Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В это утро телефон «02» до восьми ноль-ноль был на редкость молчалив, и ночной дежурный мог чистой совестью разнести по кабинетам отделения сводки, составленные накануне вечером, о происшествиях в конце недели, не дописывая в них от руки никаких ЧП, случившихся в последнюю минуту.

Тедис Яункалн сидел, ожидая капитана Печака, в дежурной комнате и изучал сводку фактических событий.

Человеку несведущему могло бы показаться, что неприятностей в рапорте хоть отбавляй. Но Тедис Яункалн не до такой степени был новичком в делах милицейской службы, чтобы положение в этом портовом городе посчитать за неблагополучное, если пропал без вести отпущенный на берег матрос, произошли две аварии на транспорте, мелкая кража на пляже, угон учрежденческой «Волги» и частного мотоцикла «с намерением покататься», а также взлом чердака и похищение развешанного для просушки белья.

— Это все мои, а точнее — твои клиенты, — за спиной у Яункална заговорил Печак.

Он неслышно подошел и теперь пробегал глазами данные о месте и времени совершения некоторых проделок.

— Я даже могу сказать, кто замешан в этих делишках: кто подстрекал, кто действовал, а кто только на шухере стоял. Может, даже и признание удалось бы выжать, но что касается доказательств — это уже совсем другой вопрос... Пошли, покажу наши апартаменты.

Городская милиция находилась в старом особняке, который на своем веку не раз перестраивался. Даже великий Растрелли приложил к нему свою руку. Бальный зал был столь несообразно большим и роскошным, что казался пустым даже тогда, когда тут собирались на совещания работники милиции вместе с активистами. Былое великолепие уцелело только в двух кабинетах, очевидно, бывших спальнях первых владельцев особняка. Остальные помещения по нескольку раз переделывались, разделялись перегородками; по мере того, как здание обрастало пристройками, появились длинные коридоры, лабиринт причудливых переходов, стеклянные фонари в потолках.

Окна рабочей комнаты Тедиса упирались в неоштукатуренный брандмауэр, и солнце сюда не заглядывало. Сегодня электричество пришлось включить с самого утра, и тусклый свет запыленной лампочки придавал помещению особенно унылый вид. Стол с традиционным письменным прибором, которым давно никто не пользовался, старый шкаф, в котором под символическим висячим замком хранились списки несовершеннолетних правонарушителей, и папки с делами профилактического учета, три стула, полочка с графином воды и двумя стаканами.

Печак уселся за письменный стол и предложил Яункалну сесть напротив.

— Я обычно никогда за стол не сажусь, мы с вызванным, как старые приятели, садимся рядком, говорим ладком. Мне не по душе эти новомодные приемчики — осветить допрашиваемого ярким светом, а самому сидеть в тени, неожиданно включить магнитофон и заставить парня прослушать показания или признания других подельников, заваливать стол заключениями экспертизы, написанными так, что от одних технических терминов обалдеть можно, выволакивать из шкафа вещественные доказательства по штучке... На мой взгляд, все это чушь собачья. С подростками надо разговаривать как равный с равным, ведь оба знаем правду, какого же черта играть в кошки-мышки?

Печак перевел дух и, словно в ожидании возражений, посмотрел на Яункална. Тедис молчал. Он отнюдь не был убежден в правоте капитана, но через несколько дней их пути разойдутся, и надо будет самому выбирать наиболее подходящие методы работы, — отчего же не выслушать советы опытного предшественника? И они не замедлили посыпаться.

— На этой работе вовсе не обязательно быть выдающимся криминалистом с талантом к дедукции и особо развитым аналитическим мышлением. Тут я за три месяца позабыл все, что мне вдалбливали в голову в двухгодичной школе. Кроме приемов самбо, конечно. И, хочешь верь, хочешь не верь, этот диплом, — Печак показал на вывешенный на видном месте документ, свидетельствовавший, что Печак абсолютный чемпион города, — имеет большее значение, чем вся научно-техническая революция! Главное — хорошо знать свой контингент. И у нас круг подозреваемых не так уж широк — слава богу, несовершеннолетние покамест не гастролируют по городам республики. У нас есть все возможности профилактически ознакомиться с их домашними обстоятельствами, поговорить с родителями и с соседями, с учителями и мастерами. Именно от них можно ожидать больше всего помощи. Иногда они даже сами приходят: «Мальчишка уже третью ночь дома не ночует», «У Зигиса вдруг деньги завелись», «Айвар не является на баскетбольные тренировки», «Игорь опаздывает на работу и слоняется по территории порта». К таким сигналам надо прислушиваться! Постепенно ты начнешь понимать, кто на что способен, и тогда, считай, все козыри в твоих руках.

Капитан Печак встал из-за стола и открыл дверцу шкафа. Выкладывая на стол папки, он комментировал:

— Вот Алдис Красинский, малый горазд на технику. Одна беда — не может он равнодушно пройти мимо машины, оставленной у тротуара. В особенности, если с ним веселая компания или девчонка. Отмычкой действует, как завзятый медвежатник. Садится и раскатывает до последней капли бензина. А потом аккуратненько поставит, даже включит стояночные огни — все честь по чести. К моему мотоциклу он приладил такой «секрет», что потом пришлось снять — даже от случайного прикосновения начинал реветь, как раненый слон. И что ты думаешь? Алдис до того обиделся, что в отместку угнал мою служебную... А вот этот, — Печак раскрыл другую папку, — этот зашел подальше. Гунар Мелнацис не озорник, он автомобильный вор: обдерет машину, раскулачит, продаст колеса, аккумулятор, карбюратор, остальное же, чего в металлолом не сдать, изуродует, а то и сожжет. И все только от зависти. В конце года должен выйти из колонии, но не думаю, что он исправился... Малыш Карклинь с дружками шурует по чердакам и не брезгует даже подштанниками. У него есть дядя, который раз в неделю объезжает литовские барахолки и сбывает товар чохом... Ребята с улицы Селгас в трезвом виде не опасны, но после трех рюмок срываются с цепи и тогда во всей округе стоит звон стекла: детки колотят окна. Их уже судили за мелкое хулиганство, отсидели по пятнадцать суток, но не помогает. Тебе придется подумать, каким образом отучить их от выпивки...

Яункалн рассеянно перелистывал выложенные перед ним дела состоящих на учете. Да, надо познакомиться с ними основательно, изучить характеры правонарушителей. Но мысли упорно возвращались к старухе Зандбург, которая сейчас сидела в комиссионном магазине; к Кобре, Рудису и Янке, которым поручено следить за Мендерисом. Удастся ли им сесть в тот же автобус, войти в тот же вагон поезда? А если у приемщика собственная машина? Тетушка Зандбург, правда, утверждала, что Виктория никогда этого не допустила бы, но поди знай... Однако беспокоиться нечего, ребята не раз выкручивались из более трудных положений.

Яункалн вновь уставился на груду папок на столе. Отложив дела, «герои» которых еще отбывали срок, он перелистывал те, что были приостановлены за недостатком доказательств. И тотчас ему попалась на глаза кличка «Чип».

— Это было еще до моей эры, в конце пятидесятых годов, — начал Печак в приподнятом тоне, как бы из уважения к событиям, ставшим достоянием истории. — Хранятся, наверно, потому, что Чип этот по-прежнему балансирует на острие ножа и в любой день может влипнуть на куда более серьезных делах. Давай поглядим!

Фабула события была весьма проста и начиналась с заявления гражданина Яниса Вульфа о том, что у него были похищены права на управление мотоциклом. На другой день он получил написанное печатными буквами анонимное письмо с предложением вложить в тайник в условленном месте, среди прибрежных дюн, семьдесят рублей. Тогда права ему будут возвращены. Вульф подозревал своего племянника, недавно приехавшего на учебу в профтехучилище и не отличавшегося особым усердием. Да никто другой и не мог проникнуть в комод, где хранился портфель с документами. Однако эта гипотеза нуждались в проверке. Инспектор уговорил Вульфа сходить туда, куда было указано, и положить в тайник пустой конверт. До самого вечера двое милиционеров вели скрытое наблюдение за окрестностями. В конце концов они задержали горбатого старичка, который довольно долго расхаживал по пляжу, скрывая под пальто какой то предмет. Оказалось, это у него был гвоздодер, которым он вытаскивал гвозди из выброшенных на берег ящиков, прежде чем нести их домой на топливо. Выяснение всех этих обстоятельств с живейшим интересом слушал и неизвестно откуда появившийся племянник потерпевшего Дзинтар. И опять ничего нельзя было доказать... Правда, при последующем допросе мальчишка запутался в противоречивых показаниях, однако упрямо твердил, что ни в чем не виноват. Пришлось его отпустить... На последних страницах было несколько примечаний, прямого отношения к этому делу не имевших:

906
{"b":"718428","o":1}