— Но лучик-то есть? — уточнила Мирей.

— Один. Из полусотни известных мне носителей первокрови. Умножьте на весь Поларис: выйдет миллион человек и сорок девять миллионов чудовищ.

— Я не исключение, — сказала Минерва. — Я тоже собиралась убивать. Я даже думала применить Вечный Эфес, хотя он мог разрушить целый город. Это Нави остановил меня.

Эрвин подвел итог:

— Леди Мирей, боюсь, перед вами сидят трое противников нового Древа.

Она выдохнула и впервые расслабилась:

— Слава богам! Я потеряла мать и родину, и титул, но не смогла смириться с Древом. Я пришла к вам, чтобы остановить орден.

— Тогда — мы на вашей стороне.

— Я так и говорила, — София улыбнулась болотнице. — Напрасно вы боялись.

Леди Мирей сказала:

— Теперь главное. Моя мать, очевидно, делала ставку на победу Кукловода. Поскольку он разбит, Леди-во-Тьме будет искать вашей помощи. Для взращивания Древа ей нужны три вещи: Абсолют — как транспорт до Звезды; носитель первокрови — как исполнитель; и Натаниэль — носитель знаний о том, как управлять Звездою.

Минерва вскричала:

— Звездою можно управлять?! Нави умеет, и не сказал мне?!

— Прекрасно, что не сказал. Значит, он на нашей стороне и не станет орудием ордена.

— Нет, это значит, что он неблагодарный подлый лжец! Я носила его на руках, а он…

Эрвин с Ионой расплылись в улыбках:

— Матушка, мы вам тоже откроем одну тайну: ее величество познала новую страсть.

— Грязные сплетни!

— Конечно. Именно поэтому щеки владычицы красны, как спелый персик.

Минерва издала рык раненой пантеры, а леди София расплылась от умиления:

— Деточки мои…

Судья дернул ее за рукав:

— Прости, София, но я должен напомнить: не все из них твои дети.

Герцогиня возразила:

— Двое старших издеваются над младшенькой, я обязана ее защитить. Тем более, младшая была умничкой и навела порядок в долине. Ты видел, какую красоту построила к нашему приезду?

Из спелого персика ее величество превратилась в вареного рака. Обеими руками схватила чашку кофе и буквально зарылась в нее. Не показывая оттуда лица, перевела тему:

— Леди Мирей, чем мы можем вам помочь?

— Не дайте ордену то, что ему нужно. Большинство носителей первокрови погибли или бежали. В долине остались только вы с леди Ионой. Не помогайте же ордену!

— Разумеется.

— Если Леди-во-Тьме попросит у вас Абсолюта…

— Абсолют все еще у Шейланда. Но он ужасно труслив и не выпустит из рук свое бессмертие.

— Хорошо. И наконец, не отдавайте Натаниэля.

— Ни в коем случае!!! — с горячностью вскричала Минерва.

— О, еще бы, — Иона с Эрвином прыснули от смеха.

София развела руками:

— Это мои дети, они такие. Эрвин хотел сказать: Великий Дом Ориджин берет Натаниэля под свою защиту. А также вас, леди Мирей.

Принцесса Дарквотера выпустила облачко дыма.

— Премного благодарю вас. Полагаю, нам понадобится обоюдная защита.

С этими словами она вручила Эрвину второй альбом.

— Здесь описаны все виды оружия Дарквотера, известные мне. Изучите их тщательнейшим образом. Моя мать приедет не с пустыми руками.

Иона сладко потянулась в постели. Безумно приятно было выспаться! Каждая частица тела наполнилась счастьем долгожданного отдыха. Кажется, она проспала целую вечность, и повалялась бы еще одну.

Открыв глаза, Иона увидела брата с Минервой. Они сидели у кровати и говорили о чем-то, ожидая ее пробуждения. Нежась от счастья, Иона потянулась к ним:

— Мои любимые…

Они ответили чуточку прохладно:

— Доброго утра.

— Придвиньтесь ко мне, дайте вас обнять…

— Сестра, извини, мы пришли поговорить о серьезном. Вот, выпей кофе и проснись скорее.

Она удивилась:

— Что может быть серьезнее любви? Я проснулась и вижу вас живыми — это главное.

— Ты смущаешь леди Минерву, а меня — пугаешь.

Внезапно она поняла: тьма сожри, я, наверное, проспала сутки! А Предмет, а госпиталь?! Там же остались раненые, как я смею спать!

— Эрвин, ты прав! Я идиотка, просто преступница! Нужно срочно в лазарет!

Рванулась встать, брат удержал ее:

— Сиди. Лекарь доложил: в лазарете ситуация стабильна.

— Это в замке, а в городе еще четыре больницы! Я должна…

— Тьма, ты должна выпить кофе и выслушать! Мы тревожимся за тебя.

— Да, миледи, — подтвердила Минерва.

Ионе сделалось холодно.

— Что же со мной не так?

— Твоя жертвенность.

Она ощутила себя так, будто оказалась голая посреди площади. Попыталась спрятаться:

— Ты о чем, братец?

— Обо всем! «Бежать, срочно, бежать спасать» — будто мир без тебя рухнет. «Любимые мои» — таким тоном, будто видишь в последний раз. Вчерашние слова о самоубийстве нам тоже не подняли настроения.

— Вот именно, — вставила Минерва.

Иона скрипнула зубами: спелись против меня! А брат безжалостно продолжил:

— Ты постоянно любуешься своею трагедией. То «я теперь собачка», то «перья не нужны, я буду несчастной», то твоя кровь в стакане, то лезешь в бой, когда не просят.

Она чуть не закричала от обиды.

— Это же несправедливо! Жизнь очень жестока, лишь потому мне приходится.

— Сестра, очнись! Мы — Ориджины!

Владычица кашлянула, и Эрвин исправился:

— Мы Ориджины и леди Стагфорт. Хм, пафосное звучание утрачено, но так и быть. Смерть дышит нам в спину — обычное дело! Лично я привык и начал наслаждаться.

— Я тоже, — поддакнула Минерва.

— Вас не запирали в собачью клетку!

— Ах, ради богов! Если хочешь помериться трагедиями, то ладно, ты выиграла. Хватит уже!

Сгорая от стыда, Иона отвернулась от них и уставилась в потолок.

Минерва сказала:

— Я проанализировала ситуацию и поняла: вас изменила короткая стрижка. Со мною случилось подобное в монастыре Ульяны. Решение проблемы напрашивается само собою.

Она протянула Ионе нечто светлое и пушистое.

— Парик?.. Вы хотите, чтобы я носила… вот это?!

— Ага. Надень и прекрати пугать людей, особенно — матушку.

— Я вам настолько немила?.. Он же светлый, даже не моего цвета! Ничего не должно остаться от Ионы Софии?..

— Миледи, мы выбрали светлый, чтобы вас порадовать.

— Вы совсем меня не любите?..

Эрвин фыркнул:

— Какого черта ты спрашиваешь? Когда трагично окончишь свои дни, будем ли мы рыдать над могилой? Черта с два! Напьемся тебе на зло и станем целоваться.

— Эй, — возмутилась Минерва.

— Я с Нексией, а владычица — с Нави. И все на твоей могиле, сестра.

— Мучители…

— Вовсе нет. Это ты привыкла быть жертвой. Конечно, ты прекрасна в этом образе, но хватит! Мы хотим вернуться к обычной жизни. Желаешь с нами — оставь трагедии за порогом.

Иона шмыгнула носом, уткнувшись в парик. И ощутила… избавление.

Она видела слишком много ужасов. Если она — хороший человек, то обязана страдать. Нельзя быть хорошим человеком и легко стерпеть убийства, кости, Персты Вильгельма, собачьи клетки. Но если сама императрица и любимый брат запрещают мне, то, возможно, я имею право не испытывать мучений?.. Иона кротко спросила:

— Как часто, по-вашему, мне следует страдать?

Минерва коснулась пальцем Вечного Эфеса.

— Леди Иона София Джессика рода Светлой Агаты, дарую вам право один час в сутки быть трагичною жертвой.

— Благодарю за высокую честь…

Она надела парик, растрепала, надвинула волосы на глаза. Мира подала зеркальце, Иона выглянула между прядей.

— Я — блондинка…

Блондинка, как Аланис. Она взяла меня за руку, призналась в любви — и умерла. Сеймур Стил погиб, защищая меня. Отец убит на моих глазах своим собственным сыном. Если у меня есть душа, она должна порваться на клочки.

Но мама жива — вернулась из чудесных странствий и подарила альбом. И братец жив — сидит же, зараза, смеется надо мною. И его альтесса рядом… Или не альтесса? Или одна из двух? Боги, я запуталась… Осталось в живых так много людей, которых я хочу любить! Можно, я не буду страдать? Можно, почувствую счастье? Хоть немножечко!..