Безрезультатно.

Дочитывая первые материалы, Иванов уж и сам начал верить в невиновность Егора Васильевича Мирнока.

Напоследок долго изучал фотографию, вложенную в бумаги. Обычная, физиономия крепкого мужика, с обозначившимися залысинами. Нос картошкой, губы полноватые. Плотный, крепкий, очень сильный, но не культурист. Мускулатура более подходила тяжелоатлету или метателю молота. Остальные пропорции в норме. Обыкновенный налогоплательщик, каких вокруг полно.

Убрав снимок обратно, перешёл к более свежим бумагам.

Потерпевший — молодой человек. Убит, предположительно, на крыльце отчего дома, затем затащен внутрь. Смерть наступила от удушения верёвкой или толстым шнурком. Травм, следов борьбы и прочих сопутствующих повреждений и отметин не выявлено.

В ходе осмотра места происшествия на крыльце обнаружилась банка с окурками разной степени свежести.

Наверное, покурить перед сном вышел и того... с убийцей встретился.

Видеокамер по улице нет, подозрительных людей никто из соседей не замечал.

Далее шли распечатки звонков с телефона покойного. Бойкий оказался паренёк. Без умолку трещал с многочисленными приятелями, друзьями, знакомыми.

Основных уже отработали. С их слов, трепались о новинках в мире компьютерных игр, о девушках, да просто ни о чём.

Тут же находилась и распечатка с телефона фигуранта.

Сергей сверил время заказа такси в интересующий день (оно оказалось подчёркнуто красным карандашом), прикинул срок поездки от места работы потерпевшего до дома.

Посмотрел на следующий вызов с телефона убитого.

Получалось — из машины звонил.

Незнакомый опер тоже отметил этот факт. Пробил номерок, выдернул владельца на допрос. Оказалось — школьный товарищ, поддерживающий с убитым тесные отношения.

О чём они болтали в тот конкретный раз он вспомнить не смог — собирался в бассейн и слушал вполуха, положив смартфон на полку и переведя его в режим громкой связи. Половину слов заглушал работающий в соседней комнате телевизор. Зато помнил, о чём они говорили позже, примерно в десять вечера.

— На подругу жаловался, — сообщал текст протокола. — Ждал её в гости, родители уехали, а она не пришла.

Пассия покойного это подтверждала. Ей он тоже звонил неоднократно, но не из такси.

Звонил и на следующий день, добившись того, что девушка внесла назойливого ухажёра в игнор-лист.

... Показания Егора Васильевича ясности не принесли. По окончании трудового дня приехал к себе, покушал суп, покормил кур. Отправился таксовать… Встретил клиента по указанному им адресу, отвёз, порулил дальше калымить, на одну из центральных площадей. Покупал кофе в заведении напротив парковки, продавщица видела. Всегда там пасётся между заказами, особенно после девятнадцати ноль-ноль. Много клиентов «с руки». На следующий день то же самое: работал, развозил. Все ходы записаны... Почему таксует? На работе зарплату третий год не поднимают. Стало на базовые потребности не хватать.

Домой приезжал ближе к полуночи. Смотрел телевизор, занимался спортом, ложился спать. Отчего мало времени выделяет на сон? Привык дремать в машине в ожидании вызова от диспетчера. Вполне удобно.

Кто может подтвердить, что не убивал? Никто. Одинокий он. Спросите у кур или пробейте по геолокации смартфона...

Очередные задания на наружку, опросы знакомых...

Трижды перечитав основные документы, Серёга затруднился определить, каким боком Мирнок к этому убийству, кроме того, что добросовестно выполнил переданный диспетчером заказ.

***

... Пройдясь по кухне и несколько раз присев, разминая затёкшие от долгого сидения суставы, инспектор вознамерился перекусить да завалиться поспать. Достал Машкино рагу, понюхал. Пахло болгарским перцем и томатом.

Не охота...

Пошарил по холодильнику, нашёл сырокопчёную колбасу и отрезал от палки кусок толщиной мало не в палец. С бутербродами возиться было лень. Добыл кусок хлеба, налил в заварник подоспевшего кипятка и, убрав со стола материалы, плюхнулся на табурет, нетерпеливо ожидая, пока кухня более или менее проветрится от сигаретной вони. Ледяной, зимний сквозняк ощутимо холодил ноги.

Пришедшая из Машкиных покоев Мурка текуче переместилась с подоконника на стол. Её, конечно, следовало прогнать, да ещё и подзатыльник за хамство отвесить, но Серёга решил смотреть на эту наглость сквозь пальцы.

Устраивать разборки с кошкой — означало шуметь, скандалить или рукоприкладствовать, а всего этого делать не хотелось. Позёвывая, поступил проще: шикнул на негодницу, состроил страшную физиономию, призванную отпугивать всяких пушистых нахалок, и с чувством откусил кусок колбасы.

На бедную питомицу стало жалко смотреть. Она скукожилась, обмякла, прильнула к столешнице, безвольно свесив хвост. Склонила голову на бок, опустила взор, будто прощаясь с бренным миром.

— Не дам, — набивая рот, пробурчал Иванов, великолепно знакомый с предстоящим представлением: «Мучительная кошачья смерть от голода».

Актрисой Мурка уродилась вполне достойной — хоть сейчас на академические подмостки выпускай. И тонко чувствующей настроение публики.

Сообразив, что выбранная тактика оказалась неудачной, она предприняла новую попытку. В мгновение ока переместилась по столу прямо к инспекторскому лицу, однако выхватывать зубами заветное лакомство не стала.

Заурчала, выгнулась, прикоснулась носом к щеке парня, вытянула шею так, чтобы смотреть глаза в глаза. Состроила умоляющую мордашку.

Заурчала ещё громче.

Иванов взгляда не отвёл. Смачно жевал колбасу, с любопытством ожидая продолжения.

— Не верю.

Маленький кошачий носик почти вплотную приблизился к носу жадины...

Еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, ранозавтракающий из баловства потянулся ниточкой Силы к голодающей проказнице...

И увидел себя.

… Толстые губы, мясистый, скалообразный нос, покрытые пробивающейся щетиной щёки, почему-то водянистые глаза, кустистые брови — всё имело непривычные пропорции и более всего походило на гротескную маску, по укурке изготовленную шутником-скульптором.

Ну и урод!..

Перепуганная нематериальным прикосновением Мурка протяжно, с истерической ноткой, мяукнула, вздыбила шерсть и с грохотом унеслась за холодильник, искать у хозяйки утешения и защиты.

Сергей испугался не меньше питомицы. Отшатнулся от стола, утёр обильно проступившую испарину, судорожно ощупал лицо, удостоверяясь, что его привычный рельеф остался в прежних размерах.

Сомневаясь в результатах и мечтая поставить окончательную точку в случайном экспромте, бросился в ванную, где долго, с пристрастием, рассматривал себя в зеркале.

Всё на месте, ничего не уменьшилось и не выросло... Кошачье восприятие позабавилось? Похоже.

Отдышавшись, уняв нервную дрожь в коленях, инспектор принял контрастный душ, для самоуспокоения побрился.

Плеснул в ладонь одеколон, растёр по освобождённой от поросли коже. Успокаивающе запекло, приводя перебаламученный рассудок в норму.

По возвращении на кухню убрал невесть когда упавшие на пол остатки импровизированного бутерброда, напился подстывшего чаю из заварника, не утруждаясь взять кружку.

Совсем успокоился.

— Мурка! — инспектор громким шёпотом позвал подопытную. — Мурка-а-а..

Никого. Подоконник пуст. В квартире — тишина.

Ради эксперимента похлопал дверью холодильника, прислушиваясь к характерному топотку лап. Ни звука. Кошечка и не подумала высовываться из убежища.