— Давайте сделаем так…

Ветров проинструктировал гостя и, когда тот ушел, начал готовить план операции по задержанию преступников…

Шпаковский был осторожен и за Федором Андреевичем направил Сараева. Они вышли со двора, и тут у ворот неожиданно остановилось такси. Из машины вышла женщина. Увидев Федора Андреевича, она обрадовалась:

— Федя, здравствуй! А я еду и все волнуюсь — дома ли ты?

Женщина говорила беспрерывно:

— Представилась возможность тебя навестить. Ездила к Степану, а на обратном пути и решила: повидаю-ка и второго братца. Чай, не выгонит. Не так ли? Примешь сестрицу на денек-другой?

— Что ты, Аня! Молодец, что приехала. Проходи в дом.

Федор Андреевич подхватил чемодан и, пропуская сестру вперед, чуть слышно проговорил:

— Придется отложить, видишь… сестра приехала.

Сараев все понимал и, кивнув головой, ушел. Недалеко на углу его ждал Шпаковский. Увидев Сараева, спросил:

— Ну что, идет старик?

— Не может он.

Шпаковский встревожился.

— Что случилось?

— Ничего не случилось. Вышли мы из хаты, а тут такси. Сестра его подкатывает. Проездом решила братика любимого повидать… Карга старая! Куда уж тут на дело идти. Предложил отложить…

— Куда откладывать! Завтра последние деньги раздадут. Откладывай после этого. Черт с ним! Без него обойдемся. Нам больше достанется. Пошли!

— А может, не надо горячку пороть? Вдруг сигнализация… Или замки не откроем.

— Ты что? Сдрейфил?

— Брось ты! Сдрейфил, сдрейфил… Я просто так. Если хочешь — пошли!

Они молча направились к галантерейной фабрике…

Ветров около двух часов затратил на разговор со Шпаковским. Тот пока отрицал свое участие в краже, совершенной вместе с Павлином. Но это сейчас мало волновало Игоря Николаевича. Доказать Шпаковскому, что он преступник, было несложно. Взять хотя бы квартирантку Сараева — Воробьеву. Девушка сообщала, что она недавно совершенно случайно услышала, как откровенничал Шпаковский. Хвастаясь перед Сараевым, он рассказывал, как с Павлином они пытались вскрыть сейф в заводской бухгалтерии. Какое-то особое чутье подсказывало майору, что за Шпаковским есть и другие грешки. Одно то, что Шпаковский не ночевал дома в те ночи, когда подряд были обворованы два магазина, и что при задержании этого типа работники милиции изъяли связку ключей, которая при странных обстоятельствах пропала в одном универмаге, говорило о многом. Но Ветров окончательно убедился и в другом: Шпаковский, впрочем как и Сараев, не причастен к преступлениям, которые предстояло раскрыть ему со своей группой.

Игорь Николаевич подробно доложил Севидову об этих соображениях и попросил, чтобы дальнейшую работу с задержанными повели другие оперативные работники. Севидов согласился.

И вот майор опять ломает голову над этим злополучным обрывком полотенца.

В кабинет вошел Майский.

— Ты был на заводе, где раньше работал Сиваков?

— Да, я только оттуда. Толкового мало. Сивакова помнят хорошо. Мнение — прекрасное.

— С кем дружил?

— Говорят, что ни с кем.

— Александр, а что, если с Сиваковым поговорить? Человек он, как мы уже знаем, честный. Чего нам таиться?

— Я тоже об этом думал, Игорь Николаевич. Тем более что есть подходящий момент.

— Какой?

— Сиваков завтра уезжает в командировку. Значит, шансы, что он сболтнет кому-либо что-то лишнее, уменьшаются.

— Хорошо, — хлопнул ладонью по столу майор, — завтра и поговорим…

Ветров и Майский застали Сивакова в институте, когда он уже собирался уходить.

Его не удивило появление работников милиции. На вопрос Игоря Николаевича, как он располагает временем, Сиваков улыбнулся:

— Здесь уместно задать этот вопрос мне. Ведь когда вызывают в милицию, то твое время — уже не твое.

— Ну что вы, Анатолий Петрович! Мы, во-первых, не вызываем вас, а приглашаем. Во-вторых, если у вас действительно цейтнот, то можно поговорить и здесь.

— Тогда давайте здесь. Я сегодня в командировку уезжаю, и, честно говоря, времени в обрез.

Они прошли в следующую комнату, заставленную кульманами, письменными столами. Людей здесь не было. Сиваков пояснил:

— Сейчас обеденный перерыв. Все разошлись кто куда. Одни отправились прогуляться, другие в пинг-понг играют.

Ветрову понравился Сиваков: открытое, приятное лицо, большие серые глаза смотрели на собеседника спокойно и внимательно.

— Скажите, Анатолий Петрович, до института где вы раньше работали?

— На инструментальном заводе. Одновременно учился на вечернем отделении. Когда окончил институт, предложили перейти сюда. — Сиваков улыбнулся. — Нашли, что во мне отлично сочетаются практика и наука.

— Насколько нам известно, здесь никто ошибки не допустил, — улыбкой на улыбку ответил Ветров, и лицо его стало сразу же серьезным. — Анатолий Петрович, мы по очень серьезному делу. Скажите, — майор кивнул Майскому, и тот достал из небольшого портфеля злополучный обрывок полотенца, — вам это ни о чем не говорит?

Сиваков удивленно посмотрел на обрывок.

— Мне? Нет, ни о чем не говорит. А собственно, к чему этот вопрос? Что значит эта тряпка?

— Видите ли, Анатолий Петрович, эту тряпку мы нашли на месте происшествия, а на ней вот… можете посмотреть, сохранились цифры. Они-то и подтверждают, что тряпка была когда-то частью полотенца, принадлежавшего вам.

— Черт знает что! — воскликнул Сиваков и взял в руки улику. — А вы с женой не говорили? Знаете, женщины в таких вещах лучше разбираются.

— Видите ли, мы не хотели никого из вашей семьи беспокоить. Нам сразу стало ясно, что ни вы, ни кто-либо из ваших родственников к преступлению не причастны. Поэтому и не беспокоили. Но, как говорится, обстоятельства сильнее нас. Вот и обратились к вам.

— Я-с-н-о, — протянул Сиваков и неожиданно предложил: — Знаете, что? Поехали ко мне домой. В связи с моим отъездом жена отпросилась с работы и сейчас, должно быть, собирает вещи в дорогу. Вместе и подумаем.

Майский, до этого сидевший молча, глядя на Ветрова, проговорил:

— Но тогда круг лиц, знающих о полотенце, расширится.

— Не волнуйтесь! — успокоил Сиваков. — Жена умеет держать язык за зубами.

Ветров решительно поднялся:

— Решено, едем.

В квартире Сиваковых их встретила молодая симпатичная женщина, одетая по-домашнему. Предположение Анатолия Петровича подтвердилось. Она готовила мужа к отъезду. Прямо на полу, посередине комнаты, стоял раскрытый чемодан. Хозяйка укладывала в него вещи.

— Вера! Это товарищи из милиции.

— Из милиции? А что случилось?

— Ничего, ничего, дорогая. Не волнуйся. Ничего не случилось. Я их пригласил, чтобы вместо с тобой подумать, как могло наше полотенце оказаться у жуликов?

— У каких жуликов? Какое полотенце?

Женщина явно разволновалась, и Ветров вмешался в разговор, объяснив ей суть дела. Хозяйка долго рассматривала обрывок полотенца.

— Полотенце наше. Лет пять назад я купила таких штук шесть. Постойте, постойте. Толя! А ведь ты в прошлом году старые полотенца на завод брал. Для ветоши. Помнишь?

— Да, действительно, я вспомнил. — Он повернулся к Ветрову. — Я брал это старье, чтобы руки вытирать, да и станок протирать тоже неплохо.

— Кто-либо из работающих с вами не мог воспользоваться этим полотенцем?

Сиваков задумался.

— Право, даже не знаю. Скажите, а вместе с полотенцем вы больше ничего не находили?

Теперь уже задумался Ветров. «Скорее всего концы надо искать на заводе, где раньше работал Сиваков, — рассуждал майор. — Следовательно, почему бы не показать ему инструменты…»

— Анатолий Петрович. А если мы еще полчаса-часок потеряем и подъедем к нам — в управление? Мы покажем вам кое-какие предметы.

— Я согласен. Поехали. — И Сиваков повернулся к супруге: — Ты, Верочка, собирай вещицы, а я — быстренько.

В управлении Ветров показал Анатолию Петровичу обнаруженный на месте происшествия чемодан.