— Сейчас, — отозвался Иванов, с неохотой вставая с кровати и кутаясь в халат с эмблемой отеля. — Иду!

Женщина оказалась одна. Одетая точно так же — в казённый халат и тапочки.

— Пустишь?

— Входи, — посторонился парень, освобождая проход.

Вечерняя гостья прошла в номер, взяла стоявший у зеркала стул, поставила в центр комнаты, села. Что-то ей не понравилось, и через секунду стул вернулся на своё место. Не спрашивая разрешения, она деловито забралась на Серёгину кровать, положила свободную подушку поудобнее и, развалившись на боку, по-хозяйски спросила:

— Ты чего стоишь, как в гостях? Лезь сюда. Дело есть.

Уже немного привыкший к бесцеремонной букинистке парень, ничему не удивляясь, обошёл теперь уже не только своё лежбище и завалился с другой стороны, ожидая продолжения.

Гостья повернулась к нему лицом. Пока вертелась — пола халата откинулась, бесстыдно обнажая её стройную ногу почти до пояса. Лану такие мелочи не смутили, стыдливо закрываться она тоже не стала. Ей, похоже, было решительно плевать на такой неподобающий вид, как тогда, при переодевании в палатке.

— Ну, говори, — с нескрываемым любопытством в голосе поинтересовалась женщина. — Что решил?

Сергей сразу понял, о чём идёт речь и зажёг на правой ладони Печать.

— Согласился, значит, — констатировала Лана, без всякого, впрочем, расстройства. — Почему?

— А куда деваться? Я — колдун, хоть и со стёртой памятью. Хорошо, ума хватило самому себе видео записать и растолковать, что и как... А ещё я потенциальная угроза для Александроса и иже с ним. Как я понимаю, пресекать всяких ретивых самоучек, вроде меня — его основная задача. Каким образом они пресекают — без понятия, однако раз новых Мерлинов нет — значит эффективно работают. И что, ходить и всю жизнь гадать, когда за тобой придут, стараясь по мышиному не высовываться? Лучше быть на виду.

— Это ты мне сейчас официальную версию рассказал? — уточнила женщина.

— Ага. И она честная.

Скептическое выражение лица Ланы стало само по себе весьма красноречивым ответом.

— Ну и твои слова вспомнил, — нехотя добавил Иванов. — Про то, что работать надо не со всей организацией, а с человеком. В моём случае — с двумя. Карповичу с Тохой я верю. Первому почти, второму — как себе. Не вру.

Физиономия женщины стала совсем уж недоверчиво-издевательской.

— И всё? — с неуловимо-смешливыми интонациями в голосе бросила гостья и было в этой реплике что-то такое... заставляющее себя чувствовать словно пойманным на мелком, копеечном обмане.

— Нет, — окончательно признался Сергей. — Когда после мозговой чистки в себя пришёл, к народу вышел — сама видела — меня сразу обратно, в палатку загнали. Перепроверяли — не обманул ли? Не утаил чего опасного? Шестёрок… тьфу ты, подчинённых своих позвали. В транс для удобства ввели… В себя пришёл — Печать уже была на руке. Потом Карпович по плечу довольно хлопнул, а твой шеф маленькую речь толкнул с общим смыслом: «Иди и служи. Враг не дремлет. Ты приличный человек — проверка это точно установила. Но лишь на сегодняшний день. Дальше видно будет».

— Вот теперь верю, — расхохоталась женщина. — В их стиле! Только я так и не поняла — сам то ты чего хочешь?

Восстановленный в правах инспектор Департамента Управления Душами без улыбки, совершенно серьёзно ответил:

— Служить. Пользу приносить. Человеком себя чувствовать, а не безмолвной кучкой из народной массы. Так что сейчас ты можешь наблюдать тот редкий случай, когда желания подчинённого совпадает с желанием начальства. Про то, как со мной обошлись, можешь не напоминать, — вскинул он ладонь в останавливающем жесте, заметив, что гостья хочет что-то сказать. — В прокуратуре и похлеще бывало. Тоже посадить норовили. Вот только здесь меня ни Карпович, на Антон не сдали, а это чего-то, да стоит.

Едва Иванов закрыл рот, как Лана, закинув ему руку на шею, звонко чмокнула парня в нос и быстро добавила, видимо, в качестве разъяснения мотивов своего порыва:

— Молодец. Я тебя уважаю.

Затем её рука соскользнула с Серёгиной шеи в карман своего халата, откуда извлекла смартфон.

— Смотри, — негромко произнесла женщина, укладываясь на спину и пододвигаясь к парню вплотную. — Я тут небольшое видео записала... точнее, спёрла... точнее, тихонько подключилась к компьютеру, на который беседу с тобой перед стиранием памяти записывали, пока переодевалась... Да какая разница?! — почти выкрикнула она, точно хотела оправдаться за свой поступок. — Ну интересно же… В общем, тебе будет любопытно, особенно про использование Силы...

***

Через час, после просмотра, Иванов вышел покурить на балкон, пребывая в глубокой задумчивости. Интересное оказалось кино, интересное... Есть о чём подумать.

— А у тебя свечи есть? — донеслось из комнаты. — И выпить?

— Зачем? — полуобернулся парень, с недоумением уставившись на по-прежнему валяющуюся на его кровати Лану. — Лампочки же рабочие. Насчёт выпить... в минибаре что-то было, я не смотрел. Подойдёт?

— Ну ты и тупой...

— Да шучу я, шучу, — улыбнувшись ответил гостье инспектор. — Сейчас гляну, где тут свечки с водкой и шампанским спрятаны! – а про себя, с раздражением, добавил. — Вот кто тебя просил воровать этот фильм с начальственного ноутбука? Зачем? А если всплывёт где? Я ведь так старался, целый спектакль устроил, чтобы все поверили в мою полную искренность и в то, что я совсем ничего не утаил…

– Привет! Что новенького? – вошедший в квартиру Антон был само жизнелюбие и радушие. – Машуль, доброе утречко! – не забыл он и про хлопотавшую у плиты домовую.

Та выглянула в коридор, одарила гостя мягкой улыбкой и, кивнув в знак приветствия, поинтересовалась:

– Как там Роза? Давно не забегала. Я уже соскучиться успела. Передай – жду. Посидим, поболтаем…

– Угу. Передам. Чаем угостишь?

Кицунэ рассмеялась.

– Кто о чём, а ты о вкусном. Проходи в кухню. Присаживайся. И чаем угощу, и печеньем.

Довольный таким предложением Швец бодро поспешил к столу, а хозяин квартиры, закрыв за ним дверь, немного задержался, с теплотой глядя на своих лучших друзей в этом мире – призрака и кицунэ.

Гость чувствовал себя как дома. Не страдая излишней манерностью, он сразу схватил из вазочки три ароматные печенюшки и, довольно жмурясь, засунул их в рот, за что получил от Маши полотенцем по загривку. Не больно, а так… больше в воспитательных целях.

– Сейчас чайник поставлю. Всухомятку же для желудка вредно!

Не обиделся, схватил четвёртое, ухитряясь при этом ещё и внятно болтать:

– Вкусно. Давно мечтал о твоей выпечке. Почти как о пиве. Честь тебе и слава, хозяюшка! И статую. Большую, красивую, обязательно с веслом в правой руке.

Новый шлепок полотенцем.

Теперь уже рассмеялся Иванов, с интересом ожидая, чем всё закончится. Швец посмотрел на него с укоризной, делано обиделся, наигранно-печально бросив:

– А если она меня прибьёт или своими страшными ударами в голове что-нибудь повредит, а последствия пониже пояса ударят, приведя всю мою гордость в состояние вечного покоя? Как Розе потом жить? Я же только из Египта этого вернулся, у нас, можно сказать, медовый месяц… Какой барышне понравится, если её кавалеру беспричинно травмы нанесут?

В ответ на этот монолог домовая лишь фыркнула, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к столь притянутым за уши страхам.

Закипел чайник. Антон заткнулся, вожделенно посматривая то на чашки, то на холодильник, а потом, осмелев, спросил:

– У вас варенье есть? Такое… чтобы много.

– Есть, – успокоила его кицунэ. – Сейчас. Рассаживайтесь.

Дважды ей повторять не пришлось. Антон уже сидел, Сергей поспешил на своё место. Ему тоже хотелось вкусно позавтракать. Расставив на столе чашки с чаем, розочку с вареньем, добавив в вазочку печенья, к ним присоединилась и Маша.