— Конечно, миледи. Я — воплощенное внимание.

— Лучше зовите меня моим величеством. Это «миледи» подталкивает вас к непотребным мыслям.

— Ваше величество, я не допущу больше ни единой непотребной мысли. Хотя, по правде, теперь это будет крайне сложно.

— Предметы, милорд! Не хватает Предметов из пяти Даров! Но вы полагаете, что четыре из них Кукловод все-таки нашел среди похищенных у Династии. На самом деле, недостает одного — из какого Дара, а?

— Я не знаю, миледи… То есть, ваше величество. Но это сужает поиск, согласитесь. Нужен Предмет, который Кукловод хотел найти в поезде, но его там не было. Причем это Предмет относится к одному из Даров номер четыре, восемь, тринадцать, пятнадцать и семнадцать. Изучив список Предметов, которые числились во владении Династии, можно выбрать из них Предметы названных Даров, а потом разобраться, были они в поезде или нет.

— И кто возьмет на себя этот нелегкий труд? Снова я?!

— Ваше величество сами заметили: моего внимания требуют Аланис Альмера и Нексия Флейм, а вы очень любите упорядочивать. Доставьте себе удовольствие: рассортируйте Предметы Династии по Дарам и выберите те, что могут интересовать Кукловода.

— Я… Милорд, я… Так и быть, я выполню ваши абсурдные требования! Но только в том случае, если в будущий раз вы пригласите меня к себе и нальете мне кофе, и накормите сладостями.

Он усмехнулся:

— Я и сейчас могу накормить ваше величество сладостями. Любым вообразимым способом.

Мими вспыхнула:

— Милорд, вы позволяете себе лишнее! Ступайте!

— Ваше величество хочет, чтобы я ушел?

— Да. Уйдите немедленно!

— Как пожелаете, ваше величество.

Он поклонился и собрался уходить.

— Нет, постойте… Это слишком грубо. Я не хочу, чтобы вы уходили с обидою. Но и непотребства больше не нужно. Сядьте, я налью вам кофе.

— Благодарю, ваше величество.

— Давайте побеседуем о чем-нибудь нейтральном, чтобы отвлечься от… всего этого.

— С удовольствием. Вы порадовались, когда обогнали Аланис?

— Милорд, это звучит как-то двусмысленно.

— Хорошо, давайте поговорим о театре. Не пригласите ли меня в свою ложу?

— Милорд, я сейчас разозлюсь! Я действительно не имею желания продолжать в таком духе!

— Что ж, подайте вы пример нейтрального вопроса.

— Каково ваше мнение о владычице Ингрид?

— Святые боги! И каким же путем наш поцелуй навеял вам мысли о старой болотнице?! Я в ужасе!

— Наш поцелуй, милорд, входит в число тех событий, которые лучше предать забвению.

— Оба поцелуя?

— Оба, милорд. Я настаиваю на этом. Они являли собою прискорбную пару ошибок. А теперь, чтобы переключиться, ответьте на мой вопрос. Вспомните старую болотницу и скажите, что думаете!

— По правде, ваше величество, я ее очень плохо помню. Она была чудовищно старше меня, идовски язвительна и до неприличия умна. Я ее боялся и избегал, как только мог. А вот Аланис восхищается ею. Если желаете узнать многое об Ингрид, спросите леди Аланис.

— Благодарю, милорд.

— Почему вы спросили?

— Леди-во-Тьме упоминала Ингрид с большим уважением. Захотелось узнать ваше мнение.

— Простите, но оно отсутствует.

— Я уже заметила. Как и то, что вы хотите спать, несмотря на обе наши ошибки. Ступайте же, милорд.

— Миледи, я хотел спать до наших ошибок, а потом сонливость как рукой сняло.

— Ступайте! И не надейтесь на повторение!

Эрвин с улыбкою поклонился:

— Добрых снов вашему величеству.

И добавил:

— Я очень благодарен вам за суд в Палате лордов. Это была поистине прекрасная идея.

— Вы полагаете? Честно?

— Да, ваше величество. Этот суд…

…решит мою проблему, — подумал Эрвин, а сказал:

— …докажет вашу мудрость и справедливость.

— Разве я мудра и справедлива?.. — с неожиданной усталостью вздохнула Минерва. — Ступайте, милорд. Не утруждайте себя лестью, когда хотите спать. Это слишком мучительно.

И Эрвин ушел, неся в уме две мысли.

Первая: губы Ионы все же были слаще губ Минервы.

Вторая: любопытно, а Светлая Сфера подходит под мою теорию? Вот забавно, если она была, скажем, в семнадцатом Даре! Но даже тогда Мими ее не найдет.

Два письма прибыли в Уэймар голубиною почтой и ранили душевный покой Ионы, как две стрелы, всаженные в сочленение доспеха.

Первое гласило:

«Милая сестра, благодарю тебя, и еще, и еще. Ни о чем не волнуйся, все сохраню в тайне. Как я понял, Дж. Ив сейчас в Уэймаре. Задержи его, может быть полезен. Выведай, знает ли он, где теперь Хармон. Э».

То была крохотная, легко выполнимая просьба: один приказ кайрам — и сделано. Но Эрвин не знал того, что знала Иона. Джоакин терпеть не мог агатовцев, и в особенности — лично ее, Северную Принцессу. Она поклялась ему, что отпустит на свободу, едва он ответит на все вопросы. Джоакин ответил и был отпущен, и, очевидно, не питает никакого желания вернуться. Кайрам придется привести его в замок силой, а значит, отдав приказ, Иона грубо нарушит свою клятву.

Но могла ли она не выполнить просьбу? В прошлом письме она созналась брату, что вместе с мужем совершила позорную продажу Предмета — и не получила ни слова порицания. Эрвин имел причины презирать ее — но вместо этого, наоборот, поддержал и утешил. «Милая сестра, ни о чем не волнуйся…» А затем просил о сущей мелочи, не требующей никаких усилий. Как откажешь?

Иона вызвала Сеймура:

— Кайр, нужно разыскать в городе Джоакина Ив Ханну, если он еще здесь. Найдя его, уговорите прийти ко мне.

Сеймур повел бровью в недоумении, Иона бросила быстрый взгляд на письмо. Сеймур понял, что получил приказ от самого герцога.

— Будет сделано, миледи.

— Возможно, вы не найдете его. Прошло уже дней десять, и Джоакин мог покинуть город. В таком случае не усердствуйте излишне. Если уехал — не беда.

На это Иона уповала больше всего, ведь тогда ей не придется ни нарушать клятву, ни лгать брату.

— Так точно, миледи.

— А если он все же в городе, задержите его с предельной осторожностью. Джоакину нельзя причинять никакого вреда. Понятно ли это?

— Вполне, миледи.

Он удалился. Иона помолилась Агате за лучшее и безвредное завершение дела — а именно, за то, чтобы Сеймур не нашел Джоакина. Затем она открыла второе письмо.

«Миледи, позвольте дать совет и попросить об одолжении. Некогда я спрашивал об узнике. Мой интерес получил новые основания, и я вынужден вновь просить: раскройте тайну узника, поделитесь со мною. И примите совет: не читайте лично никаких писем! Велите вассалам читать вслух, сами не касайтесь бумаги. О. Давид».

Сердце Ионы жарко забилось. Она с жадностью перечла письмо во второй и третий раз. Святые боги, за всю жизнь Иона не встречала такого средоточия тайн на крохотном клочке бумаги!

Отец Давид — простой священник, не аббат или епископ, — писал лично ей, графине, дочери герцога. Он высказывал просьбу такими словами, будто имел полное право не бояться отказа. Одно это уже составляло загадку. Иона часто беседовала с Давидом во дворце, наслаждаясь его умом, — но неужели это дает ему право просить так настойчиво? Просить о том, о чем уже спрашивал и получил в ответ все, что Иона могла дать. Неужели он надеется, что она проведет целое расследование пропажи узника Уэймора?!

Затем, само содержание просьбы. Тьма, зачем священнику просить именно об этом? Проницательный Давид, конечно, заметил симпатию и уважение Ионы. Он мог выпросить нечто полезное для Церкви: денежную помощь на иконы и скульптуры, ремонт какого-либо храма, приют для паломников или нищих. Вне сомнений, она ответила бы согласием. Так зачем тратить возможность на такую странную просьбу? Что проку Церкви от этого узника, чья слава — плод обычных суеверий?

И наконец, его предупреждение. «Не читайте лично, не касайтесь бумаги…» Неужели Давид считает, что Иону хотят отравить?! Да, совсем недавно случилась эта жуткая история в поезде, сама Леди-во-Тьме стала жертвою яда. Но между болотницей и Ионой нет никакой видимой связи, а от Фаунтерры до Шейланда — сотни миль. С чего Давид взял, что теперь отравитель покусится на Иону? И какой странный совет: «Велите вассалам читать вслух». Если бумага ядовита, то это — верный способ погубить вассала! Правильное решение — носить перчатки, а не травить собственных слуг.