Звучало весьма внушительно, но собачьим чутьем Могер уловил женский страх.

— Взять ее.

Девять ринулся исполнить приказ. Старый слуга попытался защитить хозяйку: метнулся к камину, схватил кочергу. Самоотверженно, но глупо: Девять легко уклонился и одним ударом швырнул старика на пол. Что-то хрустнуло в голове слуги, когда она стукнулась о стену. Служанка — возможно, жена старика — бросилась к лежащему, завыла.

— Заткни ее, — приказал Бакли.

Восемь рубанул, и вой прекратился. Повисла неестественная тишина. Дети молчали с большими круглыми глазами — видимо, мать еще не объясняла им, что такое смерть.

— Ты нам солгала, миледи, — произнес Могер. — Ты не видела мужа, но получала от него вести. А может ли такое быть, чтобы он не написал тебе, где находится?

Ванесса схватила со стола нож.

— Взять, — рявкнул Бакли.

Девятка выбил нож, крутанул женщину, обхватил сзади, сжав руками ее груди. Она пнула его голень каблуком, но не так сильно, чтобы сбить с ног. Девять толкнул ее, бросил на колени и намотал на кулак ее волосы.

— Дамочка готова слушать, — доложил Девятка.

— Так вот, милейшая, ты нам солгала. Я такого не прощаю. Смягчить наказание ты можешь одним способом: скажи, где Рико.

— Вас найдут и четвертуют, — прошипела Ванесса.

— Только если ты о нас расскажешь. Но тебе будет сложно это сделать без языка и глаз, и пальцев. А выбор у тебя таков: страдать одной или вместе с детьми.

— Я не знаю, где Рико.

— Не верю.

Бакли поймал за шиворот малую дочь Ванессы. Кроха не сопротивлялась: видимо, о насилии ей тоже еще не рассказали. Счастливый ребенок.

Бакли растопырил пальчики на ее ладошке и принялся загибать по одному.

— Раз… Два… Когда все загну, начну ломать… Три…

— Вы чудовище! — крикнула Ванесса. — Вы не человек! Тварь Темного Идо!

— Четыре… Пять…

— Да есть ли у вас сердце! Опомнитесь!

— Первый лишний, — Бакли крепко схватил мизинчик девочки.

— Не надо, Могер, — шепнул Дейв.

И тут в дверь постучали: два удара, три, два.

— Папа-ааа! — завопил мальчонка и кинулся в прихожую.

Кроха выкрутилась из пальцев Бакли, побежала, повисла в руках Дейва. Ванесса взорвалась воплем:

— Рико, беги! Зови шерифа!

Девять вмазал ее лицом о стол.

Мальчик успел добраться до двери и дернуть засов. Семь нагнал его, отшвырнул с пути, распахнул входную. За порогом стоял Онорико-Мейсор — от ног до головы в белом, с букетом роз в одной руке и коробкой в другой. Коробку украшала золотая лента.

Семь схватил его за грудки и втащил в дом, захлопнул дверь. Толкая ножом меж лопаток, вбросил Рико в гостиную.

Он побелел, выронил цветы и коробку.

— Ванесса, милая! Сирена, Альдо!.. Боги, что это?!

— Онорико-Мейсор, я полагаю? — уточнил Бакли.

— Я все заплачу! Вдвойне, втройне! Теперь у меня много денег! Скажите, кто вас послал, сколько я должен!

Бакли покачал головой:

— Мы не за деньгами. Нам нужен Хорам.

Рико обмер, пожевал губы.

Бакли медленно произнес:

— Сейчас ты начнешь врать, но сначала ответь: мальчик или девочка? Девочка или мальчик? Ты только ответь, а потом уже ври.

— Вы думали о нашей беседе, Джоакин Ив Ханна? Искренне надеюсь, что да. Я ни на час не выпускаю ее из сознания. Я мысленно ищу причину, вынуждающую вас молчать. Возможно, вы не вполне осознаете выгоды, или строите мрачные фантазии на счет своего будущего? Вы полагаете, что, высказав все, будете более не нужны и за ненадобностью убиты, либо отданы имперскому суду? Считаете, что ваша жизнь продлится примерно столько же, сколько и молчание, потому затягиваете его?.. Я исключу эту причину. Даю вам слово северной леди и внучки Агаты, что вы сохраните жизнь, свободу, здоровье и честь, если откроетесь мне. Великий Дом Ориджин не будет иметь к вам никаких претензий, а Корона и вовсе не узнает о вашем существовании. Ваше имя останется известно лишь мне, моему брату и кайру Сеймуру.

Леди Иона держит долгую паузу, давая время обдумать сказанное, высматривая движение в душе пленника. Наконец, спрашивает:

— Скажите мне: кто Кукловод?

— Я не знаю.

Ее личико покрывается туманом.

— Вы лжете. Отчего?.. Ваше имя указывает на дворянское происхождение. Однако вы не из первых родов, и не из семьи лорда. Вы — отпрыск небогатого рыцаря, заслужившего звание упорным ратным трудом. По моему опыту, такие люди особенно щепетильны в вопросах чести. Возможно, вы полагаете себя связанным вассальной присягой, и по долгу чести храните тайны Кукловода? Это достойная причина, но она утратит вес, когда вы поймете: Кукловод — уже не дворянин и не лорд. Он преступил не только людские, но и божеские законы, нарушил воинский кодекс Вильгельма Великого и заповеди милосердия Глории-Заступницы. По законам любой земли Империи Кукловод заслуживает лишения титула и потому не может считаться чьим-либо сюзереном. Вы свободны от вассальной клятвы.

Глаза Северной Принцессы черны, как дно колодца. Как болотная трясина: ступишь — утонешь.

— Или, быть может, вы восхищаетесь им? Усматриваете подобие меж Кукловодом и Праотцами, видите величие в его способности управлять Предметами? Но я не прошу вас отречься от своего кумира, оклеветать, убить. Я прошу лишь имя. Назовите его — и Эрвин вступит в битву с Кукловодом. Если Кукловод так велик, как вам представляется, он легко одержит верх в честной схватке. А если он способен нападать только из тени, кусать исподтишка крысиными зубами, бить в спину кинжалом асассина, — если так, то достоин ли он вашего благоговения? Учтите это прежде, чем дать ответ: кто Кукловод?

Три дня до Лейксити и уже два на Дымной Дали. На каждом привале, при каждом приеме пищи, с каждой чашкою чаю:

— Кто Кукловод?

Всякий раз, как Северная Принцесса выходит на палубу и застает там Джоакина. На рассвете ли, перед закатом, даже посреди ночи:

— Вижу, сударь, сон не идет к вам. Ответьте, и чистая совесть принесет покой. Кто Кукловод?

Раз за разом он говорит абсолютно правдиво:

— Не знаю.

И даже кроха сомнения не зарождается в душе Принцессы:

— Мне жаль, что вы лжете, сударь. Надеюсь, позже вы измените ответ.

Трижды в день Джоакина отменно кормили, поили вином или орджем. Кайры обращались к нему с безукоризненной вежливостью: только на «вы», только полным именем. В гостинице Лейксити он имел отдельную комнату, на борту шхуны — собственную каюту. Никогда прежде Джо не путешествовал с таким комфортом.

Трижды в день — или больше — красивейшая девушка Севера приходила к нему, садилась напротив, топила его взгляд в омуте своих зрачков — и задавала вопрос, ответа на который он не знал.

— Кто Кукловод?

Джо ощущал не удивление, хотя удивиться было чему. И не отчаяние, хотя он и стоял в глухом тупике. И не страх… Точнее, Джо боялся, но слабее, чем полагается человеку, которого везут на плаху. Главным его чувством была злость.

Какой тьмы вы ко мне привязались? Как можете мне не верить?!

Иногда он не удерживал в себе негодование и выплескивал:

— Я же ничего не знаю! Почему вы не верите?!

Леди Иона отвечала с предельным спокойствием:

— Я прислушиваюсь к своей душе, сударь. Она говорит, что вы лжете.

Леди Иона всегда была абсолютно спокойна. Ни разу она не утратила безграничного терпения, ни разу не усомнилась в своей правоте, ни разу не опустилась до угроз. Она свято верила, что до прибытия в Уэймар пленник будет сломлен, выпотрошен, вывернут наизнанку — без помощи пыток, одною лишь терпеливой вежливостью.

Ее уверенность злила Джоакина намного сильнее, чем плен и угроза смерти.

— При вас нашли больше двухсот эфесов, сударь. Очень значительная сумма: доход кайра за несколько лет. Что особенно важно, лишь пятьдесят эфесов были представлены золотом, а прочие — банковскими векселями по полсотни. Я делаю тот вывод, что вы не скопили эту сумму по монете и не взяли военными трофеями, а получили как разовую выплату от весьма обеспеченного нанимателя. Векселя не именные, значит, наниматель пожелал остаться в тени. А величина суммы наводит на мысль о преступном характере услуг, оказанных ему. Если вашему логическому уму нужны причины, по которым я вам не верю, то деньги — одна из них.