— Ха, — сказал Эрвин.

— Ха-ха! — сказала Иона.

— Адриан и Магда… сдались вам?! — поразилась Минерва.

— Мы — жестокие Ориджины, нас боится весь мир!

Юная шаванка окаменела при этих словах, и Эрвин сказал ей:

— Простите, сударыня, у нас дурацкое чувство юмора. На самом деле, мы счастливы получить ваше письмо. Сегодня больше не прольется крови, и это великая радость.

— Милорд, что передать госпоже? Вы согласны?

— Конечно. Я отправлю ответ голубем, а вы отдохните с дороги. На столе ордж и кофе, угоститесь, согрейтесь.

Он приказал подать перо и бумагу. Иона расцвела от хороших новостей и снова потянулась к орджу, но брат шлепнул ее по руке:

— Они сдались, значит, медицинский Предмет безопасен. Ступай в лазарет.

— Нет же! — взмолилась Иона. — С вами так хорошо! Я устала, я пьяна и несчастна, меня не любит родной брат…

— Миледи, — строго сказала Минерва, — в моей новой столице нытье позволено лишь одному человеку: министру Лиаму Шелье. А вам жалеть себя запрещается.

Северная Принцесса надула губки:

— Эрвин, защити меня…

— Сестрица, ты хотела спасти двести человек. Пока — только семьдесят шесть, я считал.

Иона вздохнула, показала брату язык, выпила кофе прямо из кофейника.

— Не расходитесь, пожалуйста. Я вернусь через сутки. Или двое…

Она ушла, и Мира села обратно в свое кресло. Эрвин сказал:

— Мы остановились на том, что вы в восторге от меня, но по ошибке вожделеете Натаниэля. Давайте же продолжим беседу.

Минерва возразила:

— Нет, милорд, остановились на том, что вы хотели отправить письмо отвергнутому мною мужчине и его толстой жене. Пишите, я подожду.

Правильно хранить тайну — редкое мастерство, которым нелегко овладеть. Где найдешь наставника? Люди, коим вверена тайна, либо тут же разбалтывают ее, либо берегут так свято, что никто и не знает о ее наличии. Ни те, ни другие не годятся в учителя. Лишь одна наставница может обучить нас искусству хранения секретов: литература. По счастью, леди София Джессика Августа вела давнее знакомство с нею.

Едва тайна Великого Древа утвердилась в рассудке герцогини, леди София тут же осознала свою высокую роль. Хранитель секрета обычно является не главным, но весьма влиятельным персонажем пьесы. Одним монологом он способен перевернуть ход сюжета, исправить одни беды, создать другие, развенчать героев, обелить злодеев. Он имеет силу даже сменить жанр произведения: то, что казалось трагедией, может по раскрытии тайны обратиться в фарс. Словом, хранитель секрета — самый могущественный человек в театре (не считая, конечно, драматурга). Чуждая легкомыслия, леди София обстоятельно подошла к своей новой роли.

Прежде всего, она знала: нельзя хранить тайну в одиночку. Стоит персонажу оказаться единственным хозяином секрета, как злые силы прикончат его, чтобы оставить зрителей в потемках. Герцогиня заручилась страховкой в лице судьи, а также Мирей Нэн-Клер: они поклялись раскрыть тайну в случае смерти леди Софии. Но, разумеется, пока София жива, право высказать секрет принадлежит ей одной!

Далее: произнести судьбоносный монолог нужно в точно выверенный момент. Раскрытая до кульминации тайна произведет недостаточный эффект; раскрытая с опозданием — уже не повлияет на события. Нужно с ювелирной точностью избрать место и время монолога. Идеальною сценой виделся замок Первой Зимы. Витиеватая вычурность Фаунтерры не годилась в декорации; лишь суровый мистицизм Севера гармонировал с духом тайны. Что до времени, то наилучшим представлялся первый день после победы Ориджинов над Кукловодом. Тайна Древа превосходила величием секреты этого подлеца, а значит, должна быть раскрыта после того, как Кукловод сойдет со сцены. Ведь это известный принцип: чем важнее тайна, тем позже она подлежит оглашению.

София не знала, когда состоится победа, но, очевидно, запас времени имелся. Кукловодом оказался граф Виттор, однако Эрвин пошел войной не в Уэймар, а в Альмеру. Видимо, решил сначала вернуть законные владения Аланис, потом навести порядок в западных степях, а уж оттуда пойти в графство Шейланд. Это должно было занять месяцев шесть, никак не меньше. Прошлую войну Эрвин выиграл под новый год, похоже, и в этот раз он продолжит традицию. Леди София решила вернуться в Первую Зиму в день Сошествия, подобно Праматерям: это и символично, и духовно, и своевременно. До нового года останется четыре недели — хватит, чтобы подготовить сцену и отрепетировать монолог.

«Морская стрела» посетила остров Северо-Восточной Метки в конце июля, до дня Сошествия имелось больше четырех месяцев. Леди София употребила их на то, чтобы как можно лучше изучить свою роль. По словам леди Мирей, имелось шесть островов Меток. Как добросовестный хранитель тайны, София решила посетить хотя бы три из них — две восточные и южную, — затем приплыть в порт Уиндли, откуда по суше добраться до Первой Зимы.

Лишь одно решение еще предстояло: что сообщить в столицу? Тайну нельзя было доверить голубям. Недопустимо даже упоминать о наличии тайны! Если персонаж пообещает главному герою: «Завтра я такооое тебе расскажу», — этой же ночью он погибнет столь же верно, как бросившись с башни вниз головой. Потому София отправила следующее сообщение:

«Мое посольство весьма успешно. Достигнуты дружба и согласие с леди Мирей Н.-К. Не следует доверять королеве Маделин, а равно всему ордену: они лживы и опасны. Имею причины продлить миссию до декабря. София»

Оно было перехвачено в Фаунтерре агентами протекции, доставлено императрице и прочтено ею без каких-либо последствий. На тот момент Минерва уже и сама поняла, сколь мало доверия заслуживает тайный орден. Владычица передала записку Роберту Ориджину, и он сказал то, чего можно было ждать:

— Ага.

Последние месяцы того года были, вне сомнений, самыми драматичными за столетие. Демон тлена и праха подчинил себе орду и начал ужасающий поход во имя хаоса. Хитрый негодяй совершил чудо воскрешения и обрел славу святого. Владычица лишилась столицы, но получила власть над Предметами и подарила надежду северянам. Герцогиня Альмера принесла жуткую жертву, чтобы отомстить за родных, и всего на волосок не достала до цели. Северная Принцесса полгода прожила в клетке, питаясь костями, словно пес, а после вдвоем с братом одержала победу в величайшем сражении века.

Если б София своевременно узнала про все это, она испытала бы сильные чувства, однако не начала бы считать себя второстепенным героем. Ведь путешествие «Морской стрелы» не уступало сухопутным войнам в яркости событий.

От острова Северо-Восточной Метки эскадра двинулась на юг вдоль границы гибельных вод и была атакована жуткими чудовищами. Гигантский миражник принял вид галеона с командой и подплыл совсем близко. Бушприт чужого галеона вдруг обратился щупальцем и потянулся к «Морской стреле». Северяне бежали на всех парусах, отбиваясь баллистами и арбалетами. Миражник преследовал их целую ночь, постепенно теряя сходство с кораблем. Все три мачты превратились в щупальца с присосками, из бортов выросли плавники, форштевень раскрылся в клыкастую пасть…

Затем эскадра повстречала крикунов. Существа, похожие на дельфинов, выныривали из воды и пели. От звуков песни из ушей матросов лилась кровь, а у тех, кто затыкал уши, глаза выпадали из глазниц. Крепко обвязать всю голову платком — только так можно было миновать крикунов. Много часов эскадра шла почти вслепую и, отклонившись от курса, забрела в воды смерти. Крикуны остались позади, но тут налетели сталекрылые птицы. Вся отвага кайров и меткость стрелков понадобилась, чтобы отбиться от этих хищников. Птицы все же унесли в когтях полдюжины матросов и забрали в свои плавучие гнезда, на корм птенцам.

Наконец, эскадра пришла к острову Юго-Восточной Метки. Тут было тихо и безопасно — днем. А ночью к лагерю приползли скелеты. Костяки людей карабкались по земле, стуча зубами и жутко шипя. Они испускали мерцающий зеленоватый свет… В страхе команда бросилась на борт и немедленно отчалила, не успев пополнить запасы воды и фруктов. Имеющегося провианта должно было хватить на прямое плаванье до Южной Метки. Вот только маршрут оказался отнюдь не прямым.