— Не нужно резкий движений, — прошелестело в ухе. — Просто вернитесь на место. Может, вы со мной говорить уже и закончили, но я с вами — нет.

Напряжение в организме внезапно пропало. Сергей резко обернулся, чтобы влепить коронный боковой в ухо обидчицы, однако Лана уже стояла в другом конце помещения, возле своего кресла. Быстра, зараза...

— Ну же, давайте, возвращайтесь — нетерпеливо напомнила она о своей, более ранней, просьбе. — Я узнала всё, что мне нужно, теперь ваша очередь спрашивать. Обещаю больше не экспериментировать. И не переживайте за свою мужскую гордость — вы бы мне ничего не смогли сделать по умолчанию. Слишком заметна разница в подготовке, — с улыбкой дополнила женщина, намереваясь, видимо, хоть как-то успокоить ошарашенного Иванова. — Хотите пива?

Пить парню не хотелось вообще, но предложение он принял, углядев в нём завуалированное извинение от хозяйки дома. Ответы, опять же... ради них и пришёл.

— Давайте, — раздражённо буркнул он, направляясь к креслу.

Женщина, совершено ничего не опасаясь, повернулась к нему спиной, прошла к одному из шкафов и, открыв створку, извлекла из спрятанного там холодильника две бутылки чешского пива, а после так же спокойно, словно ничего и не было, вернулась обратно, протянув угощение гостю.

Благодарить её Иванов не стал из принципа, и Лана, похоже, это поняла, оценив и одобрительно кивнув такому проявлению гордости гостя.

Усевшись напротив, она опытно щёлкнула винтовой крышечкой и с наслаждением приникла к горлышку, словно была с похмелья. Сергей тоже сделал маленький глоток из вежливости. Пиво оказалось отменным.

— Что это было сейчас, с поцелуями и прочими глупостями? И почему меня так накрыло? — начал бывший инспектор с наиболее занимавшего его в этот момент вопроса.

— Афродизиак. Лёгкая доза. Хитрость римских куртизанок. Пользовались, когда на полноценное обслуживание клиента не было времени или желания. Действует краткосрочно, обычно на всё про всё уходило не более пяти минут, даже меньше, при этом мужчина себя чувствовал почти Богом и обычно доплачивал за удовольствие. На женщин, если заранее выпить один несложный отвар, в малых дозах почти не действует, не ядовит. Обычно используется при помощи губной помады.

— Но зачем? — воскликнул Серёга.

— Мне необходимо было проверить, насколько искренне вы говорили мне правду о своих намерениях.

Этот ответ только запутал бывшего инспектора и он, силясь осознать услышанное, озадаченно потёр переносицу. Загадка какая-то...

— Я не понимаю, — не найдя понятного объяснения действиям букинистки, через силу признался он.

Лана сделала ещё глоток из бутылки и немного менторский тоном принялась пояснять:

— Вы утверждали, — тут она сделала ненужное пояснение, — я сейчас своими словами скажу, чтобы вас не цитировать, о том, что обретение дара вас не слишком обрадовало. И что вы не прочь были бы избавиться от этой, по опять же, вашему мнению, напасти. Так?

— В общем — да.

— Отлично. Продолжим. Вы поделились со мной своими страхами и прочими мыслями здравого человека, которые неизбежно возникают в ситуации, подобной вашей. Однако ни словом не обмолвились о том, чему именно смогли научиться. Это, как вы понимаете, немного напрягает... Вспомните один из устоев нашего бытия: слова — это только слова и, возможно, неосуществимые мечты, разбивающиеся о возможности реальности. Правду говорят лишь поступки, да и то не всегда. Поэтому я и решила проверить, насколько вы честны и не стараетесь ли мне запудрить мозги сладкой ложью. Самый простой способ это сделать — ввести вас в неуправляемое состояние и посмотреть, будете ли вы использовать Силу для достижения сиюминутных желаний. К примеру — подчинение воли использовать. Или файерболом угрожать. Одни из базовых умений... Вы оказались честны. Хвалю. Ценю. Уважаю. Стресс-интервью вы выдержали с честью. Самоконтроль тоже внушает уважение — доза афродизиака для вашего телосложения была относительно сильной. Справились, хотя и было не легко. Теперь я вам, Сергей, верю немного больше, чем раньше.

Мозги у Иванова начинали плавиться от услышанного. Слишком запутанно получалось, невнятно.

— А если бы использовал это самое подчинение воли или сгустком приложил — тогда бы что делали? — с недоверчивым интересом поинтересовался он.

— Ничего. У вас бы попросту ничего не получилось. Знаете ли, у меня есть определённые... ну, назовём их «заготовки» и для таких случаев. А физически — я уже продемонстрировала свои возможности. Не буду повторяться.

Однако Сергей не унимался:

— При мне вы губы не красили. Получается, всё продумали заранее?

Женщина улыбнулась, не став ничего отрицать:

— Да. Как один из вариантов развития событий. Пригодилось. Теперь, если с этим небольшим инцидентом мы разобрались, давайте перейдём к вводной лекции. Устраивайтесь поудобнее, говорить буду много.

В этот раз бывший инспектор выделываться не стал, развалился почти по-домашнему на мягких подушках и принялся ждать, что именно поведает ему эта особа. На какие-то особенные «откровения» он не надеялся, однако при его стремящемся к минимуму багаже знаний любые сведения почти бесценны.

— Итак, — начала Лана задумчиво, — само понятие Силы мы трогать не будем, слишком оно многогранно и запутанно. Перейдём сразу к двум основным правилам её использования нами, людьми. Первое — пределов и возможностей этой субстанции никто не знает. Второе — она никогда не оставит носителя в покое.

— Чего? — растерянно протянул Иванов.

— Поясняю первый пункт, — женщина подпёрла щёку ладонью, отчего сразу стала похожа на добрую тётушку, снисходительно-ласково посматривающего на чужого малыша в трамвае. — У каждого человека свой, сугубо индивидуальный, потенциал и возможности освоения Силы, крайне слабо зависящие от упражнений и тренировок. Мастерство пока опустим. Именно поэтому вас никто не возьмётся учить — слишком велик шанс, что ученик превзойдёт учителя. А потом — убьёт, продаст, подчинит, обанкротит... Соответственно — и учебников по данной дисциплине тоже не существует. У всех возможности разные, и бессмысленно обучать студиозусов под одну гребёнку. Хотя и пробовали в Сорбонне, в четырнадцатом веке...

В голове у парня всплыло название этого старинного французского университета и он, как ему казалось, сразу выявил неувязку в рассказе Ланы.

— Погодите, погодите... Но ведь это богословское заведение, насколько мне помнится. Ничему такому средневековые святые отцы учить не могли!

— Почему? — искренне изумилась букинистка. — Церковь — это не только молитвы и служение, но ещё и кадровая кузница очень умных и проницательных людей. Неужели вы думаете, что такой предмет, как Сила, они могли обойти стороной?

— Но ведь борьба с колдунами...

— И что? Вы действительно считаете, что всех подряд жгли, без разбору? Да как бы не так! Вспомните! Вот самый простой пример: бесчисленные святые, лечившие наложением рук во всех странах — это вам кот начихал? Или неожиданно резкий технологический скачок в те времена просто так наступил? Не повторяйте всеобщие заблуждения, хорошенько их не обдумав.

Серёга недоверчиво поднял бровь.

— Скачок тут с какого боку?

— Алхимия, предок химии. Знакомое слово?

— Конечно.

— Именно она и была первой попыткой унифицировать обучение владению Силой, по-западному — Магией. Своеобразные костыли для менее одарённых и весьма мудрое решение привести весь ранее накопленный, однако разрозненный опыт в единую систему. Результаты получались самые разные, однако очень часто полезные для металлургии, механики, физики. Как говорится, дело пошло. Из-за этих, благих, по сути, идей и разгорелись впоследствии костры на площадях. Слишком многим новые возможности ударили в голову. Потому алхимию ненавязчиво усекли в химию, обучение магии быстренько свернули, а имеющиеся ряды колдунов и колдуний хорошенько почистили, оставив лишь самых понятливых и лояльных. Немногочисленные учебники, как вы понимаете, тоже утилизированы.