Змеем-искусителем, не мигая — смотрю в янтарные глаза орка.

У него есть амбиции и неоплаченные счета к своим соплеменникам — ох и есть! Еще какие! К тем же соседним кланам, в свое время воспользовавшимися слабостью позиций его рода…

Ну, а чем черт не шутит? Может и сыграет моя ставка. Прямо сейчас. Потом — оно тоже неплохо будет — ибо теперь по всему понятно: крутая заваруха здесь надолго и всерьез завертится… Но лучше бы прямо здесь — нам с ним друг друга услышать и понять…

…Услышит он меня?

Должен, по идее!

Ибо ничто так не способствует отказу от предрассудков: как слабость, бедность, неисполненная месть и острое желание «приподняться» над теми, более успешными сородичами-«козлами» — кто еще вчера не слишком-то скрывая жалостливое презрение, едва лишь кивал пренебрежительно, в ответ на твое приветствие.

— Ты хочешь предложить мне место на своей стороне? — напрямую, «в лоб», «без брачных танцев» — спрашивает Таксан.

А он умен и кажется — достаточно решителен. Способен на поступки.

— Да! — отвечаю на его прямоту — ответной прямотой.

— Но мы не желаем и того, чтобы вся злоба тех «больших людей» — обрушилась именно на нас, как на предателей и отступников… Каково будет наше место в твоем окружении? И как нам быть с тем, что киерены испокон времен враждовали с нугари? Между нашими народами — слишком много крови и вековой ненависти.

— Мы решим это. Очень постараемся. Твердо обещаю это тебе, Таксан. Мое слово имеет достаточный вес на совете нугари. Здесь присутствует один из их военных вождей — Тар, может быть ты о нем слышал… Думаю — он сможет подтвердить правдивость того, что я тебе говорю… Вековую вражду в одночасье не сотрешь, но сейчас, как ты сам заметил — у всех: и у моих «больших людей» и у киеренов и у нугари — появился один, гораздо более опасный враг. И еще — кровь просто и быстро словами не смоешь — но она неплохо размывается другой кровью — совместно пролитой кровью общих врагов… Тебе решать, вождь Таксан. Убедившись в твоей мудрости и осмотрительности — я не сомневаюсь, что ты примешь правильное решение… Нужное твоему роду!

«Отбросив лишнее» — мы достаточно продолжительное время оба открыто смотрим в глаза визави. «Взвешиваем выгоды и оцениваем риски»…

— Мне надо думать. — выносит предварительный вердикт вождь Таксан, — Советоваться. С моими воинами и другими вождями…

…Пошел торг. Это замечательно! Поторгуемся — раз так…

— Ты мудро мыслишь и правильно говоришь, вождь Таксан. Я не призываю тебя и твоих воинов — прямо сейчас идти вместе с нами освобождать поселок. Я лишь предлагаю тебе поразмыслить о будущем… С теми людьми: тебе и твоему роду не по пути. Я это услышал и понял. Теперь у тебя есть еще два: пойти с нами или уйти на свою дорогу. Но подумай и ты непременно увидишь, что рано или поздно — твоя дорога неминуемо где-нибудь обязательно пересечется с нашей, или тех, от кого ты только что ушел. А к проверенному временем и общими делами попутчику, с которым прошел долгий путь и возможно ставшему при этом — не просто идущим рядом, а настоящим другом — отношение иное, чем к присоединившемуся — в самом конце пути. Ты и без моих слов — сам это знаешь, вождь.

… Ффу! Ну я — все сказал. Пока вполне достаточно. Жду ответной реакции «орка».

Лично мне ситуация предельно понятна: бородатым басмачам не нужны вассалы. Им нужны рабы и само-собой надсмотрщики. А лучшие надсмотрщики получаются — как раз из рабов. За тройную пайку, страх и невеликую власть над остальными рабами. Потому и сидящий передо мной вождь — совершенно правильно понимает текущую ситуацию и верно оценивает и предугадывает перспективы сотрудничества с бородачами.

Киеренам в тех раскладах отведена роль именно привилегированных рабов. И не более того.

Ну а сейчас мне надо, чтобы он так же хорошо разглядел перспективы возможного союза с нами. Увидел плюсы и бонусы, которые оно может принести лично ему и его давненько ослабевшему роду.

— Да — насчет двух оставшихся дорог, ты прав, вождь Горан. Если только «большие люди» — там, в овраге — не ваши. Они же — не ваши? — Таксан все-таки решился и идет на дальнейшее сотрудничество. Бинго! Сторона выбрана! Зуб даю! Но…

— Нет! — сказать, что я очень удивлен — значит не сказать ничего. — Ты видел еще каких-то наших соплеменников? А почему ты думаешь, что они не с теми? И вообще сколько их? Какие они?

— Они сами скрываются от «смуглых». И очень не хотят, чтобы их заметили «большие люди» из поселка. Если бы наш дозор не прошел совсем неподалеку, мимо оврага в котором они расположились — то и мы не заметили бы их.

…Вот ведь какие сволочи эти демиурги — устроили из «моей» уютной планеты — проходной двор какой-то! Ур-роды! Кого там еще эти черти сюда занесли, интересно? Хорошо бы… Поразмыслив — я понимаю, что даже не знаю: представителей какой земной общности — предпочел бы увидеть в этом мире… Никого — если уж быть совершенно честным!

— Покажешь, где это? — я выжидающе смотрю на Таксана.

Он раздумывает, но не очень долго. Скорее — изображает сомнения, в рамках того же «торга». Жизни бойцов его отряда, его сына и его самого — все еще в наших руках. Или на наконечниках стрел и лезвиях топоров — если быть ближе к истине. Да и сделал он уже свой выбор! Я в этом уверен. Я людей вижу! Шкурой чувствую.

— Хорошо. Я покажу. Но нам надо будет пройти немного в сторону — в обход.

— Как скажешь…

— Слышь, Егор — а ты уверен в этом «Сусанине»? — спрашивает меня Шептун, после того, как внимательно — как он умеет, когда это нужно — выслушивает мой рассказ о нашем разговоре с Таксаном, заодно перемотав сбившиеся портянки. (Да — вам не показалось: я сказал — «портянки». Я и сам, в условиях подобных нынешним — также как и Валентин, предпочитал их носкам. Но о практичности и преимуществе этого изобретения человеческого разума — как-нибудь в другой раз, хорошо?)

— Ну а чего он в самом «пиковом» случае — сможет сделать? Если он меня под засаду поведет — заранее на локаторе увижу. Так что и в этом случае — не факт, что засадят именно нам, а не мы.

— Хорошо вам, таким крутым и продвинутым, — нарочито громко вздыхает мой друг, снова становясь «собой типичным», — Всё у вас просто, всё без напряга. Вся картинка на локаторе и в ноктовизоре.

— Это вам, бездарям — хорошо, что у вас есть такой крутой я, — ухмыльнувшись, отвечаю ему в тон.

— И то правда, — кротко соглашается бывший художник. — Как только дома, на Земле — церкву божию увижу — так обязательно туда зайду и свечку семипудовую за здравие «Великолепного Егория-победоносца» поставлю.

— Валяй, я не против. Если только тебя внутрь пустят… Хотя — реальная эффективность подобного действа у меня и раньше огромные сомнения вызывала. А уж в свете последних событий, так и подавно. Похоже — это как-то не так работает, Валя… Ладно — давай как-нибудь потом, на досуге — спартакиаду по ироничному острословию проведем? Не до того…

Подхожу к вождю киеренов.

— Ты можешь просто переждать все происходящее в стороне и даже этим — сможешь помочь своему народу. И особенно своему племени. Но в любом случае — прими от меня этот нож. В знак моей искренней признательности, уважения к твоей мудрости, а возможно — в залог нашей будущей дружбы или мирного соседства, — я вручаю ему большой охотничий нож хорошей земной работы из «обменного фонда», взятого с собой как раз на подобные случаи. — Как я тебе и обещал — мы вас отпустим, вождь. Но чуть позже. Обьясни это своим бойцам.

— Хорошо. Я верю тебе, вождь Горан, — с достоинством принимая нож, кивает он, — Ты не похож на тех «больших людей». Ты на самом деле — другой, я вижу. И все понимаю. Мои воины будут спокойно ждать — сколько будет необходимо и не доставят вам проблем. Обещаю. Пусть это не беспокоит тебя.

— Да будет так. Я тоже верю тебе, вождь Таксан!

— Ну, хоть одно пока ясно — эти-то уж точно не арабы! И не азиаты. Европейцы — зуб даю! И судя по всему — неспроста они «тихарятся» в том овраге. — я аккуратно укладываю бинокль-«восьмикратник» в приятно и успокаивающе шершавый плотный кожаный чехол. Мало ли как дальше дело обернется — не разбить бы полезный инструмент.