— Вот когда всё началось — вы где были?

— Так дома и была. Ночь же. — удивляется она.

— Ну да, ну да. — я согласно киваю, — Одна были?

— Одна, а с кем же еще? Мы вдвоем только и остались из всех родственников. Не было у нас больше никого. С самого рождения у Мишани только я. Мать-то его…

— А внук где был? — подробности истории их семейства мне сейчас вообще ни к чему.

— Так на дежурстве. Он у меня старшим охранником в больнице на Кленовой работал. Как из армии отпустили по ранению — так туда и устроился. Не сразу конечно. Сначала пил много. Злющий был. Хуже зверя. Так и то сказать — в армии-то он столько лет отслужил. Прапорщиком был. Столько воевал, в командировки разные ездил. Награды имел. А как ранило, да контузило в который уж раз — так и сразу никому не нужен стал. Пенсию положили и все! Да, на реабилитацию раз в год в санаторий поначалу отправляли, — как ни странно — баба Лида выговорила слово «реабилитация» четко и внятно, что не́сколько не вязалось с её обликом и общим стилем речи, — Ну еще правда и льготы дали… Жена ушла. Ну как жена — женщина у него была. Запил он, конечно. Садился в кухне перед телевизором и пил. А тот телевизор у нас не работает уж лет пять. А он пьет и с экраном как с зеркалом разговаривает. Так я боялась! — всплескивает руками старушка, — Злой на всех был — мне аж страшно становилось. Не за себя страшно-то — за него! Что натворит? Каких дел? Прибьет кого или еще чего. Меня-то он, сроду — даже словечком не обижал никогда. А как напьется — да и приходит прямо как в детстве… Голову на коленки мне положит и всхлипывает. Он хороший! — не сдержавшись и сама горестно всхлипнула бабка, — Мишаня-то у меня… Но потом пить совсем перестал — за голову взялся. Закодировался. Куда-то на работу устроился. Только мне — та его работа не нравилась. Опять по-полгода в командировках пропадать стал. Но деньги большие привозил. Нам столько и не надо было. Только всё так же злился. А потом, что-то и с той работой случилось. Приехал забинтованный — с новым шрамом на голове. Большущим! Как плугом распахало!

«Всё говорит бабуля — радуйся. Отвоевал своё боец!» А вечером опять напился — закрылся на кухне — рычал и волком выл. И рыдал навзрыд.

— А когда все случилось, что с ним и с вами дальше было? — направляю ход её воспоминаний на более интересные мне моменты. С его прошлым — мне все уже и так предельно ясно.

— А как всё началось — так ведь я его больше и не видела… Наверное, случилось с ним чего. Решила, что и не живой он уже. А я старая — все сижу и живу и не прибирает меня. И так мне все равно стало. Плюнула на свою старушечью жизнь и пошла на улицу помирать. Не хотелось в пустой квартире-то сгнить до червей. А потом — ты меня подобрал, Егорушка. А ты зачем все это у меня спрашиваешь-то?

И уставилась на меня своими жалкими и беспомощными глазами совы из зооуголка — в которые пьяный сторож-садист направил яркий свет прожектора.

— Да без особой цели, баба Лида — просто интересно стало. Так ведь и не поговорили раньше. — отвожу взгляд я…

Задумываюсь. Значит — старший охранник на Кленовой? В областной больнице. Огромной. Самой большой в городе, пожалуй. В ночь, когда все завертелось — был на дежурстве… Мда — есть место и простор для полета фантазии! Впрочем даже представлять себе этого не хочу и не стану.

Матерый ветеран. Обученный и привыкший к крови и смерти. Убить — как зубом цыкнуть. Озлобленный на весь этот мир.

Хитрое и архициничное ОООО «Государство» — «общество с очень ограниченной ответственностью», в случаях необходимости весьма успешно именующее себя «Родиной» — в своем отработанном веками фирменном стиле — использовало его и потом в лучших традициях «кинуло» за ненадобностью — отработавшее своё пушечное мясо…

Баба тоже «предала», как он наверняка считает.

Друзья если и были, то такие же контуженные — с застрявшей в голове пулей крупного калибра.

Экран неработающего телика — как собеседник и психоаналитик. И только бабка, как и в детстве — единственный родной и близкий, живой человек…

От чего ушел — к тому и пришел.

Ну, скорее всего — именно так. Но все это не отвечает на главный вопрос — как он достиг своего нынешнего положения? В чем там вообще фишка с этими «обезумевшими», «обратившимися», «одержимыми»? Чтобы им всем!

Разговаривая и размышляя — между делом не забываю периодически поглядывать на локатор.

…Есть движение! Я его засек! Вижу! А он — меня и портал обнаружил? Пока молчит и на связь не выходит. Может специально «не светит» потенциал своих возможностей? Мишаня этот — непростой, битый и хитрый лис, судя по биографии.

И наверное не все мозги алкоголем сжег.

«Ну-ну! Чья бы корова мычала-то?!» — самокритично хмыкнув, слегка осаживаю себя я.

А неплох, весьма и весьма неплох — предводитель команчей! Воображения не поражает, но заставляет относиться к себе с опасливым уважением…

Уровень и репа вполне достойные. Прилично поболее, чем мои. Только его репутация с отрицательным значением само-собой.

…Интересно что ты можешь такого — чего не могу я? И главное — КАК тебе удалось подчинить эту огромную популяцию-орду млекопитающих? И не только их, а еще и «разумных обратившихся», если уж именовать их по-нынешнему статусу.

Как ни крути — а ответы надо искать в тех местах, куда вы уходили и откуда вернулись столь кардинально изменившимися!

Не помню, кто сказал о том, что каждое безумие имеет свою логику. Шекспир вроде бы.

Предположим, «творцами и наблюдателями» изначально предполагалось появление огромного количества подобных созданий.

Может быть и та временная фора в месяц — для всех, оставшихся нормальными — тоже была замыслена ими.

Каким-то образом зомби-невменяхи были выведены из города, чтобы дать оставшимся адекватными — время на первичную трансформацию и создание новых структурированных форм общества, взамен старых. И на их минимальное укрепление и развитие?

Куда и зачем? Кто и каким образом их организовал во время этого отсутствия и вернул уже сплоченной стаей?

Самое главное — выяснить именно это. Может там найдется и ключ к решению вопроса — как им противостоять. Тупое рубилово — здесь не поможет. Их слишком много и они не боятся смерти.

Надо попытаться проехать по их пути. Многие — да таже Мари-мелкая со своим бойфрендом Костей — видели направление в котором одержимые двигались в день своего исхода их города.

Такая масса тел, шагающих в одном направлении — не может не оставить множества следов на своем пути.

Впрочем, чего мудрить? Можно тупо последовать в противоположном направлении — по следам орды, когда та вторгалась в город.

Надо ехать. Шкурой чую.

Проще — заслать две группы. Одну по следам их первоначального ухода со следопытами нугари и Нурланом, например. А другую повести самому по тому пути, которым они на днях вернулись — там еще даже земля не остыла поди. Легко проследить маршрут и проехать до его конечной точки или до места встречи с первой группой.

Так и поступим! С эвакуацией закончим, сходняк родов Нугари проведем — проясним там все и махнем в дальний рейд. Без этого не обойтись.

Если конечно сейчас всё пройдет нормально… Помоги нам демиурги!

…Уже приближаются. Более чем приличной толпой. Целое шествие. Ну да — там же не только невменяхи, а еще и мирные «заложники» из поселка с ними.

— Егорушка, а чего теперь будет-то? — тревожно интересуется баба Лида.

— Сейчас, Лидия Михайловна — вы пока пойдете с Ольгой. А потом — когда мы с вашим внуком поговорим и решим несколько вопросов…

— Ты меня на других людей у него менять будешь что ли?

Ну, бабка! В корень сразу! И ведь без всякого локатора все поняла.

— Да, — мгновенье подумав — сознаюсь ей, — Иначе им очень плохо будет, Лидия Михайловна. А вам — там ничего не угрожает. Мишаня среди них самый главный — я же говорю. Будете рядом с внуком. Ну а там — глядишь и остальным чем-нибудь сможете помочь.