— Брат, ты меня слышишь?

Больше прочел по губам, чем услышал:

— Да…

— Сможешь выстрелить, когда скажу?

— Да…

Джо схватил его в охапку и поднял. Обмякшее тело было тяжелым, как труп. Джо навалил его на балюстраду, встал за спиною, поднял руку Гарри. Голова цирюльника безвольно упала, стукнулась о гранит. Джо чертыхнулся, поднял его за волосы:

— Не умирай, слышишь? Еще минуту поживи! Одну минуту, а!

Гарри издал стон. Джо прижался ухом к его губам:

— Ты готов?

— Я не вижу… Ничего…

— Не страшно. Я вижу.

Он направил руку Гарри Хога. Припав к его плечу, проверил прицел.

— Давай.

Воздух дрогнул от жара. Комок огня возник перед рукою, прямо в воздухе, и молнией метнулся к цели.

Кайра Сеймура прожгло насквозь. Футовая дыра в груди, видно мостовую. Отчаянный крик Ионы.

— Давай еще!

Грей лишился ноги — той самой, которой пинал Джоакина. Покатился по земле, дергая обрубком.

— Стреляй, стреляй!

Дальше промах, и снова промах. Кайры бросились врассыпную, Джо не успел прицелиться. Но вот заметил кайра Брандона, опередил на ярд, шепнул:

— Давай!

Тело рухнуло без головы.

— Ты молодец, браток! — шептал Джо. — Теперь — самую большую силу!

Трое кайров нырнули за угол, пропали из виду. Но огромный шар лопнул рядом с ними, обдав пламенем, и одежда вспыхнула на них. Они покатились по мостовой, сбивая огонь.

— Да, дружище! Так их! Еще!

Гарри дрогнул, когда в грудь попала стрела. Кашлянул, брызжа кровью.

— Нет, не умирай! Хоть минуту еще! Стреляй же!

Грей ринулся к дверям донжона — и сгорел на полпути. Новая стрела пробила плечо Джоакину. Он закрылся телом Гарри, как щитом. Закричал во весь голос, надсадно:

— Лу-учники! Готовьте залп! Я укажу цели!

И шепотом:

— Давай, браток. Ну же.

Уже не было шансов попасть: кайры прятались, а Гарри бился в конвульсии, рука дрожала. Джо метал огонь с единственной целью: осветить те закутки, где скрылись северяне. Скрипнули дуги арбалетов, свистнули болты. Графские стрелки опомнились и принялись бить на свет. Крики северян отмечали попадания.

— Да, дружище, мы их всех сделаем! Конец волкам. Конец агатовской сволочи! Стреляй еще!..

Огонь иссяк. Рука Гарри остыла, тело обмякло и повисло на перилах. Цирюльник умер, а с ним и Перст…

Но северяне этого не знали!

— Иона Ориджин! — крикнул Джо. — У вас около дюжины бойцов, и они зажаты по углам! У нас полсотни арбалетов и Перст Вильгельма, и прострел двора в любом направлении! Вы проиграли!

Ответа не было, но Джо продолжил:

— Я предлагаю вам сдаться! Сложите оружие — и останетесь целы! Граф обещает жизнь вам и вашим людям!

— Да… да! — выкашлял Виттор. Джо и не заметил, когда он появился рядом — не на балконе, конечно, а в спальне, в черноте проема. — Иона, я прощу тебя и отпущу твоих! Просто сдайся!

Долгую минуту длилась тишина. Джоакин почувствовал, как просыпается страх. Идова богиня войны — что она делает в эту минуту? Может, она уже в донжоне? Может, сейчас входит в спальню за спиной у графа?!

— Я здесь, — раздался девичий голос.

Леди Иона Ориджин вышла из укрытия и остановилась у горящей бочки, чтобы быть на виду.

— Виттор, прикажи стрелкам опустить луки. Пусть мои люди уйдут.

Кайр вышел из укрытия и остановился перед Ионой, закрывая ее собой. Затем другой, третий, четвертый. Оставшиеся северяне образовали кольцо вокруг миледи. Их было тринадцать — Джо ошибся на одного.

— Душенька, я клянусь тебе! Сдайся и вели им уйти.

— Я сдаюсь. Уходите.

Кайры не шелохнулись.

— Уходите, ради Агаты! Я приказываю вам!

Ни шага.

— Он не убьет меня. Эрвин меня спасет. Уходите и помогите ему — или все умрем сейчас!

После долгой паузы кайры опустили мечи и двинулись к воротам.

Иона бессильно осела наземь.

— Виттор… где же ты прячешься?

Он вышел на балкон — впервые за все время битвы.

— Стрелки, готовсь! По кайрам — залп!

Посреди ночи, ближе к рассвету, четверых пленников привезли обратно в Обитель-у-Бездны. На сей раз при них не было оружия, небесного корабля и большей части одежды. Полуголые, продрогшие и связанные, они представляли жалкий вид, особенно в контрасте с тридцатью крепкими всадниками в темных сутанах. Охотник старался бодриться, нацепив на лицо туповатую ухмылку. Гортензий беззвучно плакал, Хармон бешено молился.

Ворота захлопнулись за отрядом. Пленников скинули наземь, к ногам Второго из Пяти. Конечно, тот и не думал спать, а с нетерпением ждал мига расплаты. Рядом с графом был и Халинтор, помощник лаэмского шерифа, и несколько его солдат, и несколько дюжих монахов. Один из братьев поигрывал дубинкой — видимо, ему отводилась честь почтить пленников первыми ударами.

— И вот вы снова перелетели Бездонную Пропасть, — усмехнулся Второй. — Посетили ли вас свежие чудесные видения? Узрели ли вы новые детали быта богов в подземном царстве? Разглядели ли, как боги одеты, что едят, чем забавляются? В каких позах любят своих богинь?

Граф кивнул монаху, и дубинка ударила по спине Охотника. Тот упал на колени.

— Я надеюсь, что, по меньшей мере, вам открылось несколько картин вашего будущего. Порядочные боги просто не могли не сообщить вам, что ждет прохвостов, обманувших Второго из Пяти!

Монах вновь замахнулся дубинкой, но Охотник быстро поднял руку:

— Прошу, дайте сказать!

— Эй, — удивился Второй, — разве ты не был связан?

— Да, припоминаю нечто подобное… — Охотник стряхнул с запястьев куски веревок и поднялся на ноги. — Граф, наше с вами знакомство поначалу не заладилось, потому давайте предпримем новую попытку. Я — Охотник на колдунов, а это мои союзники: Ганта Бирай с шаванами Рейса и мудрый Зандур с воинами козьего народа.

Всадники, доставившие пленников, скинули сутаны. Лишь один из них оказался подлинным монахом: Викентий, скакавший во главе отряда с непокрытой головой. Прочие — шаваны и зунды.

— К бою! К оружию! — закричал Второй.

— Не стоит, — миролюбиво качнул головой Охотник. — Учтите нашу численность, а также присутствие Чары.

Скрипнула тетива, стрела нацелилась в грудь Второму.

— Пусть ваши люди сложат оружие, — предложил Охотник. — А также ваши, господин помощник шерифа. Я обещаю временно принять на себя ваш долг блюстителя закона. Поверьте: ни одно преступление не омрачит стен… моего монастыря.

Часом позже Хармон сидел в монашеской трапезной на первом этаже Башни-Зуба. По стенам расхаживали часовые, выставленные Охотником. Другие воины обыскивали все помещения обители, третьи стерегли рядовых пленных. Сам же Охотник вместе с Зандуром и гантой занялся допросом. Тройке воздухоплавателей, в виду их особых заслуг, позволено было присутствовать. Хармон уплетал сырный пирог, запивал хмельным монастырским элем, любовался потерянными лицами пленников и просто не мог не признать: допрос — отличная забава, когда видишь его с правильной стороны.

— Господин Халинтор, я начну с вас, — сказал Охотник, освобождая лаэмца от кляпа. — Имею к вам всего один вопрос, подразделенный на два: откуда вы знаете о Светлой Сфере и зачем она вам?

Халинтор постарался говорить спокойно:

— Я должен вам сообщить, что исполняю волю его высочества принца Гектора. И его высочество, и его воины в Лаэме осведомлены о моей миссии. Если вы посмеете мне навредить, то не уйдете от расплаты.

— Я дрожу от ужаса, — кивнул Охотник. — Если вам не претит беседа со столь напуганным человеком, то все же ответьте на вопросы.

— В моем кармане, — сообщил Халинтор, — находится письменный приказ разыскать Хорама Паулину Роберту, также известного как Хармон Паула Роджер, и изъять у него Светлую Сферу.

Охотник выдернул из кармана Халинтора бумажную ленту, прочел, убедился.