— Ах, как великолепно! — восклицали барышни. — Но выдержит ли он нас? Страшно ступать!

Адриан отвечал:

— Чтобы испытать мост на прочность, в день открытия на него выкатили триста бочек вина из Маренго. И заверяю вас, миледи, тем же вечером их распили за здравие Янмэй Милосердной.

Дамы делали первые шаги опасливо, на носочках. Но к середине моста какая-нибудь набиралась смелости и неуклюже подпрыгивала, клацала каблучками, издавала смешок, прижав пальчики к губам.

— Хо-хо-хо! Простите, ваше величество!

В свое время и Эрвин проходил здесь следом за императором. Причудливое совпадение: тогда рядом с ним тоже шла леди Аланис Альмера. Подчеркнуто равнодушные друг к другу, они смотрели в разные стороны: Аланис — вверх по реке, на шпили собора Праотцов, Эрвин — вниз, на доки.

Сегодня Аланис держала его под руку. Ее глаза мутно блестели после бессонной ночи. Небо серело от облаков, Ханай был черен с белесыми пятнами льдин. Лед охватывал кольцом опору моста, к нему прилипла барка. При ночном штурме в ней убили всех гребцов, и ее снесло течением. Мертвецы так и остались в лодке, один лежал на спине, таращился прямо на Эрвина.

Воздух дрогнул, что-то округлое просвистело высоко над головами.

— Камнеметы, кобель их куси, — бросил кайр Стил.

На набережной выросло уже два десятка машин. Сотни горожан толпились вокруг них. Заметив северян на Воздушном мосту, повернули три камнемета и дали неуклюжий залп.

— Не волнуйтесь, миледи, в нас не попадут.

— Разве я выгляжу взволнованной? — фыркнула Аланис.

Еще несколько камней чиркнули по небу, один лязгнул о балку далеко за спиной Эрвина.

— Вы отправили письма, миледи?

— Будь иначе, я бы не ходила на прогулки, милорд. Пятьдесят три птицы улетели в свои родные города. Кто владеет Фаунтеррой, тот правит миром. Так было последние тысячу лет. Теперь Фаунтерра наша, и мир об этом знает.

Эрвин не сдержал кривую усмешку:

— Мир знает, а вот Фаунтерра сомневается.

Он кивнул в сторону набережной, кишащей людом. Там жгли костры, чтобы согреться, варили похлебку в гигантских котлах, пилили бревна, строгали доски, разгружали телеги камней, сколачивали щиты и лестницы. Кто-то малевал что-то красной краской. Многие просто глазели, иные расхаживали, помахивая топорами и копьями.

— Мужичье, — ответила леди Аланис, — отребье. Здесь лишь один гвардейский полк, и четверть его вчера полегла. А эти… Шваль из протекции, тупые констебли, городские бездельники.

— Все они вместе не стоят и сотни рыцарей! — добавил путевский телохранитель, шедший по пятам за герцогиней. — Сделать вылазку, милорд, да разогнать их — вот что было бы правильно.

— Тебя не спрашивали, пес тебя куси! — рявкнул кайр Стил.

Черная стена Цитадели заслонила и небо, и город. Решетка из дубовых брусьев поднялась, открывая проход.

— Слава Агате, милорд, — приветствовал кайр Деррек.

Он выглядел смурным, помятым, на лбу и щеке пятна не то земли, не то сажи.

— Желаю здравья, кайр. Вы добыли Персты Вильгельма?

— Никак нет, милорд.

— Тогда зачем звали меня?

— Мы вошли в хранилище, милорд. Я счел, что вам стоит это увидеть.

Каменная лестница ввинчивалась в темное чрево Цитадели. Ступени истерты до вмятин за сотни лет. Фонари горели тускло, внутри ламп тлели желтые змейки нитей.

— Было три двери, милорд, — кайр Деррек, избегал смотреть на сюзерена. — Дубовая, за ней чугунная, потом бронзовая. Мы трудились всю ночь, чтобы…

— Ваша речь — отчет или оправдание, кайр? Вы вскрыли хранилище или нет?

— Вскрыли, милорд.

— И?..

— Оно пусто, милорд.

— Громче, кайр! Я не расслышал.

— Хранилище пусто, милорд!

— Как это возможно?! Единственный вход туда — из Цитадели. Цитадель — в ваших руках, Деррек!

— Не единственный, милорд…

Деррек открыл дверь, они вошли в подземный холл, увешанный гобеленами. Здесь громоздился таран, подвешенный на цепях. Стояли две лебедки, темнели в углу топоры и молоты, повсюду рассыпаны щепки. Люди кайра Деррека крепко поработали над хранилищем. Куски выломанных ворот валялись у стены, чернел зев прохода, в глубине его мерцал светлячок фонаря.

— Сюда, милорд.

Вторые ворота были подняты — кайры смогли добраться до механизма, открывающего их. Третьи сдвинуты на фут: кладку стены разобрали, чтобы выломать засовы, а затем подважили ворота рычагами и надавили.

— Позвольте, милорд, — кайр Стил первым пробрался в щель.

Эрвин последовал за ним и оказался в длинной галерее. Здесь царил парадный янмэйский пафос: мраморные императоры, золоченые штандарты с кистями, хрустальные люстры. С обеих сторон к галерее примыкали гроты, над каждым сияли пурпуром цифры: 1, 2, 3… — номера Божественных Даров.

— Все они пусты, — сказал Деррек и глухо закашлялся.

Аланис вбежала в первый грот, второй, третий. С немой яростью глянула на кайра.

— Пес куси! — выплюнул Стил.

Эрвин должен был увидеть — и увидел. Стены каждого грота зияли пустыми нишами. Голый камень, ни одного Предмета. Исчезли даже бархатные подушечки, на которых они лежали. Эрвин сунул руку в нишу, не веря глазам. Под пальцами шероховатый холод камня…

— Как, тьма сожри, это случилось? Как?!

Деррек хотел ответить, герцог перебил его:

— Проклятая тьма! Император покидает столицу, бросив почти пустой дворец. Он должен был оставить хоть пару Перстов для защиты! Да? Да!.. Мы захватили и дворец, и Цитадель внезапно. Никто не оказал сопротивления, значит, не успел взять Персты. Да?.. Черт возьми, да! Так где они? В чем я ошибся?!

— Их вывезли, милорд, — сказал Деррек, указывая вдоль галереи.

Теперь Эрвин увидел. Прежде галерея кончалась глухой стеной с гербом Династии, но теперь на том месте чернел проход. От проема тянулись полоски рельс, утопленные в пол галереи. Как Эрвин в тот раз не заметил их? Ковер — в нем дело. Толстый, ворсистый. Тогда устилал пол, теперь отброшен в сторону.

— Они предусмотрели вывоз Предметов, милорд. Пока мы ломали двери, откуда-то приехали парни в вагонетке, погрузили и вывезли все, что было.

— Это Эшер, — Аланис пнула рельс каблуком.

— Эшер?

— Барон Эшер, бургомистр Фаунтерры. Он людмиловец, этот род славится преданностью. Адриан доверяет Эшеру. Я-то думала, почему не он, а дурак Бэкфилд командует осадой! Эшер вывозил Предметы, пока Бэкфилд бился головой о стены дворца!

— Где они могут быть теперь?

Она нахмурилась, покрутилась на месте.

— Какая это сторона света?

— Туннель идет на юго-запад, миледи.

— В том направлении ярдах в пятиста находится городская ратуша. Предметы должны быть там… Если они все еще в столице.

— Сколько у вас людей, кайр Деррек? — спросил Эрвин.

— Пятьдесят шесть, милорд.

— Я пришлю еще. Возьмите сорок мечей и сделайте вылазку в ратушу. Если Персты там, принесите их мне.

— Вероятно, их вывезли из города, милорд, — сказал Деррек, а путевец кивнул с таким видом, словно кого-то волновало его мнение.

— Вероятно, тьма сожри, но не точно! Остался один шанс, что Персты еще здесь. Вся наша война строится на единственных шансах. Так принесите мне Персты Вильгельма!

— Слушаюсь, милорд.

На Воздушном Мосту снова свистели камни из требушетов.

— Загрызи их кобель, — ругнулся кайр Стил, глянув вниз. — Посмотрите, милорд!

Вдоль берега в землю были вколочены деревянные щиты. На них жирными красными буквами выведено: «Серебряный Лис победил. Помощь не придет».

— Не верьте, миледи! Это гнусное вранье! — сказал путевец так, будто леди Аланис нуждалась в его поддержке.

— Первое — скорее всего, правда, — сказал Эрвин. — А вот второе…

Он запрокинул голову и улыбнулся облакам:

— Придет ли помощь? Как считаешь, Агата?

6 — 8 декабря 1774г. от Сошествия

Фаунтерра