Пыль еще не улеглась, а Григорий уже бросился в завал отыскивать Генку. Снайпер Женя побежал в другой отсек, в котором скрылся Игорь. Где- то там должны были находиться Егор- Гулливер, пулеметчик Леня и трое других «волкодавов». Дмитрий перенастроил свою поисковую сеть на то, чтобы найти попавших под обвал людей. Нащупал несколько живых комочков слабых биополей. У двух его ребят ауры были размыты: они были ранены. Один был жив и цел, но замурован между двумя каменными насыпями. А вот еще одного парня жизнь, похоже, уже покидала. И это, судя по знакомому уже Дмитрию рисунку ауры, был Генка Милохин.

Дышать становилось все труднее. Замкнутое пространство начало постепенно наполняться углекислым газом. Комплекты СБК среагировали на ситуацию, и вскоре лица бойцов оказались закрытыми тонкими прозрачными перегородками, а внутри комбинезонов включились специальные системы фильтров и регенерации воздуха.

Дмитрий задумался. Во время второй инициации, которую он проходил у старого индейца в Канаде, ему открывались картины его будущего. Он пытался вспомнить, видел ли то, что происходило с ним сейчас, искренне сожалея, что не успел должным образом осмыслить эту часть Узора своей судьбы, поскольку основное внимание он уделил будущей битве с Мак'Грегором, пытаясь уловить в размытых очертаниях Узора хотя бы намек на то, чем завершится эта схватка.

Между тем станичнику удалось извлечь из каменного завала Гену. Он притащил его на себе к восточной стене, где уже лежали двое других раненых, Леня и Гулливер, найденные Дмитрием и Николаем, и осторожно уложил возле них. У Генки были раздавлены внутренние органы, и индикатор показывал сильнейшее кровотечение. Единственное, что в этом случае могла сделать умная система, встроенная в СБК, это законсервировать его в состоянии клинической смерти. Что и было осуществлено.

Снайпер Женя обнаружил Игоря, но тот оказался отрезанным от своих завалом и усиленно работал прикладом автомата и ножом, прокладывая себе дорогу к товарищам. Ему стали помогать, пробиваясь навстречу, все члены команды, включая и Дмитрия, который, обладая более тонким чутьем, указывал, где нужно рыть и убирать камни. Вокруг поднялась пыль. Николай нечаянно наткнулся на чью- то руку, оторванную взрывом, и, чертыхнувшись, отбросил ее в сторону, разглядев на ней остатки вражеской одежды.

Разгребая щебенку ножом, лязгающем при столкновении с крупными камнями, Дмитрий услышал над собой знакомый птичий клекот. Прервав свое занятие, он разогнул спину, чтобы осмотреться, и тут же ему на плечо села Птица — та самая, Скальный Крапивник, Виакин.

«Ты — здесь?! Откуда?!» — подумал- спросил он, догадываясь, зачем она прибыла. Ни станичник, ни Колян, ни снайпер Женя его Птицу не видели.

«Разве ты не помнишь, как однажды уже выбрался из засыпанной камнями пещеры?» — беззвучно спросила она в ответ и клюнула Дмитрия в левый висок. И снова, как и в предыдущий раз, он очутился на вершине странной горы, совершенно незнакомой ему. Но теперь с нее открывался потрясающий вид на море, которое бушевало внизу. А Птица летала над ним и звала его за собой к шумным волнам.

«Я не могу уйти один, — мысленно сопротивлялся он. — Мои товарищи в беде!»

«Есть высший закон целесообразности, — возразила она строгим голосом. — Он жесток по отношению к реальности низшего порядка, но справедлив, если взглянуть на события с высоты иной мудрости. Ты уже не нужен в пещере. Там справятся без тебя. Время не терпит! Тебе нужно быть в другом месте!»

Оттолкнувшись от края скалы, он устремился за Птицей, отбросив последние сомнения.

Придя в себя, Дмитрий обнаружил, что стоит на утесе, о который с пеной и ревом разбиваются волны. Он оглянулся — пещерный лабиринт остался за ним в скальном массиве, серой громадой загородившем горизонт. Дмитрий включил рацию — сквозь шипение и свист из нее прорезался напряженный голос с хрипотцой.

— «Пингвин», «Пингвин», ответьте «Лавине»! «Пингвин», «Пингвин», вас не слышно!

Одинов вызвал на связь командира «Витязя» и объяснил, какая помощь нужна бойцам, оказавшимся в каменном мешке.

— Скоро прибудем и подорвем выход снаружи! Вытащим соколиков, ей- богу вытащим! — пообещал командир и начал отдавать распоряжения.

Дмитрий посмотрел по сторонам, но Птицу — Виакин уже не увидел. Исчезла, будто и не было ее вовсе! Только теперь он подумал, что не успел предупредить Николая и Григория перед своей телепортацией.

Сев на скалу, Дмитрий стал ждать вертолет, который выслал с материка отец, и думал о своем сыне. Как сообщил по компьютерной связи Сергей Алексеевич, в эти минуты особая группа из шести человек проводила операцию по освобождению ребенка. Это были воины из клана «Идущие в Потоке». Разведчикам удалось напасть на след похитителей. Несколько часов подряд они «пасли» логово, тщательно готовясь к штурму, и вот теперь пошли ва- банк.

Дмитрий нервничал. Он слишком дорожил своим сыном, чтобы пустить дело на самотек, положившись на судьбу. Он должен был оказаться там! Принимать решения и корректировать бой! Он не мог оставаться в стороне, рискуя собственным ребенком!

Накал страстей достиг предела. Сердце выскакивало из груди, из тела рвалась душа. Следуя могучему порыву, Дмитрий напряг свою волю и сделал отчаянный скачок в пространство, выбросив своего виртуального двойника — фантом — в тайгу. Так шаманы отправляют в полет астральное тело, чтобы очутиться в нужном месте.

Сначала Дмитрий осознал, что он летит. Потом понял, что летит не сам, а его переносит в клюве Птица- Виакин, усиленно размахивая огромными крыльями. Внизу чернела тайга. Птица спустилась ниже, и Дмитрий увидел лесную сторожку, сделанную из крепких бревен. Это был обычный сосновый сруб, к которому примыкала узкая, как нора, дощатая терраска. Три окна по фасаду, одно боковое. Глухая задняя стена. Крошечное окошко, единственное во всю длину террасы, было заколочено досками. С ее торца находилась дверь под козырьком, смастеренным из неотесанного горбыля. Под высокой крышей белело чердачное оконце, занавешенное плотной тряпицей.

Стояла темная ночь, предутренняя пора, полная безмолвия. Лишь где- то в лесу поскрипывала на ветру надломленная ветвь дерева, да с легким посвистом разгуливал вокруг избы игривый ветер.

Шестеро бойцов в «лохматых» маскировочных сетках- накидках заняли исходные позиции вокруг дома, создав перекрестные секторы огня. С торцов избы- по пулеметчику. С фасада — два пулеметчика и снайпер, которого прикрывал автоматчик. Дмитрий был прозрачной субстанцией, невидимой для них, и, мысленно направляя Птицу, быстро облетел каждого из воинов, отыскивая командира отряда- Мстислава. Наконец нашел. Это был крупный и красивый парень, наделенный внешностью славянина. Дмитрий остался рядом с ним, сделавшись чем- то вроде его внутреннего голоса.

Командир два раза нажал кнопку рации, и снайпер, засевший за штабелем бревен, расположенных перед фасадом избы, перебросив винтовку за спину, вытащил пусковой тубус реактивного гранатомета «Шмель» и, прицелившись, произвел выстрел. Специальная граната пробила стекло и тут же рассеяла в воздухе внутри дома разработанный биологами Братства «Стоящие у Престола» новый снотворный газ, который действовал мгновенно, и при этом был совершенно безвреден.

А штурмовая группа уже вламывалась в дом. Все парни были в противогазах. Один из бойцов держал под мышкой специальный контейнер для младенца, способный несколько суток обеспечивать ему комфортные условия и защищать от различных негативных факторов внешней среды. Оставив отряд прикрытия возле дома, Мстислав поспешил в избу, не подозревая, что его сопровождает астральная субстанция Дмитрия. Опередив всех, он ворвался в дом.

Здесь было тепло, жар от натопленной печи растекался по горнице, создавая духоту. Четверо похитителей, бездыханные, лежали по углам горницы, так и не успев проснуться — кто на связках прессованного сена, кто на раскладушке. Дмитрий приблизился к спящему малышу. От него пахло грудным молоком и несвежими пеленками. Родное красноватое личико сморщилось, но ребенок дышал спокойно.