— Ни одного знакомого идентификатора, — сообщил Женька, когда мы вынырнули обратно неподалёку от уничтоженной базы. — Не знаю, хорошо это или плохо.

— Наверное, всё же хорошо, — заметил я. — Так нас с ходу никто не опознает. Конечно, я бы предпочёл, чтобы те корабли нашли здесь последний приют при взрыве, но сомневаюсь в такой удаче.

Арайцы сидели рядом с нами на полу и вполголоса обсуждали увиденное на голограмме тактического модуля.

— Нет, это не регулярный флот, — наконец произнёс Сенрах, бывший работник доков. — Обычные мелкие транспорты и рейдеры. Ничего серьёзного.

— Отлично, тогда действуем по плану, — заявил я.

После пробуждения арайцев и вторичного знакомства с ними настало время обдумать, как жить дальше с учётом открывшихся возможностей. Бурные возгласы про необходимость немедленного сообщения вышестоящим адептам Ордена о возвращении «Веясандара» пришлось остановить волевым решением. Мы избранные, нам лучше знать, как и что делать в первую очередь. Арайцы подчинились и успокоились, но надолго ли? Бунта мне ещё не хватало на своём «Баунти».

Как только вопросы субординации и приоритета действий оказались улажены, пошло обсуждение чисто технических задач. В первую очередь нам необходимо было изменить внешний облик корабля, чтобы для обычных обитателей данного сектора галактики «Веясандар» не выглядел, словно возвращенец из глубины веков. Для этого потребуется наварить бутафорскую броню, которая превратит разведчик во что-то современное и привычное. Среди летающих тут обломков наверняка найдутся подходящие куски металла для установки поверх корпуса «Вояджера». Оставалась проблема их сбора, но, думаю, при наличии восьми светлых голов мы с ней справимся.

Во вторую очередь по совету Карваха нам неплохо было бы отыскать работающий блок идентификации от разбитого корабля, чтобы использовать подменные данные вместо собственных для посещения планет, а также при непредвиденных встречах.

Идеи хорошие, однако Женька сразу заявил, что всё это может оказаться бессмысленным, если при установленной бутафории перестанет работать настоящая маскировка «Вояджера». Та представляла собой некое подобие энергетической оболочки, окутывающей корпус со всех сторон. Необходимо было проверить, способна ли она расширяться, иначе переделку не стоит и начинать. Покопавшись в справочной системе, я нашёл ответ на этот вопрос. Как и предполагалось, увеличение радиуса возможно, но оно приводило к повышенному расходу энергии. К счастью, не настолько критичному, чтобы как-то сказаться на безопасности.

Работа началась. И сразу довольно удачно: нам посчастливилось вернуть себе два потерянных резака. Система идентификации работала исправно, опознавая болтающиеся в космосе детали от «Вояджера». Жаль лишь, что от подавляющего большинства только метки и остались. Но нашлось и нечто целое, и, главное, ранее неучтённое, а именно: реактивный ранец. Где он хранился до этого на корабле, я даже не представлял. После такого подарка поиски подходящих нам материалов значительно ускорились. Однако сама переделка из-за отсутствия в достаточном количестве подходящего инструмента продвигалась не спеша.

Но всё же хищный наконечник стрелы постепенно исчезал, а на его месте начинал проглядывать непонятный уродец. Наши с Женькой волнения относительно нового облика «Вояджера» рассеял Сенрах, повидавший на своей работе в доках немало различных типов кораблей. «Всё идёт по плану», — уверял араец.

Блок идентификации отыскался среди обломков какого-то рейдера. Оттуда же мы достали и несколько чудом уцелевших ракет. Проблему с интеграцией оборудования и вооружения я спихнул на Женьку и Карваха, благо в этом деле они нашли друг с другом общий язык.

А вот украденный автоповар исчез без следа вместе с меткой. Но на наше счастье, в трюме очередного развороченного корабля обнаружились контейнеры с армейскими рационами корфу. Вопрос с пропитанием отпал сам собой. Содержимое сухпайков было не очень вкусным и приятным на вид, но вполне сытным и калорийным. И что немаловажно, совместимым не только с пищеварительной системой ящеров. Арайцы без проблем могли употреблять корфинянскую еду и наоборот. А ещё точнее, разницы вообще не существовало, так обе расы давно живут вместе на одной планете. С мадрибцами такой фокус не прокатывал: в лучшем случае отделаешься отравлением, в худшем — летальным исходом.

Когда работа идёт медленно и муторно, то кажется, дни тянутся бесконечно долго. А когда она подходит к концу, ты вдруг неожиданно осознаёшь, что где-то пропустил кучу времени и сразу переместился в будущее. Так прошли и наши три недели. Лучше и правдоподобнее маскировку сделать уже не получится. Остаётся только принять результат как удовлетворительный, да заняться последними доделками программного обеспечения, чтобы попробовать, наконец, выйти из тени.

Окраины бывшей станции «Ареста»

— «Посудина»? — удивился я, когда на голограмме тактического модуля наш «Вояджер» сменил название.

В отличие от остальных арайцев, Женька и Карвах всё это время занимались интеграцией современного оборудования, найденного среди обломков базы, с системами корабля. Проблемы были, куда без них, но все они оказались решаемы. Моего друга ещё тогда при первой встрече с «Гончей Фарии» удивила некоторая совместимость на уровне протоколов связи. Но чтобы подошли ракеты! Впрочем, Карвах рассказал, что тут нет ничего удивительного.

Падение Арраи произошло примерно за десять тысяч лет до нашего появления здесь и стало итогом войны с расой неизвестных пришельцев. Как гласят летописи, немногочисленные выжившие арраяр спаслись на больших транспортных кораблях. Изначально курс транспортников проложили до одной из дальних колоний. По прибытии выяснилось, что планета полностью уничтожена. Корабли скакали от одной колонии к другой, пока не стало ясно — пришельцы разрушили всё, что некогда принадлежало арраяр. Капитаны приняли решение разделиться, чтобы попытаться найти хотя бы одну пригодную для жизни планету.

Шли годы, десятилетия и века. Связь между кораблями была давно потеряна, топливо израсходовано. Одному из транспортников в итоге повезло: после тысячелетий неуправляемого дрейфа он наткнулся на подходящую планету. Теперь она называется Кариар. А с того момента, как корфу наконец-то научились применять технологии арраяр, и до сегодняшнего дня прошло не так уж и много времени. Лет триста. По человеческим меркам развития цивилизации это приличный срок, но не для ящеров.

— Ну да, «Посудина», — подтвердил Карвах. — Я не виноват, что предыдущий капитан назвал свой корабль именно так.

— Смею вас заверить, — вмешался Сенрах, — сейчас «Веясандар» выглядит именно как потрёпанный жизнью корвет проекта 22.800.

— Что за проект? — спросил Женька у бывшего работника доков «Аресты».

— Ничего особенного, — ответил тот. — Малый ракетный корвет корфу. Корабли этого типа списали ещё лет сто назад, а потом распродали гражданским.

— С полным комплектом вооружения, — добавил Карвах. — Корфу, что с них взять?

— Может, всё-таки переименуем? — спросил Женька. — Мало ли наткнёмся на знающих «Посудину» ящеров или её капитана.

— Не переживайте на этот счёт, — заверил Сенрах. — Пиратские корабли здесь часто меняют владельцев.

— На корфу или мадриб, — задумчиво произнёс я. — Вы говорили, что арайцы не могут владеть кораблём.

— Я такого не утверждал, — возмутился Иштвар. — Никаких прямых запретов нет. Дело в другом.

— В деньгах? — спросил я. — Вроде бы вы не похожи на рабов, что вам мешает заработать на свою собственную «Посудину».

— Официально, конечно, всё так, — вздохнул Иштвар, — но по негласному соглашению между корфу и мадрибцами нам не только не продадут даже самое завалящееся корыто, но и не дадут его построить.

— А пираты? — спросил Евгений.

— И они в том числе, — сказал бывший электрик «Аресты».