Тёма лежал на полу, без сознания. Его потряхивало, как при эпилептическом припадке. Лицо было залито кровью. Я ринулась обратно в магазин, прихватила пятилитровую бутыль с родниковой водой и ещё одну тележку. Обмывала лицо Бондарева трясущимися руками, смывая весь этот ужас. Друг дышал, но совершенно ничего не соображал. Я очень боялась, что эти звуки, которые он слышал, могли повлиять на мозговую деятельность.

С величайшим трудом подняла Тёму на ноги и уронила его во вторую тележку, вместе с водой. Он немного даже попил, пока я его обмывала.

— Тёма, Тёма, ты меня слышишь? — Шептала я прямо у его уха. — Тёмочка, миленький, пожалуйста, только держись! — У меня тряслись руки как у заправского алкоголика. Я размазывала сопли и слёзы по лицу, стараясь держать себя в руках.

Бросив последний взгляд на останки объекта, я подхватила рюкзаки, положила оба в разные тележки и покатила их вон и магазина. Довольно тяжело двумя руками вести тяжелые тележки, в одной из которой без сознания лежал мой стокилограммовый друг!

Солнце в три часа дня как-то нещадно палило, расплавляя асфальт на дорогах. Таща тележки, я каждые пять минут проверяла Тёму, который вроде бы начал приходить в себя.

— Тёмочка, ты меня слышишь? — Прохрипела я от тяжести, останавливая тележки. Бондарев нахмурился, сожмурил глаза и открыл их. Я подошла к нему с боку, поглаживая по мокрым волосам. Кровь ещё где-то проступала, но уже не так страшно это выглядело.

— Слышу. — Сглатывая, прошептал парень. — Пить хочу.

Я тут же открыла ему литровую бутылку, которую припасла для такого случая. Вот только Бондарев не мог её держать.

— Ничего страшного, пей, я подержу. — Заметив, как друг смутился, когда руки его плохо слушались.

Пил Артём жадно и долго. Мне пришлось дважды наполнять бутылку той водой, которой я его поливала. Нехватка крови в организме сильно сказывалась на моем друге. Потом он долго восстанавливал дыхание, но подняться не мог.

Вот так понемногу я довезла обе тележки и себя заодно до дома.

— Илья! Даша! — Крикнула я, в надежде, что подниматься не придётся, чтобы их позвать мне помочь.

Даша выглянула в окно практически сразу. Мы с Артёмом находились на противоположной стороне улицы, поэтому нас было видно.

— Лиззи? Что случилось? — Крикнула подруга, закрывая рот рукой, когда увидела Артёма.

— Спуститесь с Ильёй, нужна ваша помощь!

Гончарова исчезает из оконного проёма. Проходит ещё минуты три и оба, Мельниченко и Гончарова, как пушки из ядра, вылетают из подъезда.

— Господи, Тёмыч! — К тележке с Бондаревым подбегает первым Илья. — Он жив?

— Да, просто без сил. — Выдохнула я. — Его надо занести в квартиру, но у меня у самой сил нет.

Илья тут же вытаскивает друга из тележки и буквально на своей спине тащит Бондарева в парадную. Даша и я забираем всё из тележек, даже ту полупустую бутыль с водой.

— Что случилось? — На ходу спрашивает подруга, когда мы поднимаемся по лестнице. Впереди идёт Мельниченко с Бондаревым на спине.

— Мы были в магазине, как услышали чей-то крик. — Начала я, но Даша, которая не умеет молчать, начала тут же заваливать вопросами.

— Крик? Там был человек?! — Я понимаю её удивление, сама была ошарашена не меньше.

— Был. На него напала та же штуковина, что на нас сегодня днём. Только размеры у неё были громоздкие.

— Боже. — Дашка нахмурилась, но стойка выдержала такую информацию.

Когда я рассказала ей, что произошло дальше, и как пострадал Артём, у подруги было просто каменное выражение лица. И вот как мне понять, что хуже — истерика в исполнении Гончаровой или такое её поведение? Пока не знаю.

С грехом пополам мы всё же добрались до квартиры, в которую была распахнута дверь. Илья унёс Тёму в зал и положил его на диван. Бондарев, кажется, спал, но слишком уже глубоким сном.

— С ним всё будет в порядке? — Взволнованно спросила Даша, когда Тёму разложили, укрыли пледом и дали ему время восстановиться.

Даша стояла у окна, начало темнеть. Я зажгла все свечи в доме, чтобы хотя бы в одной комнате было светло. Нам нужно было разобрать вещи, которые мы с Артёмом принесли, и собрать на каждого по рюкзаку. Их мы тоже набрали в количестве 4 штук.

— Всё со мной хорошо. — Прошептал вдруг Тёма, открывая глаза.

Прошло уже больше трех часов, с тех пор как мы его принесли. Периодически он просил пить, находясь в беспамятстве.

— Тёма! — Воскликнули Илья и Даша, подбегая к нему. — Слава Богу! Ты хорошо нас слышишь? Как твоя голова? — Наперебой кричали Гончарова и Мельниченко.

— Всё в порядке. Голова немного гудит, но все, как и раньше. — Тёма попытался встать, но это получилось у него далеко не с первой попытке.

В комнате, где сильно пахло свечным воском, где было разложено уйма вещей, Тёма пытался взглядом найти меня. И когда он нашёл, как я смотрела на него и улыбалась, сидя на полу с патронами в руках, Тёма чётко произнес:

— Спасибо тебе за жизнь. Ты спасла мне её уже во второй раз.

— Я никогда никого из вас не брошу. — Ответила я, старательно сдерживая накатывающиеся слёзы.

— Лиззи всем нам спасла жизнь. — Тихо пробубнил Илья, сидя рядом с Тёмой. Даша уселась на подлокотник, и все они сейчас смотрели на меня.

— Всё, хватит уже меня смущать. Вы на моём месте поступили бы также! В этом нет ничего удивительного или героического! Давай лучше собираться, завтра нужно выдвигаться, иначе нас снова здесь настигнут.

А я задумалась. Что случилось, если бы мы пошли в магазин все вместе? Вчетвером. Раз на меня не действует даже такой огромный объект, я была бы в порядке. Но в таком случае, не только Тёме стало бы плохо. Успокаивает лишь то, что всё же мы пошли вдвоем, и я была там!

Собирались мы втроём, Артёма посадили на диване, укрыли пледом и заставили поужинать. Запас не скудный, пока нас не было, Илья и Даша смогли приготовить мясо, которое ещё годилось для еды, сварили немного макарон и даже нарезали салат! Конечно, многое ушло в помойку, потому что мы до завтра всё съесть не в состоянии.

И пока Артём руководил с дивана, размахивая вилкой, словно мечом, мы собрали почти все рюкзаки. У каждого был свой личный набор. Лишь палатку будем нести по очереди, чтобы не уставать.

Одежда была приготовлена, мы все приняли душ и решились поспать. Кто первым просыпается, тот будет всех остальных и как бы рано это не произошло.

Ночью, к счастью, уже никто на нас не нападал. За это время Тёма окончательно пришёл в себя. Именно он встал раньше всех, когда рассвет только занимался.

Утром мы привели себя в порядок, оделись, позавтракали тем, что осталось от ужина, и проверили наличие всего необходимого для того, чтобы, наконец, покинуть мою квартиру и перебраться загород.

— Итак, что мы имеем? — Спросила Даша, когда мы проверяли по списку, всё ли собрали. Пистолеты у всех лежали в кобурах, чтобы достать их быстро и не медлить.

Предположительное время, восемь утра, примерно через час мы должны выдвинуться в путь.

Водрузив тяжелые рюкзаки на свои спины, Даша, Илья и Артём покинули квартиру. Я же, прихватив свою любимую фотографию из рамки, сложила её вчетверо и положила в карман у груди. В дверях обернулась.

«— Лиззи, ты не видела мои новые туфли? Я вчера положила их в шкаф, но они пропали!» — Как в ретроспективе услышала и увидела я своих родителей. Мимо меня проплывали воспоминания полугодовой давности. Тогда мамины туфли взяла я на танцы.

«— А ты уверена, что это можно есть? — Я протянула папе коктейль собственного приготовления. Папа сначала понюхал светло-оранжевую субстанцию, потом сделала первый глоток. — Ммм, да у тебя талант!» — Помню, папе очень понравился тот коктейль, он выпил аж три стакана, а потом не спал до шести утра, проведя всю ночь в туалете, поминая меня добрым словом.

Вот только сейчас здесь никого не было. Хоть солнце и заливало комнаты своим светом, пыль танцевала в воздухе, мне уже не казалась своя квартира безопасным местом. Но это не значит, что мне не грустно отсюда уходить.