвенда поднесла браслет к губам – от ее дыханья молочный материал покрылся мутью – и тихо, с дрожью шепнула:

– Помоги мне…

Браслет засиял, как луна в ясную ночь. Спустя минуту раздались слова, что шли прямо из сияния:

– Я тебя слышу, смертный!..

– Боже, здравствуй!.. – вскричал Марк глухим и грубым голосом. – До чего же я счастлив, что ты не забыл о нас! Боже, я столько хотел тебе сказать…

Но тут он осекся. Леди София взяла браслет из руки Гвенды и заговорила:

– Я – София Джессика Августа, леди Ориджин. Ты – тот, кто владеет Перстами, и тот, кто устроил гражданскую войну. Тебе нужен твой браслет, мне тоже требуется кое-что. Я предлагаю сделку.

Предмет молчал какое-то время, потом спросил:

– Что тебе нужно?

– Мой муж болен каменной хворью, в подлунном мире от нее нет средства. Но меж твоих Предметов найдется такой, что справится с нею. Пришли своего человека, исцели Десмонда – и я верну браслет. Слово леди Ориджин.

«Бог» еще помедлил, размышляя, и сказал:

– Поезжай в Фаунтерру. Привези браслет и мужа. Там скажу, что делать дальше.

Прежде, чем леди София ответила, сиянье погасло.

Настала кромешная, глухая тишина. И все услышали, как Марк-Ворон с размаху шлепнул себя ладонью по лбу.

* * *

Вот такая история, родная. Теперь, как видишь, мы едем всей толпой в столицу. Нам сказали, что у Ориджинов будет флот на Восточном Море, капитану Джеффу Бамберу пообещали шхуну, а нам, матросам, – прибыльную службу. Вот и тащимся в санях в конце колонны. Дорогой, как учил Марк, играем в кости на рассказы. Только все равно скучно: все лучшие истории уже на «Тюлене» рассказали… Перед нами едут кайры – человек сто, не меньше. А в голове колонны – здоровенные крытые сани с лордом Десмондом и леди Софией. Там же с ними и Джемис со своим псом, а где-то около – Марк.

Ворону не дали ни титула, ни денег. Даже свобода ему вышла такая, с душком. Сказали: «Поедешь с нами в столицу», – и он поехал. Он, правда, не возражал, но возразил бы – вряд ли что-то поменялось. Все же одну награду Марк-Ворон получил: простили ему то, как при всех обозвал дурой герцогиню Ориджин. Знаешь, если подумать, не самая худшая награда.