Хорошо хлебнувший своего абсента Шептун — предлагает когда-нибудь поставить рядом с порталом памятник заднице Зимнего.

«Я вам не архитектор, конечно — но жопу сваяю, как живую!»

— Ты как его позировать предполагаешь заставить? — уточняю я.

— Да я по-памяти. Легко!

— Я чего-то о вас не знаю, джентльмены? Мне уже стоит оглядываться в вашем присутствии?

Не менее хмельной Зимний, авторитетно, но не убедительно и не страшно грозится оторвать художнику не только руки и голову: «Если бы не присутствие дам, я бы тебе…»

В общем дело скатывается к пьянке. «В воздухе отчетливо чувствуется запах неумолимо приближающегося праздника» Или как там было?

… Прилетевшее на мое имя сообщение, обваливается на голову ковшом ледяной воды. Полным до краев. Большим. И медным.

Праздник заканчивается не успев начаться. По крайней мере для меня и самых близких… Остальным, наверное пока лучше побыть в неведении.

Добрый вечер, уважаемый Горан!

Осмелюсь напомнить вам о договоре с моим помошником Владиславом. Этот дурачок утверждает, что вчера, при встрече с ним — с вашей стороны прозвучало намерение связаться со мной напрямую. Но возможно этот баран, как обычно всё напутал. Если это так — то прошу прощения и обязуюсь казнить придурка завтра прямо у вас на глазах. Сожгу его на медленном огне пожалуй, с вашего позволения.

Понимаю, что вы и ваши товарищи — люди чрезвычайно занятые. Еще бы — ведь на ваших плечах лежит такая ответственность. Ведь от вас зависят жизни стольких беззащитных существ! Детей, женщин… Примите моё искреннее восхищение! Вполне осознавая, насколько вам может быть некогда, предлагаю даже не заморачиваться вопросом нашей встречи. Я действительно все понимаю. Уверяю — мне совсем не трудно и где-то даже приятно будет нанести вам первый визит в одностороннем порядке, не отвлекая столь замечательных людей от насущных забот и рутинных проблем. Мы прибудем завтра. Не трудитесь скидывать адрес — он мне известен. Насчет угощения тоже можете не волноваться — мои люди неприхотливы и привыкли питаться тем, что добывают сами. Они умеют. К тому же, мне очень не хотелось бы вводить хозяев в такие расходы, как кормежка пяти сотен бойцов.

До скорой встречи!

С уважением, Rule.

Немая сцена. Занавес.

Над сонным простором реки — раздражая и нервируя, пронзительно и вызывающе остро покрикивают чайки. Вот ведь неймется им — крысам небесным. Вступив на широкое полотно моста — конские копыта начинают особенно звонко перекликаться. Остро пахнет большой водой, прибрежным склизким илом и безбашенной весенней грозой — оторвой, надвигающейся на город с южной степной стороны. А ведь раньше я совсем не обращал внимания на множественные нюансы разных запахов. Разве только в детстве. Структура воздуха изменилась? Или же это нынешняя постоянная острота бытия, балансирующего на самой грани, так способствует обострению чувств? Пресный мир виртуального секса, электронных сигарет и искусственного освещения — приказал долго жить. Снова уступив место — вернувшемуся из глубины веков, тревожному и неспокойному времени истинного вкуса и неподдельности реальных ощущений. Посредине центрального мостового пролета, под белоснежной накрахмаленной скатертью — нас ожидает отменно сервированый стол с напитками и закусками. Просто сюр какой-то! Но, не могу не признать — весьма эффектный перфоманс! В духе Альфреда Хичкока, ну или Стивена Кинга — если кому-то ближе.

Вчера мы договорились-таки о встрече с загадочным Рулом на нейтральной территории. Как раз посредине этого моста.

И вот — подьезжаем.

Все подходы к точке рандеву и близлежайшие окрестности с нашей стороны — тщательно просканированы локатором и сонаром. Опасности они не представляют. Во всяком случае пока. Истинная угроза находится на правом берегу. Она не скрывается и не пытается замаскироваться. Даже наоборот — демонстративно открыта нашим и любым другим взглядам.

Чтобы разглядеть и оценить её потенциал — никакой локатор не нужен. Все и без него прекрасно видно. Как говорится — невооруженным глазом.

Пять — не пять, но три с лишним сотни персонажей — сейчас точно поблизости от моста имеется. А нам и этого — «за глаза». Причем немаловажная деталь — там не абы как слоняющиеся от столба к столбу махновцы — иррегуляры, а выстроенные в четкие коробочки, наподобии античных фаланг, безупречно выдрессированные бойцы. Деталей отсюда не разглядеть, но похоже они даже дышат чуть ли не по команде. Утрирую конечно. Однако впечатляет!

Да — там немалая мощь и сила собрана! Машина! Раздавит и не заметит.

Весьма эпично картина выглядит! С такой «массовкой» — здесь сейчас хоть пеплум снимай. Возможно, даже сам Ридли Скотт не побрезговал бы подобным кадром! (Режиссер: «Гладиатор», «Царство небесное», «Робин Гуд» и др. Пеплум — фильм в жанре античной истории)

… Нас уже ожидают. Но пока лишь обслуга — две симпатичных девушки-близняшечки в скромных темно-синих платьишках и девственно-белоснежных передничках поверх них. Да еще и в накрахмаленных же чепчиках, на уложенных в аккуратные прически светлых головках. Две неотличимые и очень симпатичные мордашки излучают скромность и доброжелательность. Интересно, а под этими милыми личиками и костюмами горничных, на самом деле скрываются прожженные «шалавус вульгарис»? Или нет? А этот Рул — парень с юмором, однако. Своеобразным, но забавным.

Одновременно с нами, с противоположной стороны — к центру моста двигается троица всадников в сопровождении конвоя из десятка пехотинцев. Само — собой с поразившим нас позавчера, человеком-дирижаблем, Валериком в своем составе. Всё нормально — всё, как и обговаривалось в ходе интенсивных переговоров в чате накануне и продублировалось с утра. Нас здесь примерно столько же. Только в отличие от визави с правобережья: с «нашей» стороны вьезда на мост — замерло в ожидании приказов не три с прицепом сотни штыков, а тусуются достаточно сиротски и весьма жалко смотрящиеся на их фоне, полтора десятка бойцов.

… А вот это поворот! Наш неизвестный друг, любящий небрежно завуалированные угрозы и смазливых горничных — похоже вовсе даже не он, а она! Вот тебе и Rule! Нет — ну точно эта черная женщина, тут всем и рулит.

И если непосвященным это становится понятно по красавцу коню с дивными статями и королевскиму величавому презрению на выразительном лице дамочки, то мне и ближним видна вся её, не могу сказать что суть — она там где-то глубоко-глубоко, в глухом бункере забетонированна — не разглядишь, не докопаешься без взрывчатки и экскаватора. Зато уровень и репа на поверхности — любуйся сколько влезет. Но это кино только для тех кто «в теме», естественно.

Святые демиурги! Аццкий сотона! Срань господня! Нам — пиздец!

Тут же слышу два последних слова в повторе — тремя голосами в своей голове. С одинаковой интонацией! Почти панической.

— Ша! Закрылись все! — и мне насрать на самолюбие Зимнего. Не время и не место…

Сьезжаемся.

Брюнетка в районе сорока или сорока пяти. Среднего роста. Стройная, даже изящная.

Живые, карие и очень неглупые глаза. Взгляд проницательный и цепкий, приметливый на мелкие детали. Твердый и шершавый, как тот камень, что я вчера притащил из иномирья. Искусно и неброско нанесенный макияж. Чистое лицо. Затейливая прическа, прикрывающая чуть оттопыренные уши. Даже удивительно, как такое можно сотворить из не очень длинных волос. Легкий ветерок над рекой, легко, едва касаясь — ворошит их.

В общем как человек и женщина: типичная «милфа — я бы вставил!» А как лидер, вот шкурой чувствую — чисто Сталин, Адольф или Мао. В обтягивающих кожаных штанах и такой же короткой, дорого выглядящей куртке.

… Рул легко соскальзывает со спины красавицы — лошади. Приближается к столу походкой зрелой, но еще вполне репродуктивной львицы и приглашающим плавным жестом хозяйки гостиной, предлагает гостям без стеснения присоединяться.