Молодой офицер подал полковнику карту, тот расстелил ее на сундуке — прямо на россыпи очей.

— В Оркаде — полк Пасынков, в Изерине — бригада Святого Страуса, в Пентаго — Златые Мечи…

Он отметил на карте всех, и взгляд Магды выделил одну точку.

— Верно ли я понимаю: ближайшая к нам — бригада Святого Страуса в Изерине?

Хорей указал небольшую бухту южнее Сюрлиона:

— Если высадимся здесь, то дойдем до Изерина за три дня марша.

Она провела взглядом от Изерина вдоль дороги на запад, вглубь Львиных гор, к месту, отмеченному на карте священной спиралью. Внезапно леди Магда поняла, что чувствовал Ориджин, когда решил взять Фаунтерру.

Она повернулась к Деррилу:

— Барон, мы причалим в бухте, указанной полковником. Едва высадимся, пошлите курьеров к командирам всех наемных бригад. Скажите: леди Магда Лабелин наймет их за двойную цену. Только не нужно курьера к Святым Страусам — их я навещу их лично.

Деррил озадаченно моргнул:

— Миледи, разве ваш лорд-отец не приказал купить очи и доставить их в Южный Путь?

— Лорд-отец дал на это полгода. Прошло четыре месяца, осталось два. Тьма сожри, я знаю, на что их потратить.

Звонко пропела тетива, стрела со свистом вспорола воздух. Острие блестело в лучах закатного солнца, потому оба — Меррит и Дагобер — хорошо видели, как стрела промелькнула в целом футе от голубиного крыла.

— Эх ты, — сказал Меррит.

— А сам-то можешь? — буркнул Дагобер.

— Я-то?..

Меррит вынул стрелу из колчана, легко бросил на тетиву. Одним слитным движением натянул тетиву и поднял лук — не вертикально, а боком, под каким-то небрежным углом к земле.

— Кхм-промажешь, — кашлянул ему под руку Дагобер.

Меррит разжал пальцы. Голубя подбросило кверху, когда стрела вошла ему в грудь. Затем птица камнем рухнула наземь.

— Ищи, — бросил Меррит третьему, Пайку.

Пайк хмыкнул и слез с крыши по приставной лестнице.

Дагобер сказал Мерриту:

— Тебе повезло.

Меррит ответил:

— Вон еще летит. Давай проверим, в везении ли дело.

— Мне помешал плащ.

Дагобер расстегнул фибулу, плащ упал на крышу сочным пятном смолы и крови. Дагобер восходил к роду Праматери Людмилы и служил кайром в батальоне Первой Зимы. Меррит по прозвищу Ястреб был простолюдином, наемным стрелком, а в прошлом — лесным разбойником.

— Не в плаще дело. Ты не учел птичий шаг.

— Что за чушь?

— При махе птица взлетает повыше, а расслабит крылья — проседает. Если б это чайка парила, тогда проще. А голубь сильно частит, надо считать.

— Не умничай, хвостяра! — Дагобер взвел тетиву. — Как считать?

— Видишь, он машет на два счета: раз-два. А стрела летит три счета. Спустишь, когда он махнул — прилетит, когда расслабил. Понял, как учесть?

— Конечно, понял! Больше твоего понимаю, — Дагобер пошевелил губами, ведя счет.

— Ветер учел?

— Нет же его!

— А вверху есть — видал, как прошлая стрела качнулась?

— Видал побольше тебя!

— Теперь точно промажешь. Сильно долго держал на взводе.

Дагобер разжал пальцы. Стрела взмыла в небо, качнулась, попав в струю ветра, помчалась наперерез голубю — и мелькнула в футе под его брюшком.

— Тебе бы в лошадей целить, — сказал Меррит и выстрелил.

Голубь кувырнулся, когда ему пробило крыло, судорожно махнул еще дважды — и провалился вниз.

На лестнице показалась голова Пайка, а затем рука с голубиной тушкой:

— Нашел вот!

— Ищи еще, — бросил Меррит.

— А вежливей нельзя? Я вам не собачонка.

— Живо ищи! — рявкнул Дагобер.

Пайк бросил голубя на крышу и шустро полез вниз.

Меррит подобрал пташку, сдернул с лапки крохотный свиток.

— Гляди-ка, припечатано гербом. Каковским — тебе виднее.

— Рог с плющом — графство Шейланд, — сказал Дагобер. — Мне рукав помешал.

— Как это?

Кайр завернул рукав рубахи по локоть, обнажив точеные мускулы предплечья.

— Теперь не промажу.

— Промажешь как родненький. Целишь в голубя, а надо — в точку.

— Слыхал уже про твою точку. Ты мне все уши проел!

— Так ты ж не слушаешь, вот и повторяю. Сначала руками не дергай, просто погляди, как летит. Отсчитай взмахи, учти ветер, наметь точку. Ее хорошо в голубях мерять: скажем, два голубя вперед и полголубя вниз. Тогда уж начинай…

— Знаешь, я могу выхватить меч и снести тебе башку, пока говоришь слово «точка». Скажешь: «точ», — потом вжик — и голова отдельно: «ка».

— Гы-гы, — усмехнулся Меррит.

— Гы-гы, — согласился Дагобер.

Они оба выдержали осаду дворца, месяц прожили на стенах, вместе видели, как погиб Деймон Ориджин — командир иксов, и Джон Соколик — командир лучников. Теперь вместе бьют голубей. Ну, почти вместе.

— Еще летит, лупи!

Дагобер вскинул лук:

— Помоги, Праматерь.

— Да не Праматерь слушай, а меня. Отсчитал взмахи?

— Ага.

— Наметил точку?

— Ага.

— Учел ветер?

— Ага.

— Зачем? Его ж нет уже.

— Как знаешь?

— Флаг на шпиле повис.

— Да тьма сожри!

Дагобер выпустил стрелу. Она шла точно в грудку птице, но секундою раньше голубь сделал мах — и переступил острие.

Дагобер бросил лук:

— Кайру вообще стрелять ни к чему, чтоб ты знал. Это я только с тобой за компанию.

— А зря. Вот будешь ты в лесу с лордом, он проголодается, скажет: «Добудь-ка мне мясца!» И что — за голубем с мечом погонишься?

— Голуби — грязные твари, летучие крысы.

— Ну не голубь, так белка или заяц — всяко меч не поможет.

— А я кабана зарублю. На неделю мяса хватит, не то что твоей белки!

Тем временем голубь, не задетый стрелою, уже почти исчез из виду.

— Эй, — спохватился Дагобер, — ты будешь его бить, или как?

— Пущай летит. Он же не почтовый.

— Откуда знаешь?

— Почтари летят тревожно, они здешних краев не знают. По солнышку берут курс и все глядят, как бы не сбиться. А этот — здешний: не вверх глядит, а в землю, где бы чего сожрать.

— Ученый выискался! Ты лучник или птичник, а?

— Если б ты знал, Дагобер, сколько я этих почтовиков перестрелял. На Мельничной войне сбивал, чтобы бароны не просили подмоги. На Мудрой реке сбивал, чтобы ваш герцог не заслал солдат нам в тыл. Под Лабелином сбивал — не знаю зачем; приказали — я лупил. Дюжин шесть их набил на своем веку. Я почтовика не то что по виду — по звуку крыла опознаю! Только не тут, больно шумно.

— Нашел, — поднялась над лестницей голова Пайка.

— Чего так долго?! — в один голос рыкнули кайр и лучник. Пайк был агентом протекции. Ни Меррит, ни Дагобер не видели причин уважать его.

— С бродягой подрался. Он говорит: «Это мой ужин, Праотцы послали!» А я ему: «Отдай сюда!» А он…

— Отбил голубя?

— Бродяга, скажу я вам, был не маленький. Тяжеленько мне пришлось…

— Птицу давай!

Пайк отдал голубиную тушку и, освободив руки, принялся чесаться. Дагобер оглядел лапки:

— Снова Шейланд. Так и должно быть: важные вести шлют парами.

— Бродяга-то этот каков: достал из-под полы костяру — что твоя дубинка! Я еле увернулся…

— Да плевать нам!

Меррит подошел к Дагоберу осмотреть трофей.

— Оцени выстрел, а! Точнехонько в плечо. Крыло перебито, а тушка цела, все мясо на месте.

— Я не стану кормить лорда голубем, даже не проси! Это грязная тварь, от нее все заразы. Видишь, я его перчаткой беру, а не голой рукой.

— Хорошо, вот тебе другое. Вы с лордом на краю ущелья, а сзади идет лавина. Куда спасаться? У тебя есть веревка и лук, а на том краю ущелья — дерево. Попадешь одним выстрелом — спасешь себя и сеньора. Что скажешь?

— Ты в горах-то бывал, умник? Где растут деревья, там лавин не случается.

— Почему это?

— Деревья сдерживают снег. В лесу лавина не сойдет.

— Ну, там не лес, а одно деревце. Представил?.. Эй, гляди: вон еще летит.