И замолкает, мудро не требуя слов о том, насколько прекрасно было мне с ней.

Хотя, может и зря не спросила — ведь и мне, на самом деле, тоже было замечательно.

Не так, как с Ольгой, но в том и прелесть.

В этой девушке с другой планеты — необузданность голодной пантеры вполне гармонично уживалась с покорностью и нежностью.

Это тоже была «моя» женщина!

Вот так повезло Егорке!

А моралисты пусть лучше заткнутся. Ибо основная базовая задача любого живого мужского организма — максимально разбросать свой генетический материал.

Да и вообще — чего это я тут «отмазки» леплю?!

Сейчас мне хорошо!

…По нашему возвращению к боевым товарищам, ни один из камрадов не задает ни единого глупого вопроса.

Даже бескрайне болтливый и бесконечно любопытный Моня-одессит смотрит куда-то в сторону, любуясь пестиками и тычинками разнообразных лесных цветов.

Вот и правильно. Завидуйте молча, братцы!

После недавней практики в камасутре, спина снова ноет несмотря на проведенную Арвиндом «физиотерапию». А ведь когда мы с Арвильдой друг дружку, поочередно «на лопатки укладывали» — совсем не беспокоила. Не до неё было.

Как и не до сообщений в чате.

Читаю пропущенный месседж, встревоженного нашей остановкой молодого атрейца.

Успокаиваю его, разъясняя, что все у нас в порядке.

Тут же прилетает полный скрытого ехидства вопрос от Рул, очень жаждущей узнать, чем это мы там занимаемся. В стороне от трех остальных камрадов.

Тупо игнорирую язву и её вопросы.

Однако змея не унимается и присылает следующее сообщение, призывающее:

«Make love, not ware»[99].

На что получает философский ответ:

«От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль»! — и совсем далекую от философии приписку, — «Изыди, демоница! Откроешь свой прелестный ротик слишком широко — зашью! Колючей проволокой. Зуб даю! С неистовой любовью, всегда твой Горан».

«Нема, как рыба. Чмоки-чмоки, милый!

P. S. И все-таки, она тебя распечатала»!

Вот ведь бабы у нас заразы! Они там поди еще своими планами и сексуальными фантазиями делятся! Стервы хищные!

Мы продолжаем путь.

Вскоре, сплошной лес заканчивается. Бредем через зеленые луга и не очень часто попадающиеся околки.

Вокруг покой, цветы и птицы. Благодать, мля!

Совсем крохотный поселок на десяток домов, спрятался в тени густого и широкого перелеска с вырубленной поселенцами сердцевиной.

Здесь тихо и очень уютно. Прямо как в деревеньке хоббитов, из «Властелина колец».

На контрасте с этим ощущением уюта — местные жители насторожены и мрачны лицами.

Что — даже сюда уже донесся топот копыт «большого гиворского набега»?

Скорее всего так. Насколько я успел узнать атрейцев — обычно они вполне гостеприимны и радушны и подобное поведение им не особенно свойственно.

Разговор начался не слишком дружелюбно. Без всякого намека на родственные объятья, «охи-вздохи» и фразы, типа: «О, боги, как же ты вырос, мой мальчик»!

И только в процессе беседы, окончательно опознав в Альтусе своего племянника, недоверчивый блеск подозрения в светлых глазах его тетки и остальных здешних обитателей, явно не просто так тусующихся неподалеку, исчезает.

Однако я, Моня и Чера, по-прежнему остаемся объектами пристального внимания и любопытства.

Ну, это вполне понятно, уже привычно и абсолютно нормально. Мы же поначалу так же на нугари и атрейцев таращились.

Нам предлагают подкрепиться с дороги.

Мы благодарим и не заставляем себя уговаривать. Жрать, действительно, жутко хочется! Особенно мне. Усаживаемся за стол, врытый в землю прямо во дворе.

Только Арвильда ограничивается кружкой какого-то напитка на меду и, расположившись на крыльце, беседует с родственницей Альтуса — еще достаточно привлекательной, статной атрейкой, лет сорока пяти, рослой и полногрудой, при этом грациозной в плавных кошачьих движениях, как и она сама.

Обе собеседницы, уже вполне привычно для моего земного слуха, певуче растягивают гласные и твердо обрывают согласные звуки.

Активно жую и прислушиваюсь к разговору женщин. Как в свое время показал опыт общения с народом нугари, для достижения большей эффективности, внутреннему переводчику необходимо, как можно больше постоянной практики.

Всех нюансов пока еще понять не могу — женщины говорят слишком быстро для меня, но отдельные отрывки вполне догоняю:

«Спасибо, что не привели к нашему дому врагов»…

«Идут со стороны поселка у болот»…

«Сосед два дня назад заметил отряд в сотню голов к югу от деревни»…

«Продукты в дорогу»…

«Нам бы болтов к арбалетам, если можете поделиться»…

«С собой не зовем, сами не знаем — дойдем ли»…

И так далее…

Не прерывая разговора, хозяйка выносит из пристройки две небольшие, но увесистые холщовые сумки и что-то похожее на термос.

В сумках арбалетные болты. На первый взгляд — штук по тридцать в каждой, наверное.

Совсем негусто, конечно. Но все же, чем могла — помогла. И на том — огромное мерси.

В металлическом сосуде яд.

Надеюсь, он изготовлен не слишком давно и «не просрочен».

Арвильда сгоняет мужчин из-за стола и разложив на нем полученное имущество, приступает к обработке наконечников смертоносным зельем.

При этом взглядом бывалой атаманши, грозно зыркает в сторону своего земляка Альтуса и нас с Черой, мол: «Ну, и чего вы ждете, олухи и разгильдяи — заряжайте, давайте»!

Моня, как не имеющий стрелкового вооружения, остается вне зоны её сурового внимания и бесцельно слоняется по небольшому дворику.

— Чего ты, как цыган на сельской ярмарке зыркаешь? Поживу высматриваешь? Даже не думай! — на всякий случай профилактирую этого прохиндея с шаловливыми и загребущими руками.

— Да, с чего ты взял-то, босс? — возмущенно обижается одессит, — Что я, совсем упоротый, по-твоему, что ли? Моня принципам не чужд!

«Дзынь»!

Торопливо поднимаюсь из-за стола.

— Спроси хозяйку: поселковые мужчины все здесь или есть кто-то «на выезде»? Человек двадцать, не меньше.

Глаза воительницы недобро вспыхивают и прищуриваются.

В ответ на её быстрый вопрос следует короткий ответ тетки Альтуса, который я и так уже знаю.

Откуда в этом забытом демиургами медвежьем углу — два десятка мужчин, да еще и конных?

Арвильда даже не успевает приоткрыть рот, как я бросаю:

— Гиворы! Верхами. Двигаются быстро. Галопом скачут, наверное. Похоже — прямо сюда. Нужно срочно уходить!

— Гиворы! Верхами. Двигаются быстро. Галопом скачут, наверное. Похоже прямо сюда. Нужно срочно уходить!

Одессит и Чера одинаково выдыхают и замирают как хорошо выдроченные солдаты, готовые к исполнению второй части команды: «Шагом… марш»!

Альтус быстро и воровато косится в сторону своей тетки и тут же переводит глаза на Арвильду.

Воительница бросает в моем направлении обжигающий до самого нутра взгляд.

Похоже, деваха хотела брякнуть что-то резкое, но сумела сдержать свой первый гневный порыв. Только ноздри по-лошадиному раздуваются и глаза потемнели, как небо перед грозой.

Негромко переведя дух, она кивает, смотря «сквозь меня»:

— Ты прав, вождь Горан! Вам надо уходить. И поторопитесь, парни. Ты нужен своим бойцам и своему племени, которое ждет тебя. Больше им рассчитывать не на кого. Так что, вы идите, а мы с Альтусом останемся, — атрейский боец кивает с явным облегчением человека, сделавшего пусть и не самый удачный, но окончательный выбор, — Здешним людям поможем и гиворов придержим, да ещё и поубавим их количество.

Ну, началось, бля! Сука — ведь так и знал! Всё — понесло девку! Закусила удила! Того и гляди, зашипит как рассерженная кошка или потревоженная змеюка. Теперь Брунгильду отсюда и тяжелым танком не прогонишь!