— Ослы везут фейерверки. Когда будет нужно, вы их запустите.

— И это все?!

Подмастерья набычились, кузнецы надулись так, будто герцог ранил их в самую душу. Арбалетный мастер усмехнулся, выдав этим немалую догадливость. Потом дошло и до вдовы:

— Славно придумано, милорд! — Она вдруг добавила: — А я видела Мартина Шейланда. Зашел пропустить лидку с другим солдатом. Все жалею, что не придушила.

После полудня отряд приблизился к Створкам Неба. Было ясно, что форты заняты врагом, потому их следовало обойти. Свернули на боковую тропу, принялись петлять между скал. Скорость упала, Эрвин буквально шкурой чувствовал, как утекает время. Лидцы заразились его тревогой, стали поторапливать друг друга:

— Быстрей же, шевелись, а то к битве опоздаем!

Иона ехала впереди вместе с капитаном. То и дело оглядывалась на брата, всякий раз он задирал нос и изображал беззаботную улыбку. Нет, это не я ночью собирался подыхать. Ты меня с кем-то спутала.

Он попробовал призвать альтессу. Тревога легко появилась рядом и сразу выдала монолог:

— Кукловод взорвет Персты деконструктором. Лидцы напортачат с фейерверком и прожгут тебе задницу. В крови Ионы куча болячек, она же грызла кости вместе с собаками. И ни черта ты не выздоровел, к вечеру станет вдвое хуже, чем вчера. Ну что, любимый, скучал по мне?

Впрочем, одной коллизии альтесса не предусмотрела. На узкой тропе они встретили кайров Флеминга.

Обычный конный дозор: два кайра, два грея. Капитан Лид назвал пароль, беломорец ответил, как полагается. Дозорные двинулись дальше, а отряд герцога прижался к скале, чтобы их пропустить. И тут Эрвин понял, что кровь сестры действительно помогла: ему хватило ясности ума заметить подвох. Шепнул кузнецам и торговке:

— Поравняются с нами — бей по моему сигналу.

Беломорцы протискивались мимо отряда, кони буквально терлись боками. Когда очутились возле кузнецов, Эрвин сказал:

— Да.

Греи полетели в пропасть, сбитые с седел. Один кайр получил молотком по затылку, а другому Эрвин приставил к шее Глас Зимы.

— Вы не спросили, кто мы такие. Хотя не похожи мы ни на шаванов, ни на беломорцев.

Кайр не стал юлить:

— Мы знаем. Герцог Ориджин.

— И вы ни капли не удивились. Были предупреждены, верно?

— Граф Бенедикт велел: в случае встречи с вами пропустить без боя и доложить ему.

— Пароли сменены, не так ли? Тот, что мы назвали, устарел?

— Да.

— Скажете новый?

— Нет.

— Как хотите.

Эрвин провел мечом по его шее. Истекая кровью, беломорец повалился в пропасть.

— Теперь у нас четыре запасных коня. И одна небольшая проблема.

Ради такого разговора сделали привал. Лихорадка возвращалась, Эрвина вновь начинало трясти, но теперь это была меньшая из бед.

— Флеминг снова предал?

— Нет, сестрица, на сей раз он проявил диковинную верность. Кукловоду.

— Что теперь будет?

— Я спрятал его жену и дочерей. Чтобы вернуть их, ему надо взять меня живьем. Я просил его открыть мне северный путь к Первой Зиме. Очевидно, там он и устроит ловушку.

— И как раз туда придет Джемис с иксами?

— Верно.

— Мы должны его предупредить!

— Не должны. Флеминг ждет нас именно на той дороге. Сунемся туда — попадемся.

— Мы прорвемся с боем. У нас Перст, я могу сражаться!

— Мартин сбежал от нас, ты заметила? Он предупредит брата о тебе.

— Но Мартин отстал! Мы приедем первыми!..

Эрвин посмотрел вверх. Небо в просвете между гор стремительно чернело. Туманный ореол опоясал ближайшую вершину, вниз от него тянулись серые хвосты.

— Мы не успеем к иксам, миледи, — сказал Хайдер Лид. — Надвигается буря, нельзя ехать дальше, нужно найти укрытие.

Эрвин зачерпнул рукою снега. Поднял перед собой, раскрыл ладонь. За секунду ветер смел с нее все снежинки.

— И что же нам делать?.. — прошептала Иона.

Он ясно вспомнил Запределье: если солдаты боятся, не дай им понять, что ты чувствуешь то же… И сказал, глядя в беззащитные глаза сестры:

— Как — что делать? Следовать моему гениальному плану!

2 декабря 1775 г.

День Сошествия

Ночная метель унялась, белая перина устелила землю, а воздух стал прозрачен и свеж до головокружения. Долина Первой Зимы лежала словно на ладони. Две полукруглые скальные гряды окружали ее, как борта корабля. Самая высокая гора — вершина Агаты — находилась в дальнем конце долины. У ее подножья развернулся город: крепостная стена, шпили соборов, часовая башня ратуши, флюгеры над крышами. Перед городом, соединенный с ним мостом, громоздился замок: темное чудовище с восемью головами башен в коронах зубцов. Не только стены прикрывали эту крепость. Перед западной стеною естественной защитой лежало озеро. На севере и юге от озера были прорыты два широких рва, а за рвами вздымались валы. Замок очутился на полуострове, с трех сторон окруженный валами и водой, а с тыла прикрытый самим городом.

Подход к замку имелся по трем мостам: с севера и юга, надо рвами, а также с востока — из Первой Зимы. Ни один из подходов не прост. Вражеские солдаты — не только на стенах и башнях, а и снаружи замка, в предполье. Валы прикрывают от огня Перстов и кайров, и замковые врата. Под тысячами стрел надо пересечь узкие мосты, потом прорваться за вал, подавить сопротивление под стенами, в предпольях, и лишь потом вышибать ворота.

Впрочем, не город и не замок сейчас притягивал взгляды офицеров. Лидская дорога входила в долину через узкое горлышко с западной стороны. Отсюда и до замка — примерно полмили пространства — долина всегда была пустой: только луга да пастушьи избушки. Но теперь ее усыпали сотни ледяных глыб — а может, и тысячи. Самые мелкие имели размер телеги, самые крупные были с двухэтажный дом. Глыбы смерзлись по пять-десять штук и образовали ряды. А ряды складывались в… лабиринт! Прямого пути к Первой Зиме не наблюдалось. Чтобы доехать до замка, следовало пропетлять через хаос ледяных стен.

— Откуда взялась эта дрянь?! — процедил Рихард Ориджин.

Избранник богов был невозмутим:

— Плоды творчества Минервы. Не понимаю вашего удивления: разведка докладывала об этом.

Верно: еще позавчера передовые отряды вошли в долину и попытались захватить плацдарм. Буквально через сотню шагов наткнулись на первую из ледяных стен, а за нею оказалась засада. Случилась жаркая стычка. В состав авангарда входили двое ханидов, но даже те не достигли успеха. Глыбы льда были слишком массивны, Персты не прожигали их. Пришлось ворваться в лабиринт и начать ближний бой. Скверная тактика для перстоносцев…

— Доклад авангарда был неточен, — огрызнулся Рихард. — В нем говорилось об укреплениях, но это — чертов муравейник! Придется плутать, точно крыса в норе!

— Вчера состоялся военный совет. Я помню, как дремал под ваши голоса. Утвердили план наступления — давайте следовать ему, милорд.

Рихард помолчал, погруженный в сомнения. Граф подбодрил его:

— Выше нос. Возьмем Первую Зиму не к обеду, а к ужину. Дотерпим до ужина, господа?

Избранный улыбнулся офицерам. Они на всякий случай отвели взгляды. Да уж, — подумал сир Джоакин, — даже святой человек не может знать всего. В военных делах граф Виттор был весьма наивен. Имелась проблема: главная ударная сила — шаванская кавалерия с Перстами — лишилась своих преимуществ. В ледяном лабиринте не поскачешь галопом и не постреляешь с расстояния. За каждым поворотом будут ждать враги, лупить в упор болтами и копьями.

Вторая беда не уступала первой: войску Избранного было негде развернуться. Ближайшие глыбы стояли почти впритык ко въезду в долину. Пространства осталось — плюнь и разотри, сюда никак не втиснуть восемнадцать тысяч солдат. Сюда и тысячи не впихнуть, если уж на то пошло. Армия застряла на дороге в виде походной колонны. Развернуться широким фронтом невозможно, придется атаковать все тою же колонной, лезть в лабиринт рота за ротой, отряд за отрядом. Мелкими порциями — как нарочно, чтобы врагу легче было жрать.