Орест тоже побежал к аптеке, огибая по пути лежащих в ожидании новых выстрелов и тех, кто не ждал уже ничего. Старик в зеленых очках вытянулся на боку, выронив свою роскошную бритву… Начальник патруля – пожилой лейтенант со скрещенными на погонах стволами – осторожно пострелял в черную дыру под рухнувшими сводами. Дыра молчала.

– Утек, гадюка! – выругался лейтенант и спрятал пистолет в обшарпанную кобуру.

О происшествии на шварцмаркте майору Алешину доложили вместе с сообщением о новом взрыве на объекте «А». Объектом «А» именовался подземный авиационный завод, затопленный немцами на западной окраине города. Взрыв – третий по счету – случился во все той же злополучной штольне, где всего лишь три дня назад заработала отремонтированная насосная установка. К счастью, обеденный перерыв еще не окончился, так что обошлось без жертв, за исключением, впрочем, одной: в стволе штольни нашли куски тела диверсанта, подорвавшегося на собственной мине. Майор Алешин, захватив с собой капитана Горнового, немедленно выехал на объект «А». Перед отъездом он поручил капитану Сулаю взять комендантский взвод и разобрать вход в подвалы аптеки.

– Только осмотреть! – предупредил он настрого. – Никаких вылазок в подземные коммуникации!

Проскочив линии блок-постов, «виллис» остановился у серого портала железнодорожного въезда под землю. Здесь их встретил начальник осушительного участка, низенький краснолицый капитан в замызганной шинели.

– Цыбуцыкин, – хмуро представился он.

Пока шли по въездному тоннелю, скупо освещенному редкими лампочками, Алешин расспрашивал капитана.

Цыбуцыкин отвечал на вопросы охотно и даже предупредительно. Алешин понимал его состояние: несмотря на указание особого отдела ни на минуту не оставлять без надзора насосные установки, мотористы ушли на обед всем скопом.

Из рассказа начальника участка вырисовывалась такая картина: в час дня, как всегда, к порталу тоннельного въезда подкатила полуторка с обеденными термосами. Обедали здесь же, на поверхности, за сколоченными из досок столами. Едва принялись за второе, как из-под сводов тоннеля донесся глухой взрыв.

Офицеры подошли к сорванным дверям бункерной.

– Золотарев! – гаркнул капитан в глубину тоннеля. – Вруби фазу!

Тут же зажглась зарешеченная лампочка-переноска, уложенная поверх бухты провода. Алешин взял ее и шагнул в черный проем.

Остов дизель-насоса дыбился над полуовальным входом в затопленную штольню. Бетонный ствол штольни круто уходил вниз. Два гофрированных хобота, спущенных с насоса, мокли в черной воде бессильно и беспомощно. Подошел начальник участка и тоже заглянул в воду.

– Единственная штольня, которая поддается осушению, – вздохнул Цыбуцыкин. – По три метра в сутки проходили.

– Вот и беречь надо было! – не удержался Алешин. – Охрану выставлять! Глаз не спускать!.. У воды в штольне кто-нибудь дежурил?

– Днем мотористы поглядывали. А вот ночью…

– Так вот, впредь двоих ставить придется: и у воды, и у двери.

– Есть! Осторожнее! Похоже, бомба!

Алешин глянул под ноги – рядом лежала небольшая черная болванка, в самом деле, похожая на бомбу.

– Баллон! – первым определил предмет Горновой. – Газовый баллончик. Вон вентиль у него. Баллон от немецкого легководолазного снаряжения. Я, правда, только на фото видал. А вот и в руках довелось подержать.

Тщательно упаковав в вещмешок баллончик и несколько обрывков прорезиненного костюма, контрразведчики выбрались на поверхность.

Во флигеле майора Алешина ждала шифрограмма: «По поступившим сведениям, в районе штольни “D” находится подземный цех с образцами опытных моторов для сверхмалых подводных лодок и быстроходных торпедных катеров».

Еремеев вернулся домой поздним вечером совершенно разбитый. Всю вторую половину дня он провел вместе с Сулаем на разборке развалин аптеки. И хотя кирпичные блоки растаскивал целый взвод, попотеть пришлось всем. Когда был разобран вход в аптечные подвалы, и Сулай, и Еремеев, и солдаты стали искать свежестреляные гильзы. Гильз не было. Ни одной!

Ползали на коленях, заглядывали во все щели, разгребли на полу весь кирпичный щебень.

– С гильзоуловителем этот гад стрелял, что ли? – гадал Сулай, морщась от боли в пояснице. – Ну не мог он все так чисто собрать. В полутьме, в спешке…

Капитан пообещал десять суток отпуска тому, кто отыщет хоть одну гильзу, и поиски возобновились с особым энтузиазмом. И тут Еремеев отличился: в углу подвала нашел втоптанную в грязь новенькую латунную гильзу. Сулай просветлел.

Пока шли поиски, двое каменщиков во главе с чернявым сержантом замуровали лаз из подвала в широкую бетонную трубу, выставив вовнутрь острые бутылочные осколки. Орест вспомнил, что именно так затыкал отец крысиные норы в одной из старых квартир.

Фрау Нойфель укладывалась рано. Еремеев, стараясь не греметь на кухне, заварил себе чай и перекусил в комнате холодной тушенкой с галетами. Сверток с покупками так и валялся на кровати. Первым делом Орест примерил серый костюм. Брюки были слегка велики в поясе, но пиджак сидел великолепно.

Мельхиоровую собачку Еремеев поставил на радиоприемник, а танцующего божка… Орест чуть не выронил статуэтку из рук. На лотосовом пьедестале изгибалась все та же зловещая буква «U». Нет-нет, она не была начертана наспех… Она была аккуратно отлита вместе с самим пьедестальчиком и, видимо, что-то символизировала. На фабричную марку литера не походила. Слишком почетное место отводилось ей на пьедестале. Начальная буква имени бога? Есть ли такой бог?

Ответить на все эти вопросы мог только специалист-востоковед, и Орест решил заглянуть при случае в библиотеку Альтхафенского университета.

Он попробовал вспомнить, как выглядел продавец бронзовых безделушек, но ничего, кроме того, что человек был весьма немолод, перед глазами не вставало. Хорош контрразведчик с такой памятью!

Вся радость от находки в подвале вмиг улетучилась. Гильзу мог найти любой солдат, а вот запоминать лица, фотографировать их глазами – это уже контрразведка…

Начальник участка осушительных работ капитан Цыбуцыкин никак не мог понять, почему ремонтники так рьяно взялись за работу. Если после первого взрыва прошло добрых полмесяца, прежде чем привезли и смонтировали новые насосы, то в этот раз в штольне все горело и кипело. За сутки демонтировали искореженную установку, через день привезли новый насос, на пятьдесят «лошадей» мощнее прежнего. И поставили его в невероятные сроки – за двенадцать часов! Но услышать победный гул новой техники Цыбуцыкину не удалось. Весь личный состав участка перебросили в город на осушительные работы в доках судоверфи.

В штольню «D» пришли люди в точно таких же замызганных ватниках и шапках, какие мелькали здесь раньше. Но если бы Цыбуцыкин мог увидеть своего преемника, он с удивлением узнал бы смершевского капитана, который так хорошо разбирался в водолазных баллончиках. «Прорабом» к себе на участок Горновой взял капитана Сулая, переодетого в шинель со старшинскими лычками на полевых погонах.

План операции «Маркшейдер», разработанный майором Алешиным, был прост и надежен, как самая древняя на земле уловка – засада. Лейтенанта Еремеева к операции не привлекали.

Университет еще не работал, и не было никаких надежд, что в библиотеке, если она не сгорела, кто-нибудь окажется. Но сторож сказал, что в читальном зале главный хранитель библиотеки доктор Гекман со своей дочерью разбирают книги. Еремеев постучал в стеклянную дверь и попросил разрешения войти.

Худой старик и женщина лет тридцати удивленно уставились на вошедшего. И доктор Гекман, и его дочь давно уже привыкли, что военные входят без стука куда угодно и когда угодно. Еще больше поразила их просьба русского лейтенанта подыскать литературу по восточным религиям.