Вернувшись в Лаэм, Бакли узнал: план Магды Лабелин окончательно лопнул по швам. Про себя он звал идею закупки очей планом Магды Лабелин, либо проще — планом свиньи. Четверо из Пяти наотрез отказались продать оружейные очи, и кроме того, унизили Магду. Восьмерка имел приятелей в гвардии барона Деррила, от них узнал новости и пересказал Бакли.

Пять дней шиммерийские вельможи кормили путевских лестью, осыпали дарами, ублажали вином и зрелищами, при том постоянно нахваливая свои товары: корабли, чай, кофе, шелка. Леди Магда и барон Деррил все пытались склонить их к беседе об очах, но без толку. Принц Гектор дал иносказательный отказ, а остальные будто и вовсе не слышали вопроса. Все тянули свою сладкую болтовню: «Взгляните на платья, миледи! Привезите такой товар в Корону — и столицу озарят лучи южного солнца! Попробуйте кофе, ваша светлость. Кофейные зерна — для торговца то же золото, но ароматнее!» Барон и Магда терпели из последних сил, напрягая все свои дипломатические таланты. Так и сяк настаивали, убеждали: Южный Путь и Шиммери должны быть в союзе. Шиммерийцы охотно соглашались: «Конечно, премудрая леди! Союз напоит наши земли дождем процветания! Потому вам будет очень полезно иметь свою резиденцию в Лаэме. Вот взгляните на макеты дворцов, которые мы можем для вас возвести! А вот и макеты торговых кораблей, которые станут гордостью вашего нового флота». Все это — под песни, пляски и пьянство. На пятый день речь зашла о торговле рабами: сколько прибыли мы все получим, если откроем в центральных землях один крохотный рыночек альтесс! Тогда леди Магда с бароном не выдержали.

Деррил приказал солдатам заткнуть глотки музыкантам, певцам, танцовщицам и шлюхам. В воцарившейся тишине леди Магда произнесла речь. Она высказала все, что думала о шиммерийцах и их политике, о кайрах и медведях, и об Ориджине, который сожрет весь Поларис, пока шиммерийцы будут тискать баб. Ни одна фраза леди Магды не обошлась без слов «сраный» или «зад». Речь вышла очень впечатляющая. Впервые за дни переговоров шиммерийцы выслушали кого-то кроме себя. А затем произошло нечто.

Принц Гектор поднял кубок за здоровье непревзойденного оратора — леди Магды. Но выпив, вдруг схватился за сердце. «Простите, кажется, излишек вина сказался на моем здоровье», — с этими словами он взял всех своих альтесс и удалился. Затем Третий из Пяти пожаловался на мучительную головную боль, а Четвертый — на рези в желудке, а Пятый — на стрелы в пояснице, и все они ушли в компании своих жен и альтесс. Остались только секретари — и леди Магда со своими вассалами. Тогда секретари шиммерийцев заговорили с ясностью, на которую их господа не были способны. Белокаменное королевство Шиммери не видит смысла в союзах со слабыми. Среди северных земель наиболее перспективною выглядит Ориджин, среди центральных — Надежда. Им и будет дано право покупки очей. С Южным Путем королевство Шиммери готово обмениваться товарами, лишенными военной значимости.

Никто из вельмож больше не появлялся во дворце принца Гектора — они продолжили свое празднество в другом месте, на вилле графа Огюст-Римара. С путевскими гостями теперь общались только секретари. В попытке возобновить контакт, леди Магда попыталась подкупить Лориналя Гитана — генерала Солнечного полка, меч принца Гектора. Он сделал вид, что не понял намека. А может, и правда не понял — сей генерал не славился острым умом.

Здесь стоило бы леди Магде погрузиться в корабли и уйти обратно в Грейс, оставив посреди принцева дворца прощальную кучу дерьма. Но вот беда: плаванье эскадры туда и обратно через полмира стоит уйму денег, а герцог Морис Лабелин — еще больший скупердяй, чем его дочь. Леди Магда с бароном просто не могут вернуться и доложить герцогу, что выкинули тысячи эфесов впустую. Им придется найти способ возместить потери — то есть, загрузить трюмы хоть чем-нибудь полезным. Несмотря на унижение, рано или поздно они смирятся и купят чертовы шелка. Или чай. Или кофе. Или баб…

Было ясно: при таком настроении леди Магды, не стоит попадаться ей на глаза. Бакли даже не думал. Он не поехал ни во дворец, ни на почту, ни в свою гостиницу. Остановился в захудалом трактире одного из городишек окрест Лаэма — из тех, чье существование проходит незаметно для лаэмцев. В том же городишке нашел место для пленных: снял погреб — один из многих, что сдавались в наем торговцам как холодные склады. По сути, то была яма с прочным перекрытием и люком. В нее швырнули Хармона и Ванессу-Лилит с детьми. Бакли не видел в них особой пользы и думал перебить всех, но решил повременить: Ванесса пригодится если нужны будут еще деньги, а Хармон — если Могер внезапно столкнется с леди Магдой. Потому до поры он пощадил их и оставил под замком. Разумеется, перед тем Хармон сходил в отделение банка и передал Могеру все деньги, что были на хармоновом счету.

А Светлая Сфера?..

По правде, Могер Бакли боялся ее. Он боялся всего, что не мог охватить умом. Зная ее историю, он полагал: эта святая дрянь приносит несчастья. Вся свита Хармона подохла из-за нее, и самому Хармону недолго осталось. Монастырь под Лабелином сожгли из-за Сферы. Герцог Морис проиграл войну вскоре после того, как купил подделку. Круглая мерзость точно несет проклятье. Потому Бакли даже не стал ее искать. Пускай лежит там, где спрятал ее торгаш. Хармон помрет, и кто-то другой найдет Сферу, и навлечет на себя проклятье — но этим глупцом не будет Могер Бакли.

* * *

— Суши весла! Подойдешь еще на ярд — стреляем!

Полная луна освещала гавань. Лодчонка переваливалась с волны на волну, отталкиваясь парой весел, а прямо по курсу маячил черный силуэт галеона с убранными парусами. Едва лодка подошла на дистанцию арбалетного залпа, с корабля донесся строгий приказ. Может быть, кто-то где-то и спал на вахте, но не стрелки на палубе «Гордости Грейса».

— Спокойнее, братья! — крикнул им Бакли. — Я — Могер Бакли, личный посланник леди Магды. Хочу видеть капитана.

— Плыви к морским чертям! Капитан спит!

Бакли встал во весь рост и заорал, сложив ладони рупором:

— Я посланник леди Магды, тьма тебя сожри! Срать ей на то, кто спит, а кто нет!

На палубе возникло замешательство. Послышались шаги, кто-то таки пошел за капитаном, а кто-то крикнул Могеру:

— Заходи с левого борта!

Девять и Дейв налегли на весла.

«Гордость Грейса» была третьим по величине кораблем эскадры. Идовски хитрый выбор, ведь пираты — самые суеверные люди на свете. Они станут искать богатств на флагмане, а если не там, то на втором, четвертом, восьмом кораблях — согласно священным числам. «Гордость» не шла под священным номером, была не настолько большой, чтобы привлечь внимание размером, и не настолько маленькой, чтобы соблазнить своею неприметностью. То был совершенно обычный торговый галеон, каких до Северной Вспышки во флоте Лабелинов имелась почти сотня. Из трех тысяч моряков и солдат эскадры только дюжина знала тайну «Гордости Грейса», и Бакли входил в эту дюжину.

В трюме всякого судна хранятся водяные бочки. Тщательно расклиненные и застопоренные, они прирастают к кораблю. Их не катают и не ворочают, если нужна вода — набирают через кран, если вода кончилась — доливают сверху, через горловину, что ведет на палубу. Никто не снимает крышки этих бочек — по крайней мере, без особого приказа капитана. В бочках «Гордости Грейса» под слоем воды хранилось золото. Два миллиона эфесов монетами и слитками.

С борта упала веревочная лестница. Дейв подвел к ней лодку, и Бакли вылез на палубу. Беглым взглядом он насчитал дюжину парней. Если караул сменяется трижды в сутки, значит, всего бойцов три дюжины. А если Бакли не досчитал, то человек сорок. Ну, и капитан. Лорд-капитан Кортни Бенефит, если говорить точно.

— Какого черта желает миледи? — рыкнул этот первородный гад, спросонья злой, как собака.

— Капитан…