Джо выпалил, даже не подумав. Лишь потом осознал, что сказал: убить женщину, жену графа! Да граф его с балкона выкинет! Однако Виттор спокойно возразил:

— Не убивай, только пугни.

Гарри выстрелил. Огненный шар лопнул в шаге от Ионы. Она замерла, Сеймур кинулся к ней, и Гарри прицелился в кайра. Но Иона сделала резкий жест, сказала что-то, Сеймур отскочил назад, в тень.

— Я сказал: испугай ее, чтоб убежала! Пусть солдаты видят, как она бежит!

Гарри пальнул раз, другой, третий. Земля покрылась огненными пятнами. Иона… пошла между ними вперед, к шеренге.

— Испугай же эту тварь! Ближе выстрели, пусть станет жарко!

Гарри бил уже совсем близко, в футе от ее ног. Тлело платье, кожа краснела от ожогов. Иона, однако, продолжала идти.

Джоакину перехватило дух. Он уже видел такое в исполнении другого Ориджина. Запредельная, мифическая храбрость. Сорок тысяч путевцев сложили копья, покоренные ею.

Джо знал, что будет дальше. Иона прикажет солдатам встать на ее сторону — они встанут. Прикажет войти в донжон и убить графа — они убьют, несмотря на Перст. Это идова богиня войны, сожри ее тьма! Кто сможет не подчиниться?!

Он глянул на Эйлиш. Закатница кивнула, вмиг прочтя все его мысли. Она тоже знала, что так будет. Джо схватил и направил руку Гарри. Рука чуть не обжигала, накачанная божественной силой.

— Брат, застрели ее. Или нам не жить.

— Хозяин?..

Граф выдавил:

— Она мне еще… Или может…

Гарри вздрогнул. Не то хрип, не то бульканье вырвалось из горла. Стрела вошла ему под ключицу.

— Ой-ой… — выдохнул Гарри, закатил глаза и упал.

— Конец! — заорал граф, кидаясь прочь из спальни.

Мимо стражников с ведрами назад, в свой кабинет. Налетел на Мартина, тот схватил брата за грудки:

— Что такое? Что?!

— Бежим отсюда, или конец! Открывай ход!

Джо тоже бежал следом. Его душа рвалась назад, на балкон, на помощь другу. Но Гарри лежал без чувства, а для победы нужен Предмет! Перст Вильгельма — единственный шанс, и только граф знает, как его использовать!

— Милорд, постойте! Отдайте мне Перст, научите стрелять! Я справлюсь с ними.

Виттор хлопнул глазами, будто не понимая.

— Милорд, клянусь, я спасу вас! Я ненавижу Ориджинов, проклинаю Агату! Я перебью их в два счета — только скажите, как!

Лицо Виттора исказилось, будто от боли.

— Ты не сможешь, идиот. Нужна кровь, особая кровь! У тебя не такая!

— А у кого? У рыцарей, стражников? У Лахта, у Эйлиш?

— Ни у кого! Нет таких, пойми же!

— А вы, милорд?

Он побелел.

— Я не… я не выйду во двор!

Мартин сдвинул стенную панель, открылся черный лаз вглубь и вниз.

— Идем, брат!

— Вы первые, — приказал Виттор телохранителям.

Сам ринулся за ними, следом Мартин, а следом Джо, все еще заклиная графа вернуться.

* * *

Когда огонь прекратился, она стояла в трех шагах перед шеренгой врагов. Как Эрвин. Да, сегодня — ничем не хуже!

Она заговорила, и тут же стало тише. Казалось, даже камни хотят услышать ее.

— Мой муж — преступник и еретик. Он совершил тяжкие злодеяния, и я предам его суду. Но вам я не желаю зла. Сложите оружие и уходите. Ворота открыты.

Солдаты глазели на нее, потрясенные, однако не сломленные. Им достало воли удержать шеренгу. Все-таки гарнизон Уэймара не так плох.

— У вас нет шансов на победу. Ваши офицеры убиты, а граф затаился и бросил вас на произвол. Если продолжите сражаться, вы отдадите жизни за труса, мерзавца и злодея. Я не желаю вам такой смерти!

— Сдохни ты сама! — крикнул кто-то, и холод метнулся по спине, и Сеймур прыгнул к ней с ужасом в глазах…

Иона успела обернуться. Какой-то солдат, герой или безумец, метнул в нее копье. Она увидела его уже в полете, в ярде перед собою. Блеск наконечника, капля крови на острие. Не было шансов увернуться. Она просто смотрела, как копье летит в нее… И как проходит мимо, едва не оцарапав щеку.

Тот солдат стоял с еще задранной рукою, с дикою надеждой на лице. Кайр Брандон шагнул к нему, чтобы снести голову.

— Нет! — крикнула Иона. — Кайр, отставить!

Она поймала взгляд копейщика.

— Вы попытались, сударь. Теперь пойдите прочь.

Она кивнула в сторону ворот. Тщетная попытка лишила солдата всех остатков решимости. Он развернулся безвольно и зашагал к открытым воротам.

Иона повернулась к тройной фаланге резерва.

— Первая шеренга — шаг вперед.

Нестройный топот ног.

— Разойтись.

Они еще переглянулись — и двинулись на выход, вслед за тем солдатом.

— Вторая шеренга — шаг вперед…

Скоро простыл след резерва. Раскиданные по двору группы шейландцев одна за другою сдавались.

Иона подозвала Брандона:

— Что с моим мужем? Почему перестал стрелять?

— То был не он. Перст носил Гарри Хог. Он убил трех наших на стене, затем кайр Стивенс пристрелил его.

— И Виттор не подобрал Перст?

— Никак нет. Бежал.

— Замок наш?

— Полсотни стрелков на стенах хранят боеспособность. Две дюжины копейщиков спрятались в казармах. Дюжина мечников — на верхних этажах донжона. Все деморализованы. Они сдадутся, едва мы изловим Виттора.

— Каковы наши потери?

— Предварительно — девять погибших.

— Много…

Иона поглядела на окна донжона. В ее спальне огонь уже угасал, последнее зарево дрожало на стеклах.

— Когда пожар уймется, поднимитесь и возьмите Кукловода.

* * *

Джо спускался вниз по длинной узкой лестнице в толще стены, и с каждым шагом чувствовал себя все большим дерьмом. Бросил Гарри. Бросил Эйлиш. Ладно, Гарри: его рана выглядит смертельной, ему уже не помочь. Но Эйлиш и Лахта можно спасти, а он ушел. И ради чего? Убедить графа вернуться? Ясно, что это — тщетный труд.

Джо не питал презрения к трусости графа. Пожалуй, год назад он восхищался бы Ионой и смеялся над Виттором, но с тех пор Джоакин сильно повзрослел. Понял ценность жизни, мудрость отступления, безрассудство героизма. Единственное, в чем мог упрекнуть графа, — это покинутые на произвол гости.

— Милорд, вернитесь же наконец! Мы еще можем…

— Заткните этого идиота, — бросил через плечо Виттор.

Некому было выполнить приказ: его рыцари шли впереди, а Джо — сзади.

Как вдруг граф остановился, столкнувшись с кем-то. Раздался голос:

— Милорд, хода больше нет, разрушен.

— Как?.. Что за тьма?!

Джоакин вспомнил:

— Это грей Сеймура… Иона оставила одного в монастыре. Видимо, он завалил ход!

— Ты не мог сказать раньше?! Куда нам теперь? Куда деваться?!

— Милорд, — сказал рыцарь, — пойдем через темницу, выйдем во двор и будем пробиваться к воротам.

— Во двор?! Ты совсем ополоумел? Во двор — нет, я не выйду!

Минуту они стояли в полутьме, зажатые земляными стенами. Загнанные в нору, боящиеся высунуть нос. Притаившиеся — авось не найдут. Ни дать, ни взять крысы…

Джо ощутил тошноту. Он очень хотел жить — не меньше, чем граф. Но это было уже слишком.

— Милорд, я вернусь и попытаюсь.

— Попытаешься — что?

Он уже бежал вверх по лестнице.

В кабинете графа было пусто. На лестнице дрожали стражники с обнаженными мечами в руках. Они побороли пожар — и открыли путь другой опасности, куда более страшной. Но хотя бы еще не заметили, что граф бежал, и пока что держат позицию.

В спальне Джо выглянул в окно. Двор полностью принадлежал северянам. Остатки уэймарцев жались к стенам. Кайры строились по центру двора двумя группами. Одна, вооружившись арбалетами, присматривала за галереей — очевидно, там еще оставались лучники. Другая готовилась ворваться в донжон. Хрупкая тонкая Иона стояла между ними, едва заметная в последних сполохах огня.

Джо пригнулся и вынырнул на балкон. Гарри лежал с открытыми глазами, оба закатника колдовали над его раной.

— Мы привели его в чувства, — сказала Эйлиш, — но это временно. Он больше не боец.

— Я думаю иначе, — процедил Джоакин.

Навис над лицом цирюльника: