- Глиппи? О, йес, был здесь Глиппи. Дньей севен... ор, ноу, мо, большее, чем севен эгоу, - хмыкнул Эндрю. - Брал с собой ноутбук. Сказал - если будет о'кей, то он скоро кам бэк.

- То есть, он куда-то свалил, и никому не сказал, куда? - неприятно удивился Харитон. Раньше Глип таких номеров не откалывал. - Вообще-то странно... Эй, Энди, а твоё начальство случайно не шьёт ему дело за сбой в клубе?

- О, ноу, ноу, - Эндрю отрицательно качнул головой. - Парни точно сказали - сбой был не здесь. Глиппи не при чьём. Только что-то у него вери бед. Он очень торопилсья ехать.

- Вот ведь блин... - искренне огорчился Мичман. - А он мне сейчас нужен, как воздух.

- Ты сегоднья второй, кто хотел его найти.

- А кто был первый?

- Володья.

- Берсеркер? - у Харитона, прошу прощения, отпала челюсть. Сюрприз был из разряда "мешком по голове стукнули". - И давно он был?

- В девьять часов. Искал Глиппи. Узнал, что он уехал, дал свой мобайл, и попросил менья сразу звонить ту хим, если Глиппи кам бэк.

- Блин... - повторил Харитон. - Решил поиграть в крутого сыщика... Окей, Энди, спасибо. Ты мне здорово помог. И пиво классное.

- Если я увижу Глиппи, скажу, что ты его хотел найти, - пообещал Эндрю. Канадец, ни дать, ни взять, просёк, что ситуёвина сложилась ещё та. Но если он обещал что-то сделать, непременно выполнял.

Вернувшись домой уже перед самым рассветом, Харитон сразу заварил крепкий кофе. Не мешало бы поставить ещё какую-нибудь музыку, помогающую думать - например, Штрауса - но соседи такого юмора точно не поймут... Разве что нацепить наушники...

"А вот это уже не смешно, приятель. Совсем не смешно. Выходит, в том, о чём трепался Глип, есть какой-то смысл, которого мы не поняли? Иначе с чего бы ему вдруг сниматься с места? Блин, я должен его найти!.. А Володьке-то чего от него было надо?"

Прикинув и так, и эдак, Харитон пришёл к неутешительному выводу: Берсеркер знает обо всей этой катавасии больше, чем хочет показать. А в свете очень нехороших перемен, с ним происходящих, следовало относиться ко всему этому с предельной осторожностью. А что такое разумная осторожность, трейсер Мичман знал получше прочих.

Кофе почему-то сработал совсем не так, как положено - Харитон, устав от целого дня беготни и поисков, сам не заметил, как уснул. С наушниками на голове. Акустическая система отключилась, когда закончилась запись на диске, и он - неслыханное дело! - благополучно проспал чуть не до полудня. Снились ему ребята из трейсерской команды, снился Колизей - не московский, а настоящий, римский. Снилась володькина "Субару", почему-то в маскировочной коричнево-зелёной раскраске. Пару раз во сне показался и Глип, но как-то странно. Мельком, словно прячась. А под конец выехал Эндрю верхом на пожарной машине, которая вместо привычной сирены издавала ...телефонные трели. Вот тут Мичман и проснулся, осознав, что действительно звонит телефон!

- Алё!- почти бросился он на трубку.

- Привет, Мич, - раздался голос Берсеркера. Судя по интонациям, Володька явно собрался им, Харитоном, пообедать. - Есть пара минут на серьёзный разговор?

- Для тебя всегда есть пара минут, даже на несерьёзный, - попытался отшутиться Мичман.

- Тогда слушай, - хмыкнул Володька. - Я тут квитанцию получил. От ментов. На пару сотен "мертвых американских президентов". Им, видите ли, не по душе пришёлся мой стрит-рейсинг. Очень не по душе!

- Штраф? - Мичман ничуть не удивился - менты есть менты. Всегда голодные, сколько ни дай. - Что я могу сказать? Сочувствую.

- А как насчёт выразить сочувствие в твёрдой валюте?

У Харитона глаза на лоб полезли. То есть, всякое между друзьями бывало, но чтобы вот так незамысловато требовать денег - извините.

- Володька, ты чё, мухоморов объелся что ли, как твои скандинавские предшественники? - это была сильно порезанная внутренней цензурой реакция на более чем странное заявление Берсеркера. - Я то тут с какого боку припёку? Если у тебя бабок нет, я одолжу, но ты...

- Это ты меня на тот спор долбанный подбил. Значит, тебе и платить, - теперь в голосе Жирнова явственно прозвучала злость.

- Э, братан, ты не передёргивай. Кто первым закричал - "давай забьёмся"? Мне денег для друзей не жалко. Только если они тебе позарез надобны, и разговор должен быть немножко другим, согласен? А так, похоже, ты на меня наезжаешь. Причем грубо.

- Значит, так, - Берсеркер будто вообще его не слышал. Разве что злился всё больше и больше. - Сегодня в четыре буду проезжать мимо той грёбаной пивнушки. Если не принесёшь двести баксов, адекватный ответ я тебе гарантирую. Обещаю. Тренироваться тебе и твоей банде шаромыжников станет негде.

Пока Харитон приходил в себя от подобной наглости, в трубке уже раздавались частые гудки - Берсеркер счёл беседу оконченной.

- Ну, блин, - трейсер извечным российским жестом почесал затылок. - Это уже вообще ни в какие ворота не лезет.

Потом схватил трубку и принялся отправлять СМСки. Много СМСсок.

Харитон думал, что Жирнов звонил с работы. Но это было не так. Жирнов сейчас, к удивлению жены, был дома. И, вместо того, чтобы зарабатывать на хлеб насущный - или, на худой конец, на штраф ментам - беспощадно гонял комп и копил злость. Он был зол на Мичмана, потому что из-за спора с ним влетел на хорошенькую сумму. Злился на жену, вечно болтавшую о пустяках. Злился на тёщу, которая должна была сегодня нагрянуть с инспекцией... ой, прошу прощения - в гости. Одним словом, настроение, и без того испорченное штрафом, теперь стало еще хуже...

Бурлящую внутри злость непременно надо было на ком-то сорвать.

Не сдавайся. Настаивай. Он должен признать твоё первенство.

"Он должен заплатить за моё унижение... Хотя, если он скажет, что я победил, если признает это..."

Жирнов перешёл на следующий уровень игры, и вдруг, пока шла заставка, в голове словно что-то щелкнуло и скользнула мысль: а ведь раньше он и не подумал бы так сделать. Почему же сейчас?..

Ты лучший. Ты имеешь право поступать так, как хочется тебе.

"Почему? Да потому что я так хочу, и точка. А раз я так хочу, то так и должно быть. Плевать на всех".

- Володя, ты бы поел чего-нибудь, - в комнату всунулась жена. - Ведь даже не завтракал еще.

- Отстань, - отмахнулся от неё Жирнов.

- Что - "отстань"? - благоверная мягкостью характера не отличалась - вся в свою маму. Рассердилась. - Так и будешь целый день в монитор смотреть? Ещё не знаю, что твой начальник скажет насчёт прогула. А штраф этот? Где ты умудрился столько правил нарушить? Теперь звонки какие-то... Ты ведь Женкину звонил, так? Я ведь всё слышала. Зачем ты с него денег требуешь? Своих мало? Говорила я тебе - эта машина...

- Заткнись! - терпение Жирнова лопнуло. Точнее, был найден подходящий объект для срыва злости. Он вскочил так резко, что стул отлетел чуть не в другой конец комнаты. - Не лезь в мои дела, слышишь?

- Ты скоро совсем свихнёшься со своей машиной и этим долбаным компьютером! - жена обиделась и пошла в контратаку.

- Твоё дело - кухня и дети! - загремел Владимир, багровея. - Это всё, в чём ты хоть что-то соображаешь! Надо же, как мне повезло - женился на полной дуре!

- Сумасшедший! - на глазах жены блеснули слёзы: всё-таки в иснтитут она поступила не по блату и закончила его вполне достойно.

Глядя ей вслед, уходившей с обидой на душе, Жирнов на какой-то миг почувствовал себя полным идиотом. Он ведь любил ее. И уже почти решился пойти на кухню - просить прощения.

Не допускай никакой слабости. Ты прав во всём.

"Да ну её. Достала, в самом деле".

И пошёл не на кухню, а в прихожую. Оделся и, выйдя из дома, направился на стоянку. Откуда с визгом покрышек рванул на встречу, хотя времени было еще с избытком. Зато можно было выплеснуть свою злость на дороге. И при этом его даже не посетила мысль, что, ведя машину в подобном настроении, он может наполучать новых штрафов на еще большую сумму. А то и попасть в ДТП. Но об этом ставший в данный момент действительно похожим на тех древних скандинавских воинов, прозвище которых он носил, Владимир не думал. Ему было плевать на все, кроме своей злости!